На экране он видел, что Сула выпустила противоракетный залп, но больше ничего не сделала. Он понял ее тактику. Прошлый опыт подсказывал, что дальняя перестрелка не приносит результатов, и Сула явно не собиралась транжирить снаряды, когда всё складывается не в ее пользу.

Кажется, наксиды тот урок не усвоили, потому что дали еще несколько залпов, на которые Сула ответила одним своим.

Разрывы приближались к Семнадцатой легкой эскадре, окружая ее непроницаемыми для радаров плазменными завесами, за которыми могли скрываться другие ракеты. Мартинес кипел от ярости и бессилия. Он нажал клавишу, связывающую его со штабом эскадры.

– Могу ли я поговорить с леди Миши? – спросил он Коэна.

Изображение Миши появилось на экране.

– Да, лорд капитан?

– Можем ли мы подтолкнуть Торка к действию? Разве так необходимо оставлять Сулу биться в одиночку?

Миши нетерпеливо посмотрела на него.

– Под нами вы подразумеваете меня, полагаю? Вы же должны знать, как главнокомандующий реагирует на подталкивание.

– Попросите разрешения приблизиться к врагу.

– Не сейчас, капитан, – холодно отрезала Миши.

Мартинес стиснул зубы.

– Слушаюсь, миледи, – сказал он и закончил разговор.

Злыми глазами он пристально смотрел на экран. Сула была одна.

***

Сула наблюдала, как последний залп наксидской эскадры превращается в безупречные шары раскаленной плазмы под заградительным огнем Семнадцатой эскадры. Надев скафандр, она сидела в своем ложе в рубке – сером безликом металлическом пространстве, заменившем роскошную комнату, уничтоженную при Харзапиде зарядом антипротонов. Шея болела от прилепленного пластыря: Сулу всегда охватывал страх при виде шприца, и она не делала инъекций.

Шлем лежал в сетке за ложем. Она ненавидела проклятый шлем, чувствовала, что задыхается в нем; она была капитаном и могла позволить себе обходиться без него, если хотела.

Она бы и скафандр не надела, но к концу дня ей, возможно, понадобятся его санитарные приспособления.

– Очередной залп, миледи, – сообщил Мэйтленд.

– Орудия, отследить и уничтожить.

– Есть, миледи! Отследить и уничтожить!

Металлические стены зазвенели от взволнованного голоса Джове. Суле захотелось ее угомонить. Сейчас бы немного тишины, чтобы обдумать возможные действия.

Торк послал ее на верную смерть, это понятно. Флот ее поддерживать не собирается, и Семнадцатой эскадре остается лишь сражаться с равными силами противника в условиях, которые приведут к взаимному уничтожению. Через час или два женщина по имени Кэролайн Сула падет смертью храбрых.

Сулу больше интересовало, до чего Торк, по простоте своей, не смог додуматься. Первый акт ее жизненной драмы закончился тем, что она вырвала целую планету из когтей наксидов и правила ей как абсолютный диктатор. Что бы ей ни принесли гипотетические второй и третий акты, вряд ли они сравнятся с первым.

Возможно, она уже злоупотребила гостеприимством в царстве жизни. И ее судьба – мелькнуть яркой кометой по небосводу и погаснуть.

Она не видела разумной причины, оправдывающей ее собственное существование, как, впрочем, и существование других. Жизнь слишком невероятна и не поддается объяснению, и к ней не прилагается инструкции, даже как к сложнейшей технике.

Сула не могла понять, почему остается в живых, и поэтому не смогла придумать причину, чтобы умереть.

– Комм, – сказала она, – сообщение для эскадры. Поочередный залп, интервал пятнадцать секунд.

С другой стороны, надо принять во внимание, у нее есть гордость. Гордость, которая заставила ее превосходно обучить эскадру. Гордость, которая не позволяла пропасть зря ни ее усилиям, ни усилиям других. Гордость, которую радовало ее превосходство над наксидами. Гордость, которая хотела, чтобы Тактика Призрака разгромила врага. Гордость, которая не собиралась подарить Току легкую победу.

"Тщеславие или смерть?" – спросила она себя.

Гордость склонила чаши весов.

– Комм, сообщение для эскадры, – сказала Сула, – рассеивание по Второй схеме. Начинаем в 12:11. Пилот, введите Вторую схему в навигацию.

Через несколько минут компьютер отключил двигатели, и сердце Сулы подпрыгнуло, когда на корабле пропало притяжение и он лег на новое направление, первое в последовательности прыжков и дуг в хаотической системе Второй схемы.

Когда пришло гневное сообщение Торка, она не спешила с ответом.

***

– Милорд! – начал Бевинс, сидящий у радаров с Пэном. – Рассеиваются! Семнадцатая эскадра рассеялась!

Мартинес увеличил тактический экран и увидел, как разлетаются корабли Сулы, включив двигатели на полную мощь. Он расхохотался.

Сула их всех удивила. Бросила вызов главнокомандующему и собственному смертному приговору, подав пример остальному Праведному Флоту.

В груди Мартинеса вспыхнул огонь восхищения. О прекрасная! О блистательная! От маневра Сулы ему хотелось слагать стихи.

Он послал текстовое сообщение Чандре: "Почему этого не можем мы?"

Чандра не ответила. Наверное, сама с кем-то спорила.

Не только Мартинес отправлял сообщения, "Прославленный" перехватил ответ Сулы Торку. Это была реакция на какое-то послание главнокомандующего, которое на "Прославленном" не получили, потому что Торк отправил его по коммуникационному лазеру сразу в авангард, а "Прославленный" не мог перехватить узкий луч. Но так как крейсер находился за флагманом Торка, он смог поймать ответ.

"Уверенность" флагману. Выполнить невозможно". Это было всё.

Мартинес не мог не восхититься. А ответ на следующее послание Торка привел его в восторг.

"Уверенность" флагману. Выполнить невозможно". Опять всё.

Радость померкла, как только Мартинес представил, что сейчас сделает Торк. Он может приказать каждому кораблю эскадры встать на место, игнорируя Сулу; или просто прикажет одному из офицеров Сулы перерезать ей горло и принять командование.

Торк молчал несколько минут. Семнадцатая эскадра и противник продолжали поливать друг друга ракетами. В бой вступили и идущие за ними эскадры.

Мартинес ждал, почувствовав неприятные ощущения во внутреннем ухе, когда "Прославленный" совершал небольшую запланированную смену курса. Все звездолеты немного ушли вниз, избегая предполагаемого залпа лучевых орудий.

– Сообщение от главнокомандующего, милорд, – сказал Чой. На экране Мартинеса вспыхнули буквы, а Чой читал вслух:

– Всем кораблям повернуться на ноль-два-пять относительно ноль-ноль-одному. Ускориться на 1.8 g в 11:23:01.

Мартинес с облегчением выдохнул и посмотрел на хронометр. Времени на маневр у него чуть меньше минуты.

Праведный Флот собирался расправиться с врагом. Торк явно решил, что действия Сулы компрометируют либо его честь, либо его тактику, а может, и то и другое, и пытался взять положение в свои руки.

– Предупреждение о невесомости, – сказал Мартинес. – Двигатели, отключить двигатели. Пилот, повернуть корабли на ноль-два-пять к ноль-ноль-одному. Ждать моего приказа ускориться.

Пока корабль поворачивался, а кресло слегка покачивалось на опорах, Мартинес перешел в виртуальную реальность. Перед ним развернулась пустота космоса с планетами и солнцем Магарии, маячившими где-то вдалеке, с двумя огромными группами кораблей и приманок, с ослепительной завесой взрывов антиматерии между передними эскадрами. Звезды, отвлекающие от главного, были убраны. В свободном углу системы мягко светился экран связи, позволяющий общаться с собственным экипажем и запрашивать информацию с любых других экранов рубки.

– По моей команде ускорение 1.8 g, – сказал Мартинес. – Три, два, один, ускорение.

Огромные сопла "Прославленного" зажглись. Металлические петли амортизационного ложа звякнули от появившегося притяжения. Мартинес тяжело вздохнул под навалившейся на грудь растущей гравитацией.