Я нахмурилась.

— Почему?

Базз вздохнула.

— Истинные телепаты настолько редки, что улей ограничен в понимании их способностей и осторожничает, вовсе не проводя им импринтинг. Но пограничных телепатов лотерея находит около тысячи ежегодно, поэтому у нас гораздо больше информации о влиянии на них различных факторов. Импринтинг совершенно безопасен для разума пограничного телепата, но вмешательство в личные воспоминания может нарушить способности.

— Полагаю, телепатия Грегаса также не позволит ему занять нормальный пост в боевых службах, — сказал Адика. — Жаль. Меня впечатлили его действия на той лестнице. Использование преимущества положения, чтобы скинуть кого-то крупнее и сильнее себя — это показатель быстрого и четкого мышления. Мальчик не сложен для роли ударника, но есть и другие боевые возможности.

— Любимые программы Грегаса на развлекательных каналах — это триллеры о том, как команды сил обороны улья Анлия преследуют чужих агентов, — заметил Лукас. — Полагаю, там Грегас и подсмотрел трюк с лестницей.

— Увидеть что-то и обладать присутствием духа совершить то же самое в кризисной ситуации — разные вещи, — возразил Адика. — Базз, не знаешь, есть ли у лотереи особые боевые должности для пограничных телепатов?

Она всплеснула руками.

— Импринтинг всех пограничных телепатов включает консультирование служб законопорядка, исполнение роли носача и простейшие боевые навыки для ответа на нападение, а также личный раздел. Я освоила только психологию для пограничных телепатов и не знаю о других возможностях.

— Я не хочу, чтобы мой брат занимал особую боевую должность, — холодно сказала я. — Пусть ведет приятную безопасную жизнь.

Базз внимательно всмотрелась в мое лицо.

— И у тебя есть власть обеспечить брату именно такую. Ты один из пяти истинных телепатов и так отчаянно нужна улью, что можешь настаивать, чтобы лотерея не допустила Грегаса ни на одну должность с малейшим риском. Только скажи слово, и в его записях появится пометка, ограничивающая дальнейшие возможности.

Я потянулась к волосам. Как соблазнительно было сказать это слово, и нам с родителями уже никогда не придется беспокоиться о работе Грегаса 145a05. Но я не могла это сделать. Не должна была.

— Нет, я не могу использовать власть, чтобы контролировать жизнь брата. Я уже проходила это, когда попала в свой отдел и обнаружила, что мой старый друг, Форж, оказался в ударной группе. Я знала, что могу настоять и удержать его в безопасности в отделе, но сделать это значило разрушить его жизнь и вызвать ненависть. Затем я прошла это еще раз с тобой, Лукас, а теперь с Грегасом. Вы разные, но ответ должен оставаться тем же. Я не могу обременять своими желаниями других людей.

Лукас улыбнулся.

— Эмбер, ты всегда меня изумляешь. Мой импринтинг говорит, что к этому времени ты должна полностью осознавать власть телепата и проявлять первые признаки отстранения. Но я не вижу ни следа его в тебе. И ни один член тактической группы ни разу не произнес слова «отдаление».

Отдаление! Мира упоминала о нем и говорила, что со мной этого не произойдет.

— Что значит «отдаление»? — осторожно спросила я.

— Это когда телепат отходит от морального кодекса улья и начинает попирать права других людей, — объяснил Лукас. — В большинстве случаев ситуация стабилизируется в течение нескольких лет, и телепат устанавливает свой этический код.

Он пожал плечами.

— Как я и говорил, в тебе нет ни малейшего признака отдаления. Если на то пошло, у нас обратная проблема: ты проявляешь слишком много сочувствия к людям, создающим проблемы.

— Например, к Тобиасу, — горько вставил Адика.

Мира говорила, что я никогда не отдалюсь, поскольку чувствую эмоции людей, разумы которых читаю. Теперь Лукас объяснил мне, что такое отдаление, и слова Миры обрели смысл. Как я могу попрать чьи-то права, если чувствую напряжение другого, как свое собственное?

Мира также сказала, что Мортон, Сапфир и Кит вообще не чувствуют эмоции целей, поэтому отдалялись надолго, а Кит и сейчас отстранен. Я знала о Мортоне кое-что, свидетельствовавшее, каким он был в первые годы службы телепатом. Все, услышанное мной о Ките, подтверждало слова Миры о его отдалении. Что до Сапфир…

Ладно, о прошлом Сапфир я ничего не знала. Адика утверждал, что ее люди неистово преданы ей, чего не могло бы быть, относись она к ним плохо. После огромного риска, на который пошла Сапфир, чтобы сохранить улей на протяжении трех лет, когда действовали лишь четыре отряда телепатов, я чувствовала, что она искупила все свои дурные поступки в прошлом.

— Кит по-прежнему отстранен, — повторила я слова, сказанные мне Мирой.

Меган скривилась.

— Да. Все уже оставили надежду изменить его к лучшему.

— Но я не отдалилась, — продолжила я. — И не стану вмешиваться в решения лотереи относительно Грегаса.

— Теперь давайте сосредоточимся на нынешней ситуации, — напомнил Лукас. — Мы должны принять решения по двум отдельным проблемам. Первое: что мы скажем родителям мальчиков. Эмбер, прошлой ночью ты говорила, мол, не хочешь, чтобы родители узнали об аресте Грегаса. Я согласен, они могут очень плохо отреагировать на новости, особенно если мы признаем, что держали обоих ребят в камерах с середины прошлой ночи.

Я вздрогнула.

— Мы не должны позволить родителям узнать ни об аресте брата, ни о моей лжи им. Они ужасно расстроятся из-за нас обоих.

— Это означает, что нам нужна история, объясняющая отсутствие мальчиков в течение нескольких дней. — Лукас взглянул на Николь. — Эмили должна прислать твоей группе информацию от родителей. Надеюсь, вы сможете придумать для них что-нибудь правдоподобное.

— Я уже разработала прикрытие, — сказала Николь — Вскоре моя группа связи пришлет тебе записи.

— Превосходно, — обрадовался Лукас. — Теперь давайте решим, что скажем Грегасу, Уэсли и капитану. Итак, Уэсли и капитан поверят, что человек в вентиляции якобы был техническим работником. Проблема в том, что Грегас не поверит.

Он посмотрел на Меган.

— Я хотел бы, чтобы ты пошла и задала вопрос Уэсли.

— Он не станет отвечать, — возразила Меган. — Оба мальчика отказываются отвечать на любые вопросы даже под влиянием гипноза. Именно поэтому Эмбер пришлось читать их разумы.

— Они не отвечали на вопросы о произошедшем во время встречи с дикой пчелой, поскольку боялись влипнуть в неприятности, — уточнил Лукас. — Но сейчас Уэсли не станет противиться. Я просто хочу, чтобы ты спросила его, какую должность лотерея дала сестре Грегаса, Эмбер.

Меган растерянно взглянула на Лукаса, но вышла из комнаты. Всего через пару минут она вернулась и снова села.

— Уэсли сказал мне, что Эмбер — исследователь первого уровня с собственным отрядом.

— Это делает все гораздо проще, — сказал Лукас. — Когда Эмбер призналась семье, что руководит не исследовательским отрядом, а подразделением безопасности, Грегас спросил, не сможет ли она устроить, чтобы лотерея дала ему место в отряде сестры. Я ответил, что это возможно, но предупредил, мол, в службу безопасности не принимают тех, кто нарушает предписания секретности улья.

Лукас помолчал.

— Грегас воспринял предупреждение всерьез. И даже лучшему другу не рассказал, что Эмбер руководит отделом безопасности. Поскольку мы можем верить, что Грегас сохранит тайну, полагаю, мы расскажем ему правду.

Я бросила на Лукаса потрясенный взгляд.

— Какую часть правды?

— Всю, — ответил Лукас. — Что человек, встреченный им в туннеле, был дикой пчелой. Что носачи — это фальшивка, призванная удержать людей от совершения преступлений. Что его сестра — один из пяти истинных телепатов улья. А сам он пограничный телепат, получающий всполохи откликов от разумов.

— Нет! — Я тут же покачала головой. — Мы не можем. Грегас ненавидит носачей. Я помню, какой шок испытала, когда мне открыли правду. И перешла от ненависти к носачам к ненависти к самой себе.

Меган испуганно посмотрела на меня.

— Эмбер, ты никогда мне об этом не говорила.

— Не хотела обсуждать, — ответила я. — И пыталась об этом не думать, но голос отвращения к себе постоянно мучил меня. Прошло много времени, прежде чем я преодолела это и приняла свою телепатию. Даже сейчас я не уверена, что полностью справилось с проблемой. Это похоже на злобную тень разума цели, прячущуюся в моем подсознании, только исходит она не извне, а от меня.

Меган повернулась к Базз.

— Ты знала об этом?

— Я ни с кем не делюсь конфиденциальной информацией об Эмбер, — ответила Базз.

— Но тогда ее консультантом была я и…

Базз перебила Меган.

— Ты была консультантом Эмбер тогда, а я — сейчас и намерена уважать ее личную тайну.

Меган подавленно вздохнула и опустилась обратно в кресло.

Меня слишком занимал брат, чтобы тревожиться о ее чувствах.

— Правда окажется для Грегаса такой же большой проблемой, как и для меня. Возможно, даже хуже. Он возненавидит не только себя. Но и меня тоже.

— Ему надо что-то сказать, — настаивал Лукас. — Что, если он продолжит получать отклики?

— Грегас получил отклик только потому, что оказался в угрожающей жизни ситуации, — возразила я. — Больше этого не случится.

— Продолжит он получать отклики или нет, зависит от того, насколько полно пробудились его способности, — с сомнением заметила Базз.

— В любом случае, ему придется узнать правду, когда он пройдет лотерею, — прибавил Лукас.

— До этого еще несколько лет, — сказала я. ягзшуз — Он станет старше. И сумеет легче справиться.

— Мы должны найти возможность просветить твоего брата, не вызвав отвращения к себе, — проговорила Базз.

— Я категорически запрещаю рассказывать Грегасу правду, — решительно перебила я. — Риск слишком велик.

Последовало неловкое молчание, затем Лукас заключил:

— Значит, нам придется снова использовать историю о вражеском агенте.