— Вы хотите сказать, что есть люди, которые вступили в сговор… с ними? — спросил Грегсон, указывая на тело.

— Мы как раз подошли к другому выводу. Должно быть, валориане обладают даром убеждать и внушать. Мы не знаем, каким образом, но, очевидно, есть способы склонять людей к сотрудничеству с помощью внушения или чего-то вроде. Сицилиец, к примеру, верил в то, что, помогая валорианину, он «спасает человечество».

— От чего?

Рэдклифф пожал плечами:

— Есть разные варианты: «от себя самого», «от одержимых» и даже «от Комитета безопасности».

— Но чего хотят здесь эти валориане?

— Найти ответ на этот вопрос и будет задачей номер один для всех спецагентов Комитета безопасности.

— Мне кажется, нам необходимо немедленно найти какого-нибудь валорианина и допросить его, — предложил англичанин.

Брови директора озабоченно изогнулись.

— Да, вы правы. Но именно здесь-то мы и сталкиваемся с наибольшими проблемами. Мы знаем, что валориане обладают исключительным даром внушения. А потому мы должны быть максимально внимательны, чтобы с нами не случилось того же, что с некоторыми представителями рода человеческого.

Грегсон поднял глаза:

— И все это является секретом?

— Естественно. До тех пор, пока мы не сможем сказать что-нибудь успокаивающее, никаких публичных заявлений. Я хочу, чтобы в данный момент все работали за пределами Нью-Йорка. Если все это является вызовом властям, они, вполне возможно, предпримут какую-либо акцию против штаб-квартиры Комитета безопасности в Нью-Йорке.

Из коридора донесся звук разбитого стекла и дикий крик, стихающий по мере удаления. Грегсон первым добежал до места происшествия. Перед разбитым вдребезги окном в растерянности стоял санитар, испуганно глядя вниз, на землю.

— Она все время повторяла, что знает, кто такие «одержимые», — безутешно пробормотал он. — Я видел, что она намеревается покончить с собой. Но не смог предотвратить это.

ГЛАВА 3

Из своего кабинета в старом здании Секретариата ООН Грегсон любовался ясным осенним утром. Манхэттен всегда вызывал у него ассоциацию с широким полем, усеянным стоящими трупами и тучами насекомых, кружащихся над головами — из-за постоянно пролетающих реактивных самолетов.

Но сейчас самолетов не было по той же причине, из-за которой было такое слабое движение на дорогах: последствия ядерной войны.

Где-то там, внизу, раздалась сирена подкожной инъекции, призывающая ближайшую группу по поиску «одержимых».

Велфорд разболтанной походкой вошел в кабинет и присел на край письменного стола. «Итак, мы спокойно сидим в наших удобных офисах и ждем, — подумал он. — Но чего?»

— Я спросил себя, чего мы ждем? — сказал Велфорд вслух.

— Если Рэдклифф нападет на верный след, рано или поздно придется действовать.

— Я бы предпочел приступить немедленно. По крайней мере не так бы изматывали тревога и беспокойство.

— Ну а тот случай над Пиринеями, две недели назад? Реакция почти нулевая.

Грегсон наклонился, чтобы лучше видеть Первую авеню, там, внизу. Его внимание привлек старый автомобиль, который медленно полз мимо здания Секретариата. Машина почти остановилась, затем поползла снова, свернув налево, на Сорок четвертую улицу.

Велфорд подошел к окну.

— Все это выглядит почти смешно: агрессивная цивилизация захватила межпланетное пространство и обратила свои взоры на Землю, однако предпочитает захватывать ее тайно и пришпиливать нас поодиночке, словно бабочек.

— Возможно, неправомерно применять человеческую логику к стратегии валориан. — Грегсон с еще большим вниманием наблюдал за улицей.

— Мне кажется, что все логические системы аналогичны. А что ты там все высматриваешь?

— Видишь вон тот автомобиль? Ты ничего странного в нем не заметил?

— Он слишком шумный. Наверное, использует низкосортный бензин. И, похоже, очень интересуется Секретариатом.

— Еще как интересуется. Он объезжает здание уже третий или четвертый раз. Вот, опять повернул на Сорок четвертую улицу.

— Ну и ну, — сказал англичанин. — А что, если пятый круг мы понаблюдаем поближе?

Грегсон и Велфорд прошли сквозь кордон охраны, одетой в голубую форму, и вышли на улицу. Пересекли лужайку и направились к подъездным путям здания как раз в тот самый момент, когда показался автомобиль директора Комитета безопасности.

Велфорд уставился на автомобиль, который понемногу замедлил ход и наконец остановился.

— Что-то мне знакома физиономия того типа, который сидит рядом с директором.

— И должна быть знакома. Это Фредерик Армистер, губернатор Нью-Йорка.

— A-а, понятно. Большая шишка. Но бывший «одержимый», не так ли?

Грегсон утвердительно кивнул, вспоминая при этом избирательную кампанию прошлого года. «В губернаторы — только бывшего «одержимого»!», «Моя кандидатура — единственная, которая гарантирует административную преемственность, несмотря на отстранение от дел главы исполнительной власти!» Последний в это время находился в Институте изоляции.

Между тем именно этот аргумент позволил добиться политических постов многим кандидатам, сумевшим успешно преодолеть болезнь. Таким же образом корпорации, которые пытались стабилизировать положение в высших эшелонах управления, стали продвигать бывших «одержимых» на свои высшие руководящие посты.

Выйдя из автомобиля, директор придержал дверь открытой для Армистера, неприметного человека с желтой кожей и впалыми щеками. Но уже через мгновение Рэдклифф побледнел, втолкнул губернатора внутрь машины и прыгнул в нее следом.

В ту же секунду появился загадочный автомобиль. Свернув с мостовой, он поехал прямо по лужайке. В правом окошке появилась автоматическая винтовка старого образца.

Грегсон сильным толчком убрал Велфорда с линии огня.

Стрелявший выпустил по машине директора полную обойму. Но Рэдклиффу удалось закрыть дверь, и пули просто отскочили от бронированной поверхности.

Машина с нападавшими развернулась и вновь оказалась на улице. С полдюжины лазерных лучей прорезали воздух ей вслед.

Один из охранников попал в заднее левое колесо, и на следующем перекрестке автомобиль врезался в грузовик. Из машины выскочили двое и побежали по Сорок третьей улице.

Охранник ринулся к месту аварии и тут же заметил эту парочку. Они находились примерно посередине квартала, продолжая бежать по мостовой, которая в это полуденное время начала заполняться толпой чиновников.

Было видно, что один из них слабеет, не в силах бежать так же быстро, как его сообщник-землянин. На углу Второй авеню он импульсивно бросился влево, покинув спутника, который продолжал нестись во всю прыть по Сорок третьей улице.

Грегсон достиг перекрестка первым. Он увидел, что чужаку не удалось затеряться в толпе на Второй авеню. Поэтому Грегсон продолжал преследовать валорианина, приказав Велфорду догонять другого беглеца.

Через мгновение незнакомец столкнулся с каким-то мужчиной, зашатался, налетел еще на какого-то прохожего и упал возле дома. Правда, заметив, что к нему приближается погоня, вскочил и вновь пустился бежать. На перекрестке Второй авеню и Сорок четвертой он споткнулся о бордюр и упал на колени.

С трудом поднявшись, неизвестный нервно оглянулся через плечо и побежал дальше, затем пересек мостовую, свернул на Сорок четвертую улицу и направился к реке.

Толпа на тротуаре, хотя и не очень плотная, все же затрудняла бег. Он вновь выскочил на проезжую часть и запетлял среди машин. Чудом не угодив под колеса встречного автомобиля, он все же добрался до противоположного тротуара.

Грегсон отставал от валорианина метров на тридцать; увеличив скорость, он сумел сократить разделявшее их расстояние.

Беглец, заметно ослабевший, с вздымавшейся грудью, в отчаянии прислонился к стене, ища глазами, куда бежать. Затем решительно сунул руку в карман и тут же словно обрел второе дыхание.

Мгновение спустя он несся так, словно никакой усталости и в помине не было. Он ловко лавировал между пешеходами, неспешно идущими навстречу. Направившись к автостраде, он быстро побежал по противоположной стороне.