К его удивлению, экипаж, казалось, не нуждался в подбадривании – они и так ни в чем не сомневались. Все были настолько уверены в победе, что даже Мартинес проникся этой убежденностью. Он надеялся поддержать команду и сам заразился их уверенностью. Теперь он не имел права подвести.

Праведный Флот летел через фактически ничейные системы. По пути Торк требовал покориться и сдаться. В первых двух случаях это звучало абсурдно, так как там никого не было, кроме нескольких шахтерских колоний. Те сначала сдались наксидам, мчащимся к Заншаа, а сейчас так же охотно подчинились лоялистам, летевшим в противоположном направлении.

В третьей системе, Бачуне, Торк потребовал, чтобы его обращение слышало всё население. Наксидский губернатор не ответил. Перехваченные с планеты передачи радостно вещали о небывалом урожае и росте промышленности, прославляя эффективное правление нового режима.

Торк направил ракету прямо на столицу Бачуна. Тут же его обращение зазвучало по всем каналам системы. Торк отозвал ракету.

Мартинесу казалось, что всё так и пойдет до самой Магарии.

Он ошибся. Когда завыла сирена, он сидел в скафандре в амортизационном ложе. По одному лишь вою он понял, что случилось, даже до того как мичман Пэн, следящий за радарами, прокричал предупреждение:

– Нас засек поисковый лазер!

– Двигатели, – еще громче крикнул Мартинес. – Сбросить ускорение. Пилот, курс один-два-ноль на ноль-восемь-ноль! Орудия, перевести противоракетные лазеры в автоматический режим! Связь, вызовите леди Миши! Двигатели, включите звуковое предупреждение об ускорении!

Вместе с гулом двигателей исчезла сила притяжения. Корабль менял курс. Внутри скафандра Мартинеса стук сердца казался раскатом грома.

Миши загодя проинструктировала эскадру, как поступать в подобной ситуации. Все корабли рассеялись без дополнительных приказов флагмана.

– Мы всё еще на прицеле, – уже спокойнее произнес Пэн.

Зазвучал сигнал ускорения.

– Всем сделать инъекции, – сказал Мартинес и достал шприц, заранее положенный рядом. Приставив его к сонной артерии, он ввел необходимую дозу, которая, как он надеялся, не даст венам и мозгу лопнуть при перегрузках.

Все в рубке поступили так же.

Корабль закончил маневр.

– Один-два-ноль на ноль-восемь-ноль, – доложил пилот.

– Двигатели, ускорение шесть g.

Рев двигателей заглушил тихий предупреждающий сигнал. В глазах Мартинеса потемнело, когда под ним полностью разложилось амортизационное кресло.

– Капитан, в чем дело? – зазвучал в наушниках хрипловатый из-за перегрузок голос Миши.

– Нас засек вражеский лазер, – сказал Мартинес. – Вы в порядке?

– Я в своей спальне. Вовремя же я добралась до кровати. Что…

Вопрос Миши утонул в крике Пэна:

– Вот они!

– Десять g на одну минуту! – приказал Мартинес.

На тактическом экране замелькали белые вспышки приближающихся ракет, целым потоком вылетевших из Второго тоннеля Бачуна, как ручей в замедленной съемке.

Огромные перегрузки заставили корабль вздрогнуть и затрещать. Мартинес сжал зубы, усиливая кровоток к мозгу. В глазах потемнело, и он, словно в трубу, видел один лишь тактический экран. А там расцветали огоньки, показывая взрывы. Загорелись индикаторы выстрелов противоракетных орудий "Прославленного". Мартинес с трудом дышал и старался не потерять сознание, понимая, что эту битву контролирует не он и что через несколько секунд он может погибнуть, но изменить что-либо не в силах…

Давление на грудь и голову ослабло. Он никогда не думал, что будет радоваться перегрузкам в шесть g.

Расширяющиеся облака плазмы парили в пустоте перед кораблем там, где наксидские ракеты уничтожили часть приманок. Серебряное мелькание на экране говорило, что ракеты быстро уходят дальше, – скорость их появления в системе была слишком велика, и они попросту промахнулись мимо цели. Пока они окончательно затормозят и начнут обратный полет, Вторая битва при Магарии уже завершится, с тем или иным исходом.

Казалось, что новых ракет не будет.

– Снизить ускорение до половины g, – приказал Мартинес.

В наушниках заговорила Миши:

– Я так понимаю, мы выжили, лорд капитан?

– Да, и без потерь. Но, кажется, лишились почти сорока приманок.

– Сообщение для комэскадрой от главнокомандующего, – сказала связистка Ньямугали.

– Перешлите ей.

Мартинес всё же услышал, о чем оно, так как во время просмотра Миши оставила канал связи открытым.

"Командование, – зазвенел голос даймонга, – напоминает комэскадрой Чен, что ни одна эскадра не рассеивается без дозволения главнокомандующего".

Мартинес подумал, что в добродетели Торка хотя бы входит последовательность.

***

Возмещая потери от внезапного нападения, вновь запустили приманки. Торк направил ракету в засекший Флот радар, то есть во Вторую станцию.

– Наш старый пират, – фальшиво сказала Миши.

Как и ожидалось, на "Прославленном" были и вывихи, и переломы. Никого не госпитализировали. Наксидский удар пришелся в молоко, но персонал пространственно-временной станции видел передвижения Праведного Флота и хотя бы о некоторых целях сможет судить, приманки это или корабли.

Вероятно, для этого всё и затевалось.

Мартинес снял шлем, избавляясь от запаха адреналина, наполнившего скафандр, и просмотрел запись короткого сражения. На них летело более двухсот вражеских ракет. Большинство прошло мимо. Только две эскадры рассеялись – его и Сулы.

Что-то в рассеивании кораблей Сулы показалось ему знакомым, и он проанализировал траектории. На первый взгляд они были случайными, но при близком рассмотрении стало ясно, что корабли движутся по хаотической системе.

Каким-то образом Суле удалось привнести новую тактику в эскадру, и, по-видимому, Торк об этом не узнал.

Умница. Вот бы и ему с Миши так же.

Мартинес решил не покидать рубку до конца кампании. Он приказал Нарбонну принести кофе и устроился поудобнее, ожидая входа во Второй тоннель Бачуна, закрытый на экране светящейся пылью от уничтоженной станции.

Праведный Флот летел по тоннелю вслед за уже привычным облаком ракет, оборудованных лазерными поисковиками и радарами, и за сотнями приманок. Чтобы не попасть под возможный удар на другой стороне, корабли выполнили внезапную смену курса, задержавшую их вход в систему Магарии и лишь повысившую градус нервного напряжения экипажей.

Перед самым прыжком Мартинес включил режим виртуальной реальности. Перед внутренним взором развернулась система Бачуна с ее белым солнцем и голубой точкой самого Бачуна, опоясанной серебряным кольцом.

Тоннель приближался. Мартинес напрягся, стараясь почувствовать, что ждет Флот на другой стороне. Его переполняло нервное возбуждение. Сердце, казалось, бьется где-то в горле.

Он понял, что прыжок сквозь тоннель завершен, когда система Бачуна в его мозгу растворилась в кромешной тьме. Он потерял ориентацию, но почти сразу сенсоры начали собирать данные с лазеров запущенных вперед ракет, и постепенно перед Мартинесом раскрылась карта Магарии.

Когда-то, во время поражения при Магарии, Ярлату помешали два газовых гиганта, Барбас и Ринконелл, располагавшиеся между Первым тоннелем и Магарией. Сейчас картина поменялась – Барбас с Ринконеллом ушли по своим орбитам, да и Магария была с другой стороны звезды. Праведный Флот мог проскользнуть мимо Магармы, солнца Магарии, и вихрем ворваться в захваченный врагом мир.

Конечно, если бы не было вражеского флота, чьи корабли вспыхнули на экране Мартинеса россыпью огней далекого фейерверка. Наксиды обогнули Ринконелл и теперь направлялись к солнцу.

Курсы обоих флотов постепенно сходились, и если ничего не изменится, дней через пять они начнут обстреливать друг друга.

Вражеский командующий вел корабли прямо на Торка, как тот и желал.

***