Бранд. — Причин тому несколько.

— Прошу вас, — великий князь сделал неопределенный жест. — Излагайте.

— Не был четко разработан план всей операции, — начал перечислять Бранд. —

«Вуазены» не улетели дальше передовых позиций. Истребители, вместо сопровождения

бомбардировщиков, кружили над «Вуазенами». Весьма существенно, что истребители не

имеют даже представления о технике сопровождения аппаратов с малой скоростью,

каковыми являются «Муромцы».

Бранд замолчал. Ему хотелось, чтобы великий князь осознал и собственную ошибку.

Александр Михайлович полагал, что нужно лишь приказать — а уж хорошие летчики

сами решат, как поступать им в бою.

— У штаба не имелось представления об организации полета смешанной группы с

различными тактическими данными, — продолжал после выразительной паузы Бранд. —

Мы необоснованно полагали, что если «Вуазены» полетят вслед за «Муромцами», то

выполнят задачу и сбросят бомбы на немецкий штаб. Но этого не произошло. В

результате мы потеряли один аппарат с экипажем и один «Вуазен».

— Потери германцев? — сухо спросил великий князь.

— По нашим данным, у них сбит один истребитель. Важно другое: лишь «Муромцы»

выполнили задачу и разрушили местечко Боруны. Остальные самолеты цели не достигли.

О судьбе штаба немецкой дивизии ничего не известно. Полагаем, штаб уцелел.

Великий князь произнес:

— Я лично займусь выработкой рекомендаций по действиям смешанных групп.

...Впоследствии начальнику Эскадры генералу Шидловскому придется долго доказывать

несостоятельность этих рекомендаций. Великий князь хотел отвести «Муромцам» —

тихоходным и тяжело вооруженным, — роль сопровождения легких бомбардировщиков

— «Бреге» и «Вуазенов»...

18 сентября 1916 года, аэродром, район Минска

— Видели газету? — спросил у Башко лейтенант Лавров. — Ту, немецкую? О ней все

говорят. Лежит в штабе. Почитайте. Там и фото имеется.

Газету передали из пехотного полка, с передовых позиций. Ее подбросили немцы из своих

окопов.

Она была испачкана землей и, казалось, сохранила запах пороха и крови. Среди прочих

материалов выделялась фотография большого русского креста с немецкой надписью:

HIER RUHEN 4 RUSSISCHE IM LUFTKAMPF GEFALLENE FLIEGER + 25.9.1916

«Здесь покоятся четыре русских летчика, погибших в воздушном бою».

Дата указана по европейскому стилю.

«Наш отряд истребителей в районе местечка Боруны после непродолжительного боя сбил

большой русский аппарат Сикорского, — писал автор заметки. — После удачной

пулеметной очереди с одного из наших истребителей русский аппарат загорелся и рухнул

на землю. В аппарате найдены четыре обгоревших трупа офицеров-летчиков. В этом бою

мы потеряли один истребитель. Погибших храбрых авиаторов похоронили в общей

могиле с воинскими почестями».

— Авиационное братство, — сказал Башко, складывая газету с изображением могилы

Макшеева и его экипажа. — Они хоть и немцы, а тоже авиаторы и знают, что такое честь.

© А. Мартьянов. 17.10. 2012.

32. Последний «Муромец»

27 февраля 1917 года, Винница

«Царь отрекся».

Телеграмма из Ставки вызвала среди офицеров Эскадры настоящее смятение.

Вот уже полгода как Эскадра больших воздушных кораблей «Илья Муромец»

размещалась в Виннице.

Винница подходила как нельзя лучше: оттуда корабли могли перелетать на базы боевых

отрядов, расположенных в пределах Юго-Западного и Румынского фронтов.

Недалеко от железнодорожной станции имелся большой завод очистки, сортировки и

селекции семян сахарной свеклы. Завод не работал с начала войны. Его-то строения и

были переданы Эскадре.

От станции к заводу тянулась дорога, обсаженная тополями, а за дорогой расстилалось

поле — готовый аэродром.

Здесь учили новых летчиков, чинили и усовершенствовали самолеты, готовились к

военной работе.

И вдруг — отречение царя!

«Просим гг.офицеров сохранять спокойствие и ждать распоряжений».

Старший механик Эскадры, морской офицер лейтенант Михаил Никольской немедленно

отправился к себе в моторную мастерскую.

— Команда! Стройся! — прозвучал приказ.

— Что случилось-то? — Люди нехотя бросали работу, выходили строиться.

Лейтенант обвел их взглядом.

— Друзья! — заговорил он. И помедлив поправился: — Товарищи!

Это обращение было принято на флоте задолго до революции...

— Товарищи! — голос Никольского окреп. — Из Петербурга сообщают, что Николай

Второй отрекся от престола. Мы теперь свободны!

Поднялся шум.

Никольский повысил голос:

— Царя нет, но осталось отечество! Работу будем продолжать по-прежнему.

Расходились ошеломленные, кто-то смеялся, кто-то покачивал головой. Никольской

пошел распорядиться, чтобы выдали умеренно водки.

К вечеру из Винницы отбыл на автомобиле помощник начальника Эскадры — генерал-

майор Войнилович-Няньковский.

— Скатертью дорога! — сказал Никольской. — Не зря солдаты его не любили. Куда он

отправился?

— Должно быть, в Москву, — ответил лейтенант Лавров. Хмыкнул: — Боится. Многие

теперь будут бояться.

6 марта 1917 года, Винница

— Горим!

Крик прорезал ночь.

Люди вскакивали с кроватей, бежали на зарево.

Пылал главный склад Эскадры.

Из окон, из дверей выбрасывали все, что попадалось под руки, — винты, оружие.

— Кузнецов, убьешься! — закричал Никольской, увидев, как унтер-офицер Кузнецов

исчезает в пылающем дверном проеме.

В одной из комнат раздалась стрельба.

— Ребята, уходим! Бросай все, уходим! До пулеметов с патронами дошло!

Никольской отгонял людей от склада чуть ли не штыком:

— Убьетесь! Патроны рвутся!

— Все же сгорит, ваше благородие! — рыдал Кузнецов.

К утру пожар поутих, но не остановился. Подходить к зданиям было опасно, старший

лейтенант Лавров поставил караул, чтобы отчаянные головы не лазили.

На второй день пожар окончательно потушили.

— Сгорело больше половины имущества! — докладывал Лавров.

— Моторы, моторы целы? — вопрошал начальник Эскадры генерал Шидловский.

— Моторы целы, — сообщил Никольской. — Они у меня были, в моторной мастерской.

Усугублялось положение тем, что ни причина возникновения пожара, ни возможные

виновники поджога установлены не были.

5 мая 1917 года, Винница

Из Петрограда неожиданно пришел приказ от военного министра Гучкова:

«Эскадру воздушных кораблей сохранить в полной боевой готовности! Начальника

Эскадры генерала Шидловского, считая его деятельность вредной, уволить в отставку».

— Прощайте!

Шидловский сдал командование вновь назначенному полковнику Горшкову.

Вместе с Шидловским отбывал в Петроград и создатель больших воздушных кораблей —

Игорь Сикорский.

Его друзья и однокашники — старший лейтенант Лавров, лейтенант Никольской —

оставались в Эскадре.

— С этой революцией путного не будет дела, — предрекал Сикорский. — Вряд ли

свидимся.

В последний раз обнял он Лаврова и Никольского. Как в воду глядел — развела их судьба

навеки.

28 апреля 1917 года, местечко Микулинцы

— Старший лейтенант Лавров, вам поручается подвергнуть бомбардированию резервы

противника в районе Галича. — Такой приказ получил летчик-командир «Муромца» Петр