Достигнутый успех позволил считать опыты законченными, и в марте 1900 г. радиотелеграф по докладу МТК был принят на вооружение. ⁶⁹ Первые серийные радиостанции изготовила фирма Е. Дюкрете в Париже, а позднее их начала выпускать Кронштадтская радиомастерская, которая в 1901–1903 г. изготовила 28 комплектов стоимостью около 3 тыс. рублей каждый. Уже в 1900 г. радиостанции «Попов/Дюкрете» установили на готовившихся к уходу на Дальний Восток броненосцах «Полтава», «Севастополь» и на крейсере 1 — го ранга «Громобой». К 1904 г. на броненосцах, крейсерах и минных транспортах насчитывалось всего 58 радиостанций различной мощности, обеспечивавших устойчивую связь на расстояниях до 15-100 миль.

Установкой радиостанций руководили А.С. Попов, П.Н. Рыбкин, лейтенанты А. А. Реммерти К.Ф. Шульц, а на Дальнем Востоке-лейтенант Р.И. Берлинг. Заведующим Кронштадтской радиомастерской был назначен инженер Е.Л. Коринфский. На кораблях оборудовались отдельные радиорубки, антенную сеть размещали на штатном рангоуте. Однако отечественное производство радиостанций из-за экономии средств на развитие радиомастерской до русско-японской войны так и не было поставлено на промышленную основу. Кустарный способ изготовления аппаратуры препятствовал улучшению её качества и серийному производству. В 1904 г. для снабжения радиостанциями кораблей 2-й Тихоокеанской эскадры Морское ведомство в срочном порядке закупало недостаточно испытанную аппаратуру системы Слаби-Арко германской фирмы «Телефункен». А. А. Реммерт позднее отмечал: «Казённый способ выделки аппаратов профессора Попова поглотил их прогрессирование и в самый критический момент Россия оказалась вынужденной перейти на иностранные аппараты». ⁷⁰

Гарантированная дальность действия радиостанций Слаби-Арко, установленных на броненосцах и крейсерах составляла 100 миль, но на практике оказалась несколько меньше. Впервые беспроволочным радиотелеграфом были вооружены также эскадренные миноносцы и транспорты. Сплошное вооружение эскадры средствами радиосвязи открывало новые возможности в управлении силами. Правда, правильную эксплуатацию радиостанций Слаби-Арко затрудняла их новизна для русских специалистов. К тому же, по дальности и удобству действия они уступали новым радиостанциям системы Маркони, которые имелись в российском флоте в единичных экземплярах (вспомогательный крейсер «Урал»), но состояли на вооружении английского и японского флотов.

В августе 1903 г. во флоте наметился прогресс в практическом применении воздухоплавания для дальнего наблюдения. Лейтенант М.Н. Большее совершил два полёта на воздушном шаре Морского ведомства. В следующем году на эскадренном броненосце «Синоп» оборудовали шахту сферического аэростата, который совершал пилотируемые полеты и применялся в море для корректировки артиллерийских стрельб. В ноябре 1904 г. в состав флота вступил первый специализированный носитель аэростатов — вспомогательный крейсер «Русь» (переоборудованный из старого германского парохода «Лан»). При водоизмещении 9600 т и скорости 17 уз «Русь» был вооружён четырьмя змейковыми, четырьмя сигнальными аэростатами, воздушным шаром и имел 117 штатных воздухоплавателей, в том числе 4 офицеров. ⁷¹

В начале 1905 г. опыты наблюдения со змейкового аэростата в боевом походе к японским берегам проводились на крейсере 1 — го ранга «Россия» — флагманском корабле Владивостокского отряда крейсеров. Применение воздушных шаров и аэростатов значительно увеличивало возможности обнаружения противника, но ограничивалось недостаточной надёжностью самих летательных аппаратов, опасных даже при незначительном усилении ветра.

Рост водоизмещения кораблей, развитие техники и оружия вызывали неизбежное удорожание морских вооружений. Полная стоимость постройки и вооружения эскадренного броненосца «Пересвет» составила 11,43 млн. рублей, «Ретвизан» — 12,55 млн. рублей, «Цесаревич» — 14 млн. рублей. Серийный эскадренный броненосец последнего типа постройки Балтийского завода обходился казне в 13,84 млн. рублей, из которых более 3 млн. приходилось на главные механизмы и столько же на вооружение и боеприпасы. Полная стоимость броненосного крейсера «Баян» превысила 7 млн. рублей, крейсера «Паллада» — 6,3 млн. рублей, «Новик» — 3,39 млн. рублей, минного транспорта «Амур» — 2,06 млн. рублей. Эсминцы типа «Сокол» стоили от 387 до 417 тыс. рублей, а 350-тонные типа «Буйный» — от 564 до 612 тыс. рублей каждый.

Относительная стоимость постройки кораблей на российских верфях была в целом несколько ниже, чем на германских или французских, но выше, чем на английских заводах. Характерной чертой кораблестроения того времени оставалась строительная перегрузка. Например, на броненосцах типа «Бородино» она достигала 635 т и была вызвана как различными добавлениями к проекту, так и неизбежными просчётами. Перегрузка в той или иной степени была свойственна и кораблям иностранных флотов, её отсутствие скорее являлось исключением, чем правилом.

Слабым местом техники российского флота следует признать низкий уровень капитального ремонта и модернизации кораблей. В погоне за пополнением новыми боевыми единицами Морское ведомство хронически откладывало замену котлов, ремонт главных машин и, главное, обновление артиллерийского вооружения броненосцев и крейсеров. Между тем, опыт английского, французского и японского флотов показал, что именно модернизация позволяла поддерживать боеспособность кораблей старой постройки на достаточно высоком уровне. Только в конце апреля 1903 г. вице-адмирал Ф.К. Авелан утвердил перевооружение крейсера 1 — го ранга «Память Азова», эскадренных миноносцев «Император Александр II» и «Наварин» современными 8" и 6" орудиями с сохранением на последних кораблях старой башенной артиллерии. В июне 1903 г. МТК возбудил ходатайство о замене орудий главного калибра на «Петре Великом» (на этот раз на 10" пушки) и на черноморских броненосцах типа «Екатерина II». ⁷² Однако ни один из указанных кораблей так и не был перевооружён до конца войны.

Многие корабли участвовали в боях с частично расстрелянными орудиями, стрелявшими дымным порохом. Отдельные полумеры по перевооружению, так же как и запоздалые попытки усилить артиллерию крейсеров не могли улучшить картину в целом. Только на «Громобое» и «России» в кампании 1905 г. количество 6" орудий увеличили с 16 до 20 за счёт снятия слабых 75мм пушек. Но этим крейсерам уже не пришлось вести боевые действия.

В 1901–1902 гг. с одобрения адмирала П.Л. Тыртова было предпринято улучшение обитаемости кораблей, которая в части удобств для нижних чинов оставляла желать много лучшего. Рекомендации особого совещания адмиралов и командиров по этому вопросу включали замену чемоданных шкафов на старые рундуки с оборудованием сидячих и лежачих мест на дневное время не менее, чем на 50 % команды, изменение конструкции подвесных столов и ружейных пирамид, установку стеклянных рам в орудийные порта и другие.

С сентября 1900 г. на всех кораблях, включая миноносцы, предусматривалось паровое отопление, на больших броненосцах («Победа») — механические прачечные. В сентябре 1901 г. управляющий министерством разрешил установку «приборов для пользования рентгеновскими лучами». Первые рентгеновские аппараты по инициативе судовых врачей и командиров получили броненосцы «Победа», «Цесаревич», «Бородино», крейсер «Аврора».

На новых эскадренных броненосцах и крейсерах условия обитаемости экипажей обеспечивали длительное нахождение в море, хотя в военное время увеличение численности экипажей вызвало тесноту и неудобство нижних чинов. В то же время обитаемость миноносцев, даже эскадренных, совершенно не отвечала требованиям дальних морских и океанских переходов.

Верховный вождь и Главнокомандующий Армией и Флотом Император Николай II (1868–1918) — вступил на престол в 1894 г. Отец его, император Александр III, скончался, не успев присвоить сыну генеральского чина. Николай II сохранил чин полковника, желая числиться флигель-адъютантом своего августейшего родителя. Соответственно, он остался и капитаном 1-го ранга флота, и, являясь на корабли, носил соответствующий мундир, что, естественно, не влияло на его действительное «служебное положение» («Хозяин Земли Русской»). Он лично назначал высших руководителей флота, начальников его эскадр и командиров кораблей, производил в адмиральские чины, а также утверждал представления о производствах и отчасти перемещениях офицеров. Знал лично в лицо и по фамилиям многих офицеров, особенно флотских.