- Стреляем?

   - Нет! - Обаха выдернула свою ладонь из моей. - Полковник, вы... вы - бесчувственная сволочь! Солдафон! И совести у вас ни грамма!

   - Совесть? А зачем она мне? У меня есть Устав и Должностные Обязанности - я как-то больше привык этим обходиться...

   Не слушая дальнейших возражений и предложений, я нахлобучил шлем на дурную голову Вольфсона. Суперкарго в очередной раз попытался вырваться, но без помощи гидравлики скафандр лишь подергивал руками и ногами. Поставив на таймере пульта задержку в полчаса, я вручил его ССИМовцу, так же приклеив скотчем к его руке, дабы, не дай Бог, не потерял.

   - Ты же хотел что-нибудь взорвать? - обезоруживающе улыбнулся я. - Теперь тебе предоставляется такой шанс. Можешь особо не торопиться - воздуха у тебя часов на десять-двенадцать. Блэкторн, вышвырните его в космос.

   - С огромным удовольствием, товарищ рейд-полковник, - оскалился старшина.

   Десантники уволокли взрывоопасную ношу в сторону шлюза. Я же, вытерев платком с рукоятки КОЗ-971 кровь, появившуюся там после контакта с черепушкой террориста, продолжил свой путь на капитанский мостик.

   - У нас открыт шлюз? - как-то равнодушно осведомился капитан.

   - Это ненадолго, - пообещал я. - Теперь можешь отправлять рапорт на Землю: "На борту обнаружено взрывное устройство. Обезврежено. Пострадавших нет".

   - И все? - удивился Володя.

   - И все, - кивнул я. - Кстати, что у нас там с обедом?

   Рацион на кораблях с импульсными генераторами гравитации отличается полным отсутствием жидких блюд - таких, как супы, борщи, солянки, щи и так далее. Связано это, естественно, именно с импульсной генерацией искусственной гравитации - употреблять их в таких условиях крайне неудобно. Разумеется, сбалансированный недельный рацион включал в себя и эти блюда, но не в своем натуральном виде, а в качестве консервов в тюбиках. Но покажите мне хоть одного нормального человека, который будет травить себя консервами, когда есть нормальная еда? Это не пещера на Лентисе-2, куда продукты доставляются раз в месяц, и особо выбирать не приходится, а десантное судно флота Федерации!

   Не знаю, кто сегодня дежурил по кухне... скорее всего, учитывая, что со старта не прошло и восьми часов - никто, и сегодняшний обед был загружен уже в своем готовом виде еще на "Свете Шахтера". Первое блюдо - солянка в тюбике, вообще не заслуживало так именоваться, а потому всеми членами экспедиции, свободными от вахты, собравшимися за столом в кают-компании, единодушно было отправлено в утилизатор не распакованным.

   Аперитив в виде салатика из крошечных помидор, нарезанных тоненькими ломтиками, с кругляшками огурчиков, малюсенькими нашинкованными трубочками зеленого лука, приправленный укропом и маслом прошел "на ура!". Но настоящий восторг вызвала картошечка... волшебная жареная картошечка, наструганная аккуратными ломтиками, золотистого цвета солнца, с длинными и тонкими палочками сала, чуть раздувшегося от температуры, словно приталенного прожилками, с хлопьями зелени то там, то здесь, ярко-красной кляксой кетчупа на краю тарелки, и овальной румяной отбивной, пушистой от панировки.

   Минут десять-пятнадцать за столом стояла гробовая тишина, нарушаемая лишь хрустом переминаемой зубами картошки. Хруст прерывался лишь на то, чтобы промочить горло клюквенным морсом, и возобновлялся с новой, устрашающей своей слаженностью, согласованностью между членами команды, силой. Несмотря на божественный вкус сала, тающего во рту, я никак не мог пропустить красноречивые взгляды, бросаемые бортинженером на Жаклин, впрочем, совершенно безответные, и, казалось, даже не замечаемые, а то и хуже - игнорируемые.

   Кроме Звягинцева никто себе таких вольностей не позволял. То ли техник был единственным на БП-1729, кто не мог сопоставить имена Амабра Обахи и Жаклин Обахи, то ли он считал, что легкий флирт не может повредить его карьере. А то и вовсе надеялся, что начало каких-либо более перспективных отношений, может поспособствовать скорейшему увеличению количества, а, впоследствии, и размера звездочек на его погонах. Понятно, что и в первом, и во втором случаях техник сильно заблуждался.

   Большую часть оставшегося времени я провел у себя в каюте, разбавляя ожидание "Тархуном" и перелистыванием личных дел членов экспедиции. Запросил даже в Комиссариате досье на Вольфсона, пытаясь найти в нем какую-то зацепку, чтобы понять, почему именно он стал агентом ССИМа, найти какие-то отличительные особенности, но безуспешно. Скорее всего, если бы что-то этакое в нем было - суперкарго, по сегодняшним временам, давно бы отправился в почетную отставку. Естественно, совершенно добровольно. А потом склеился бы при каком-нибудь глупом несчастном случае - практика для Секретной Службы не новая.

   Ну не считать же особенностью то, что офицер родился на территории марсианской колонии? Подавляющее большинство членов экипажа и десантников родились в различных колониях в различных уголках галактики, застрелить их, что ли, за это? Нет, стреляли и не за такое, но не в таких количествах. Тот же Винсент ван Ванкелен - тоже родился на Марсе. Да что там? Сам комиссар-генерал Андреевских родился на Марсе!

   Хотя... было что-то, какое-то чувство, что все хорошо, да не совсем. Что где-то я пропустил крючок, совсем маленькую зацепку. Потому и перечитывал досье еще, и еще, и еще. Голова переполнялась совершенно ненужными, бесполезными сведениями, но чувство не пропадало. Это как смотришь на море, и точно знаешь, что там есть рыба, хотя и не видишь ее. Но она там есть!

   Однообразие межзвездного перелета скрашивалось только визитами в ангар, где между двумя челноками оставалось достаточно место, чтобы устроить ринг для дружеских боев, после которых на полу непременно оставалось несколько пятен крови и пара-тройка выбитых зубов. Победителями, чемпионами дня попеременно становились то Иширо Судзуки, то Линь Су. Единственный из десантников, кто наблюдал бои со стороны, был старшина Блэкторн, и я его где-то понимал. Не стоит начинать спарринг с подчиненным, если не уверен в победе - это неминуемо подорвет авторитет.

   Несмотря на, казалось бы, кустарную организацию боев, регламент проведения подобных соревнований был соблюден - присутствовал и рефери, в лице меня, и, даже, доктор, в лице Клауса, который облюбовал себе место на стабилизаторе одного из "Буранов", и сидел, на нем, время от времени комментируя, какие органы находятся под большей угрозой при том или ином ударе.

   На четвертый день полета посмотреть на бои пришла сама Обаха, и, естественно, Звягинцев, неотрывно следующий за ней по кораблю, как хвостик. У самого техника во время перелета занятий не так уж и много, бортинженер, пока звездолет исправен, вообще занят лишь контрольными осмотрами систем, и по-настоящему начинает работать только если что-то стряслось... переводя на понятный язык - в условиях современной техники - почти никогда. На корабле он как топливный бак - вроде и на динамические характеристики не влияет, но, в то же время, без него никуда.

   - Можно и мне? - поинтересовалась Жаклин.

   - На здоровье, - хмыкнул старшина. - Смотреть мы никому не запрещаем.

   - Нет, поучаствовать, - пояснила девушка.

   По рядам десантников прошел гул, в котором слилось сразу несколько оттенков - от удивления и иронии до восхищения. Здоровяк О'Хара, который как раз стоял в спарринге с Аароном Стэмплтоном, и чья победа была уже в паре ударов, и тот отвлекся от схватки, на секунду выпрямившись и открывшись. Его соперник же не растерялся, воспользовавшись преимуществом и отменным хуком отправил Майкла в нокаут.

   - Так нечестно! - воскликнул кто-то из солдат. - Жеребьевка уже прошла!

   - Это кто там у меня такой говорливый проснулся? - прикрикнул Джон. - Винсент, ты, что ли? Честно, или не честно - решать не тебе. Есть рефери, его слово и станет крайним.

   Под рефери, несомненно, подразумевался я, то есть тот человек, у которого было огромное желание проучить зарвавшуюся девчонку. Так, чуть-чуть, чтобы пропало желание пререкаться с командиром, и за меня решать, что черное, а что белое.