– Вон переход, – почему-то прошептала Лера, указывая на ярко освещенный пешеходный мост, возвышавшийся над магистралью чуть правее.

– Погнали, – шепнул в ответ Глеб.

Они торопливо зашагали по обочине. Голицына слегка покачивало, и Соколов вынужден был поддерживать его под локоть.

Внезапно возглавляющая шествие девушка замерла на полушаге.

– Что такое? – поинтересовался Глеб.

– Назад! – выдохнула Лера. – Быстро!

– В чем дело? – спросил Иван, поднимая голову, и тут же понял, что вдруг так напугало их спутницу: в прозрачном пластиковом вестибюле моста маячили две широкие фигуры в сером камуфляже.

– Даже это предусмотрели, гады! – пробормотал Соколов, медленно отступая.

– Таким образом, все возможные пути выхода из города перерезаны, – проговорила девушка, когда они вновь отошли от перехода на безопасное расстояние.

– Похоже на то, – кивнул Голицын.

– Опять эта ваша московская зашоренность! – бросил Глеб. Иван и Лера вопросительно посмотрели на него. – А это вам что, не путь? – он кивнул в сторону проезжей части.

– Лучше наша московская зашоренность, чем твой провинциальный идиотизм, – хмыкнул Голицын. – Здесь, где пробка, мы, конечно, перейдем. А там что делать? – Иван махнул рукой в сторону свободной внешней стороны кольца. – Сразу все трое подвиг Анны Карениной повторим.

– Каренина твоя, насколько я помню, под паровоз бросилась, а не под машину, – заметил Соколов.

– Ага, под паровоз. И он долго влачил ее жалкое существование… В то время просто еще МКАД не было, а то Толстой наверняка бы изменил сюжет. Перебегать МКАД – лучшего способа самоубийства не придумаешь!

– Знаешь иной путь – предложи! – ощетинился Глеб.

– Кабы знал, уж давно сказал бы…

Какое-то время все трое молчали.

– Думаю, надо возвращаться в город, – предложила, наконец, Лера.

– Нет, только не это, – решительно не согласился Соколов. – Это все равно, что вернуться в мышеловку. Завтра западня захлопнется еще крепче. Нет, бежать надо сейчас!

– Как?! – хором спросили Иван и Лера.

– Как я и говорил – напрямик. Сами же видите – другого пути нет! – убежденно заявил он.

– Другого пути нет… – задумчиво повторила девушка. – Что же, можно, по крайней мере, попробовать…

– И ты туда же? Что тут пробовать?! – возмутился Голицын. – Вы посмотрите, как они там несутся! И это пять полос!

– Но другого-то пути и правда нет! – заглянула ему в глаза Лера.

– Пойдемте, времени мало! – Глеб потянул Ивана на дорогу.

– Я согласна, – кивнула девушка.

– Самоубийцы… – пробормотал Голицын, но все же, уступив напору друга, также сделал шаг на проезжую часть. – Ну что же, по крайней мере без мучений…

До середины МКАД они добрались без проблем – машины на этой стороне как стояли, так и продолжали стоять. На двигавшихся поперек дороги друзей никто не обращал внимания, принимая, по-видимому, за застрявших в пробке товарищей по несчастью.

Достигнув разделительного барьера, они остановились.

– Главное – выждать момент… – пробормотал Глеб, оглядываясь. Приблизившись к дороге, которую требовалось пересечь, вплотную, он, кажется, слегка подрастерял свой запас самоуверенности.

– Давайте, для начала, перелезем, – Лера – оперлась руками на каменный разделительный барьер.

Мимо в левом ряду пронеслась какая-то машина, и воздушным потоком друзей едва не сбило с ног.

– Не слабо… – прошептал Соколов.

Иван дипломатично промолчал.

Между тем Лера уже встала коленями на барьер и перекинула ногу на ту сторону.

– Эй, ребята, куда это вы собрались? – из стоящей через ряд от них запыленной «Газели» с краснодарскими номерами высунулся водитель – совсем молодой вихрастый парень, едва старше их.

– Мы… Мы это… – замялся Глеб.

– Да надоело уже торчать тут! – бросил Иван, широким жестом обводя плотные ряды автомобилей. – Поедем обратно!

– А-а… – протянул водитель. – А чего так? Вон же переход впереди! – он указал рукой на уже знакомый им пешеходный мост.

– Так он это… не работает! – нашелся Голицын.

– Как это – не работает?

– Да вот так, – картинно развел руками Иван. – Закрыт. Ремонт, наверное…

– Вечно у них тут в Москве ремонт не вовремя, – посочувствовал парень.

Решив, что разговор на этом закончен, Голицын вслед за Лерой вскарабкался на каменный барьер.

– Эй, погодите! – кто-то тронул его за плечо. Иван оглянулся: это был тот самый вихрастый водитель из «Газели».

– Что вам надо? – довольно грубо спросил он, высвобождаясь. Мимо пулей пронеслась еще одна машина, и Иван был вынужден ухватиться обеими руками за барьер.

– Хочу вам помочь, – заявил парень, проворно преодолевая разделительное ограждение. – Вот, смотрите, – в его руке был черно-белый гаишный жезл. – Остановиться не остановятся, но притормозят. Готовы?

– Готовы! – быстро ответила за всех Лера.

– Тогда на счет «три»! Один… Два… – он сделал паузу, пропуская летящую мимо автомашину. – Пошли!

Газельщик шагнул на проезжую часть, вскидывая вверх жезл. Друзья бросились вперед.

– Спасибо, – уже на бегу бросил Иван парню с жезлом. Ответил ли тот что-нибудь, Голицын не расслышал.

Первый же остановившийся возле них «бомбила» охотно согласился довезти до Подольска – причем за совсем смешные по московским меркам деньги. Всю дорогу он, не умолкая, травил какие-то байки. Упомянул и о том, что сдуру повез вчера вечером клиента в Москву – так еле вырвался обратно. У поста ГАИ на выезде из города, по его словам, стоял бронетранспортер внутренних войск, усиленная солдатами полиция оставила свободной на выезд всего одну полосу и тщательно обыскивала весь проезжающий транспорт. Особенно усердствовали в отношении автобусов и грузовиков, но не брезговали и легковушками: заглядывали в салон, заставляли открыть багажник. Ему, вообще-то, еще повезло: судя по всему, попал под самое начало, но пробка сзади росла прямо на глазах, а уж что на МКАД творилось – приличными словами и не передать…

В Подольске они специально сначала проехали мимо железнодорожной станции и попросили водителя остановиться лишь в паре кварталов за ней. Обратно шли пешком. Полиции на станции было немного – наверное, не больше, чем обычно, но узнав, что до электрички на Тулу еще добрых полтора часа, друзья решили не искушать судьбу и на платформе особо не торчать. Сели в небольшом кафе, заказав чаю и бутербродов. Ивану вновь стало хуже, но как и чем ему помочь, Глеб с Лерой не знали.

На поезд они едва не опоздали: выдвинулись на платформу минут за семь до указанного в расписании времени, и тут Лера вспомнила о билетах. Соколов и Голицын предлагали, раз уж так вышло, ехать «зайцами», но девушка все же потянула их в кассу.

Так что в вагон тульской электрички они вскочили уже в самый последний момент.

12

Вагон был почти полон, однако пассажиры размещались по нему крайне неравномерно: передний конец был забит весьма плотно, зато в задней части, куда и попали наши друзья, были даже свободные сидячие места. Причиной этой странной железнодорожной аномалии, по всей видимости, являлась шумная разновозрастная компания, оккупировавшая несколько крайних скамеек. Одетые кто во что горазд, все они имели на шеях несколько нелепые для жаркого лета и, судя по всему, совершенно одинаковые темные шарфы. На стене рядом с их местами, полностью заслоняя одно из окон, и наполовину – еще два соседних, висел огромный матерчатый плакат, где на фоне чередующихся черных и синих полос золотыми буквами красовалось малопонятное слово «Младоярославцы» (в первый момент Ивану показалось, что это название города Малоярославец, но он быстро понял, что ошибся). Напротив, между спинками двух рядов сидений, был растянут лозунг поменьше с надписью латиницей – что-то вроде «Ярославль Ультрас». Сами «ультрас» – если, конечно, это были они – были заняты тем, что увлеченно поглощали из одноразовых стаканчиков пиво – две или три пустые пузатые двухлитровые пластиковые бутылки уже катались по полу, периодически поддаваемые ногами, еще пара упаковок стояла нетронутой в проходе.