К сожалению, авторы некоторых книг, издаваемых за пределами Японии, да и в Советском Союзе, освещая те или иные семейные проблемы японцев, увлекаются выявлением лишь экзотических национальных элементов японского образа жизни, упуская из вида происшедшие за последние полтора-два десятилетия изменения в семейной структуре этой страны, и продолжают потчевать читателей заведомо устаревшими сведениями, относящимися к домашнему быту японцев тех времен, когда в стране преобладали клановые семьи. Как результат этого у читателей складывается искаженное представление о японцах как о некой особой национальности, обладающей уникальной способностью хранить в неприкосновенности свои традиции и национальное своеобразие. А ведь в действительности это не так: в своем семейном быту, как и в других сферах общественной жизни, Япония сегодня утрачивает национальную экзотику гораздо быстрее, чем многие другие страны Азии. Японцы 70—80-х годов — это уже не японцы периода 50-х годов. Иллюстративный материал этого периода уже не годится для использования при освещении семейного быта японцев наших дней.

Основная цель данной книги состоит поэтому в том, чтобы рассмотреть перемены, происшедшие в семейной жизни японцев за последние десятилетия, показать неоднородность современной японской семейной структуры, в которой эклектически сочетаются элементы прошлого и настоящего, выявить те острые проблемы, с которыми сталкиваются сегодня японцы в своей домашней жизни, а также противоречивость в подходе к этим проблемам отдельных групп японского общества.

Фактический материал для книги был почерпнут автором из японской прессы, трудов социологов, а также из официальных публикаций и справочной литературы, содержащей различные статистические сведения.

Автор надеется, что его скромный труд поможет советским читателям уточнить свое представление современной Японии и японцах и несколько расшатать стереотипные представления о мнимой «уникальности» и «загадочности» этой страны.

В Японии средних веков любовь мужчины к женщине не была окружена ореолом рыцарской романтики и возвышенных чувств, как это было в средневековой Европе. Скорее наоборот: любовь воспринималась общественным мнением страны весьма скептически, а ее роль в жизни людей всемерно принижалась. В довоенные времена и в первые послевоенные годы молодые японцы обычно стыдливо избегали говорить на людях о любви и связывать с этим чувством свои жизненные помыслы и мотивы поведения. Теперь же молодежь в своей массе без стеснения рассматривает любовь как одну из главных целей жизни. Об этом свидетельствуют данные массового опроса, в ходе которого представителям различных слоев японского населения предложили выбрать из ста понятий одно такое, которому они придают наибольшую значимость. Самым популярным в итоге опроса оказалось слово «любовь», оставив позади такие понятия, как «искренность», «красота», «справедливость», «правда», «сердечность» и т. д. Именно это слово было названо наибольшим числом молодых людей в возрасте от 20 до 30 лет. Как писала по этому поводу газета «Асахи ивнинг ньюс», «в обществе, где конкуренция становится все ожесточеннее, в сознании молодого поколения естественно возникает стремление сделать любовь своей конечной и основной жизненной целью»[10].

Привлекая данные массовых опросов населения, японские социологи и пресса публикуют время от времени сведения о том, как зарождается в современной Японии то взаимное влечение людей разного пола, которое ведет к созданию новых брачных союзов. Примером тому служит опрос, проведенный в 1974 г. канцелярией премьер-министра среди школьников старших классов и студентов в возрасте от 16 до 21 года. В результате опроса обнаружилось, что интерес подростков к противоположному полу возникает теперь в Японии у мальчиков в 12–14 лет, у девочек в 15–17 лет. Как явствует из ответов подростков, главным стимулом к появлению такого интереса явились для них в большинстве случаев соответствующие статьи и фотографии в журналах, продающихся в массовом количестве в книжных лавках и киосках страны[11].

Первый интерес молодых японцев друг к другу и первые вспышки их любви проявляются по-разному, хотя некоторые национальные черты характера дают знать о себе и в этой сфере человеческих отношений. Так, в опубликованной газетой «Майнити дэйли ньюс» 14 февраля 1976 г. информации о результатах опроса мальчиков — школьников старших классов и юношей-студентов, проведенного в Токио одной из частных торговых фирм, говорилось: «Отвечая на вопрос о том, каким путем они привлекают к себе внимание девочек, школьники старших классов заявили, что чаще всего они просят кого-нибудь из друзей выступить в качестве посредника. Второй (по частоте использования. — И. Л.) излюбленный прием — это выражение своей симпатии к понравившейся девочке иным, чем по отношению ко всем другим девочкам, поведением, а третий — изложение напрямик своих чувств. Четвертое место занимают любовные письма.

Иначе ведут себя студенты колледжей, большинство которых отдает предпочтение непосредственным объяснениям. К услугам друзей в качестве посредников и к позам молчаливого поклонения они прибегают гораздо реже.

Отвечая на вопрос, как следовало бы девушке вести себя в состоянии пылкого увлечения, школьники старших классов дали понять, что проявление чувств путем поведения предпочтительнее, чем объяснения' на словах. Более старшие по возрасту юноши-студенты также в большинстве своем отдали предпочтение старомодным девушкам, склонным терпеливо дожидаться, когда юноша сам поймет ее чувства. Но многие мальчики остаются склонными к пассивности, заявив, что хотели бы, чтобы девочка первой объявила им о своей любви. Из общего числа опрошенных школьников 27 % учеников старших классов уже получали объяснения в любви от девочек. Для студентов колледжей этот процент достигает 34».

Что касается дальнейших этапов в развитии добрачных отношений между подростками и молодыми людьми разного пола, то в общем они характеризуются большей сдержанностью, чем те отношения, которые наблюдаются в США и других странах Запада. Так, согласно данным общественного опроса, проведенного канцелярией премьер-министра в 1974 г., лишь 33,4 % опрошенных юношей в возрасте от 16 лет до 21 года и лишь 25,6 % девушек того же возраста познали на практике, что такое поцелуи. Только 15 % юношей и 6,6 % девушек указанного возраста обладали опытом интимных добрачных отношений с противоположным полом, тогда как в США 59 % юношей и 45 % девушек обретают такой опыт в возрасте от 13 до 19 лет[12].

В то же время в печати отмечается быстрое повышение интереса японских юношей и девушек к сексуальным аспектам их взаимоотношений. Очередной опрос молодежи, проведенный канцелярией премьер-министра семь лет спустя, в 1980 г., обнаружил, в частности, что 49 % молодых японцев в возрасте до 19 лет знакомы по личному опыту с поцелуями и что уже не 6,6, а 17 % японок указанного возраста вступали в интимные внебрачные связи с лицами мужского пола[13].

Печальным последствием перемен, происходящих в сознании и поведении молодежи, стало в Японии наших дней непрерывное увеличение числа абортов, производимых школьницами и студентками в возрасте до 19 лет[14]. В 1980 г. было зарегистрировано, например, 19 048 абортов у девиц в возрасте 15–19 лет, что, как отмечает печать, по крайней мере в 2 раза меньше их действительного числа[15]. Такое расхождение между статистикой и действительностью объясняется тем, что законы запрещают врачам делать аборты несовершеннолетним без ведома их родителей. А уведомлять своих родителей многие из оплошавших девиц не хотят из-за опасений их гнева. Ведь в случае сохранения беременности школьницам или студенткам грозит, например, в соответствии с существующей в Японии практикой либо безотлагательное исключение из учебного заведения, либо отстранение от занятий на продолжительный период.