– Лорд капитан, – обратился связист мичман Чой, – у нас радиосигнал от наксидского командующего. Открытая передача.

Мартинеса поразила точность расчета. Сообщение пришло через три минуты после входа последнего корабля Праведного Флота в систему Магарии. Наксиды примерно представляли, когда появится Торк, и заранее послали сообщение.

– Давайте посмотрим, – сказал он. Он всё еще поглядывал на тактический экран, опасаясь, что послание всего лишь способ отвлечь лоялистское командование от какой-нибудь каверзы.

В углу экрана появилось изображение наксида, и Мартинес увеличил его. Наксид был немолод, с серыми пятнами на голове, там, где отвалились чешуйки. На нем был расшитый тускло поблескивающими серебряными галунами мундир главнокомандующего. Глаза на плоском лице горели темно-красным.

"Говорит командующий флотом Даксад, – прозвучал властный голос. – Во имя Праксиса, требую немедленной и безоговорочной капитуляции мятежных анархистских и пиратских кораблей, только что вошедших в систему Магарии. Вы можете показать, что сдаетесь, выпустив все ракеты в межзвездное пространство. Если откажетесь удовлетворить наше требование, вас тут же уничтожит флот под моим командованием. Ожидаю незамедлительного ответа".

Мартинес уже искал сведения о Даксаде в базе "Прославленного". Наксид оказался даже старше Торка, а в отставку ушел на восемь лет раньше. Вероятно, кризис заставил его вновь надеть форму, чтобы заменить злополучного командующего, сбежавшего из Заншаа после падения Верхнего города.

В другом углу экрана Мартинес увидел текстовое сообщение от Чандры: "Вряд ли Торку понравится, что не он первый потребовал сдаться".

"Вряд ли он обрадуется, что его назвали пиратом", – прокомментировал он.

Мартинес был прав. В ответе, тоже посланном по открытому каналу, чтобы весь флот мог им полюбоваться, Торк объявил мятежников предателями и потребовал сдаться. Он приложил запись капитуляции леди Кушдай как напоминание Даксаду о том, что, продолжая войну, он идет наперекор приказам собственного командования, а также правительства и Флота.

Даксад парировал пространной речью, оправдывающей Комитет спасения Праксиса, осудил Праведный Флот как пиратов, уничтоживших станции тоннелей и кольцо Бай-до, и вновь настаивал на капитуляции.

Торк отреагировал еще более витиевато, с экскурсом в историю провозглашения шаа первой Декларации Праксиса на Заншаа, и повторил требование покориться.

В тот вечер Мартинес поужинал и лег спать у себя. Он не думал, что произойдет что-то интересное, пока командующие продолжают полемизировать об идеологии.

Хотя противники сражались только на словесном фронте, дни после захода в Магарию не были спокойными. Мартинеса увлекла череда совещаний с Миши и штабом, с офицерами и мичманами, со штабом Торка и аналитиками из других эскадр. Они беспрерывно проверяли построение вражеских войск, пытаясь разобраться, где приманки, а где корабли. В какой-то момент Чандра выдвинула шокирующее предположение, что это всё фальшивка, а настоящие боевые звездолеты не здесь и, возможно, несутся к ним вслед за облаком из нескольких тысяч ракет, скрытые солнцем Магарии.

К счастью, полученная позже информация опровергла эту теорию. Сенсорные ракеты проверили пространство за Магармой и не нашли ничего, кроме самой Магарии. Внимательное изучение данных с радаров и лазеров показало, что существует разница по крайней мере между некоторыми наксидскими сигналами, что доказывало, что на Флот идут и боевые корабли, и приманки.

Враг был настоящим.

Два огромных флота шли навстречу друг другу. Праведный Флот, как и до этого, летел по курсу вокруг Магармы к самой планете. Траектория наксидского флота пересекала маршрут лоялистов возле солнца.

Мартинес видел в этом интересную тактическую задачу. В течение нескольких часов оба флота будут палить друг в друга, а затем им предстоит перестроиться для полувитка вокруг звезды. Учитывая большое расстояние между кораблями даже в плотном строю, столкновений удастся избежать, но их ряды смешаются, продолжая вести перестрелку.

И после маневра придется как-нибудь разъединить флоты, пока корабли в упор ведут огонь по противнику.

Торк тоже был в курсе проблемы и приказал флоту ускориться и пройти пересечение раньше наксидов. Он настолько не сомневался в собственном численном превосходстве, что отдал команду авангарду окружать врага по мере приближения. Наксиды тоже ускорились, не допуская подобного. Это продолжалось большую часть дня, экипажи всё больше страдали от перегрузок, пока Торк не сдался, неохотно отдав приказ арьергарду уплотнить ряды.

Но вопрос пересечения оставался. Мартинес надеялся, что они дойдут до точки слияния уже после того, как лоялисты одержат верх.

Торк всё продумал и действовал решительно. Он приказал проходить мимо Магармы тем же боевым порядком, что и при входе в Магарию. Возможно, наксидский главнокомандующий выстроит войска так же. Заранее не угадаешь.

– Это лишь доказывает, что вести бои по учебнику можно лишь, если обе стороны действуют по нему же, – сказал Мартинес Миши за ужином. – Наксиды примерно представляли, когда Торк войдет в систему, и встретили его точно так, как написано в пособии по тактике. Будь иначе, сейчас мы бы импровизировали.

Миши криво усмехнулась:

– Значит, учения Торка не пропали зря.

– Чтобы всё вышло именно так, Торку нужен был наксидский командующий старше и инертнее его самого. – Мартинес подумал о двух длинных цепочках кораблей, движущихся навстречу друг другу в более или менее одинаковой плоскости.

Ни один из командующих, казалось, не интересовался третьим измерением, которое было им доступно. Если б всем руководил Мартинес, то эскадры развернулись бы в трех измерениях и обрушились на врага, как гигантская мухобойка. Но сейчас превосходящие войска Торка медленно, по одному кораблю, вползали в битву. Как будто главнокомандующий намеренно лишал себя преимущества.

За три часа до ожидаемого начала сражения Мартинес, при полном параде, в белых перчатках и с "Золотым шаром" в руке, отправился инспектировать "Прославленный". Его радостно приветствовали в каждом отделении. Всё было на месте. Журналы 77-12 обновили, но он для вида проверил пару-тройку позиций, заранее зная, что ошибок не найдет.

– Так держать, – сказал Мартинес, не придумав ничего более вдохновляющего, но команда и это приняла на ура.

Он вернулся к себе, с помощью Алихана облачился в комбинезон и скафандр и направился в рубку.

– Я на мостике, – сказал он.

– Капитан на мостике, – откликнулся Хусейн. Мартинес помог ему выбраться из амортизационного ложа и сел туда сам. Хусейн вернулся за пульт управления орудиями. Мартинес надел шлем, заперев себя в запахе тела и скафандра.

– Лорд капитан, – сказал Пэн за радарами, – вижу вспышки выстрелов вражеского авангарда.

Вторая битва за Магарию началась.

***

Девятая крейсерная эскадра шла вслед за эскадрой Торка, держащейся в самом центре Флота, и пока они не принимали непосредственного участия в сражении. Мартинесу ничего не оставалось делать, как наблюдать за передвижениями Сулы в авангарде, и смотрел он с растущим волнением. Авангарду флотов явно приказали вступить в бой первыми, после них начинали действовать следующие в строю, а потом те, кто за ними, и так далее. Мартинес знал, что у Торка численное преимущество, но почему он не форсирует события? Надо отдать приказ всему Праведному Флоту одновременно атаковать врага и стрелять, пока от противника не останется лишь пыль, мерцающая на солнечном ветру.

Это, видимо, не пришло Торку в голову, а если и промелькнула мысль, то он сразу отказался от нее. Возможно, он очень хотел вычеркнуть из своей жизни Кэролайн Сулу.

Мартинес осознал, что злится из-за Сулы. Он говорил себе, что точно так же разозлился бы из-за любых неоправданных потерь, не только из-за нее.