ПВО Северной Италии была крайне слаба, и промышленные центры Северной Италии превратились бы в огромные пылающие костры.

Как писал французский адмирал Офан: «15 мая сформировался стратегический план, в соответствии с которым, если Италия вступает в войну, союзники атакуют ее в ту же ночь, подвергнут бомбардировке базы и промышленные центры, и обстреляют с моря побережье, пытаясь выманить в море итальянский флот и заставить его дать сражение. Для проведения запланированных воздушных налетов несколько эскадрилий ВВС Великобритании базировались на аэродромах Прованса, откуда они могли достать до заводов в долине реки По. 3-я эскадра крейсеров французского флота предназначалась для обстрела нефтехранилищ и других сооружений в Генуэзском заливе. Операция получила условное обозначение „Вадо“.

За ней должны были без замедления последовать другие операции: базирующиеся в Тулоне силы предназначались для удара в Тирренском море, силы из Бизерта и Алжира должны были осуществить рейды на побережье южной Италии и Сицилии, а эскадра из Александрии — атаковать Додеканезские острова и побережье Киренаики.

Военные действия начались в полночь на 10 июня. В 08.05 утра 11 июня Французское Адмиралтейство послало приказ осуществить операцию „Вадо“ тем же вечером»[144].

Несколько эскадрилий британских бомбардировщиков было переброшено в Прованс на юг Франции для нанесения ударов по итальянским промышленным объектам. Однако в 17 ч 35 мин 11 июня поступил приказ отменить операцию «Вадо», соответственно, британским бомбардировщикам было запрещено бомбить Италию. Французское правительство и после объявления войны боялось рассердить Муссолини.

Около 21 итальянского бомбардировщика «Савойя-79» атаковали Бизерту — базу французского флота в Северной Африке, и повредили несколько самолетов, а также подожгли несколько резервуаров с бензином на авиабазе Сиди-Ахмед.

В ту же ночь итальянцы бомбили Тулон.

И лишь тогда французские корабли получили приказ атаковать итальянское побережье. Четыре крейсера и две флотилии эсминцев обстреляли промышленные зоны городов Генуя и Савойя. Итальянские торпедные катера безрезультатно атаковали французские корабли, потеряв при этом один катер.

12 июня итальянская подводная лодка «Батьолини» к югу от острова Крит потопила легкий британский крейсер «Калипсо».

30 мая Муссолини сообщил Гитлеру, что Италия имеет 70 дивизий, из которых 20 находятся за границей. Дуче похвастался фюреру, что если бы было вооружение, то он создал бы еще 70 дивизий.

По данным британского Военного министерства, в апреле 1940 г. итальянская армия имела на территории Италии 61 дивизию (в том числе и погранвойска); 10 дивизий — на островах в Албании; одну дивизию регулярных войск на островах Додеканес; 15–16 дивизий в Ливии; одну дивизию регулярных войск и силы, равные одной — двум дивизиям белых войск, а также порядка семи слабых африканских дивизий — в Восточной Африке.

15 июня организованное сопротивление французских войск перед наступавшими германскими частями прекратилось. Однако итальянцам на юго-востоке не удалось продвинуться ни на один шаг.

Союзные флоты с первых дней войны контролировали большую часть Средиземного моря. Так, 21 июня британская дивизия линкоров вместе с французским линкором «Лоррен» бомбардировали город и порт Бардино в Итальянской Киренаике. Важно отметить, что с началом войны итальянцы были вынуждены отправлять грузы в Ливию лишь на быстроходных эсминцах. Но это не всегда помогало. Так, 28 июня британский крейсер потопил эсминец «Эсперо», который вез в Африку боеприпасы и противотанковые орудия с расчетами.

Тут, возможно, у кого-то из читателей возникнет вопрос, зачем автор дает эпизоды боев в Средиземном море в монографии, посвященной отношениям России и Италии? Увы, чуть позже он увидит, что события на Средиземном море имели большое отношение к войне на Черном море в 1941–1942 гг.

22 июня 1940 г. в Компьене было подписано перемирие между Францией и Германией. Его подписало уже новое французское правительство маршала Петэна.

Согласно условиям перемирия, под контролем правительства Виши осталась лишь южная часть Франции. Северная же часть страны и все атлантическое побережье были оккупированы германскими войсками. Весь французский флот остался в подчинении правительства Виши. Небольшая часть французских кораблей, находившаяся в портах Англии и в Александрии (Египет), была силой захвачена англичанами, а остальные корабли перешли в средиземноморские порты Франции и в порты ее африканских колоний — Мерс-эль-Кебир, Касабланку, Дакар и т. д.

Немцы разрешили Петэну иметь стотысячную армию, состоявшую из добровольцев. Однако бронетехника этих войск должна была состоять только из нескольких десятков бронеавтомобилей. Иметь танки французской армии запрещалось.

Таким образом, итальянский флот не получил ни одного французского боевого корабля. Итальянские адмиралы тщетно требовали у дуче разрешить им захватить порты и аэродром Туниса. Итальянский адмирал Марк-Антонио Брагадин писал: «Если бы порты и аэродромы Туниса были оккупированы и использовались итальянцами безо всяких ограничений, результат мог кардинальным образом повлиять на исход войны. Если бы оба берега Сицилийского пролива находились под контролем итальянцев, то его удалось бы наглухо закупорить для англичан. Проведя линии снабжения к тунисским портам, удалось бы снабжать ливийский фронт гораздо более экономичным и безопасным путем, чем тот, который приходилось использовать — из Италии в Триполитанию. Мальта, лежавшая как раз на полдороги, контролировала близлежащую зону. Если бы французские морские и воздушные базы в Алжире были оккупированы, удалось бы установить частичный контроль над западным Средиземноморьем. В конце концов Мальту удалось бы нейтрализовать, а Гибралтар попал бы под удары с воздуха. Это заложило бы основу для последующего захвата этого британского бастиона»[145].

Оспорить эти слова сейчас невозможно. Мало того, если бы немцы взяли себе или передали итальянцам хотя бы несколько наиболее боеспособных французских надводных кораблей, то битва за Средиземное море могла иметь иной исход.

Что же произошло? Неужели Гитлер, его генералы и адмиралы оказались полнейшими идиотами и не сумели осознать роль Средиземноморского театра во Второй мировой войне? А это единственное разумное объяснение, если мы будем смотреть на события 1940 г. через призму победы в мае 1945 г. Дело же в том, что в июне 1940 г. Гитлер и Муссолини были уверены, что война закончится и что в ближайшие недели начнутся переговоры с Англией.

Тот же Брагадин писал: «Риббентроп не желал ослабления Франции и усиления Италии на Средиземноморье. Со своей стороны итальянцы не желали появления немцев на Средиземном море. В результате политические вопросы так запутали проблему, что первостепенные военные соображения оказались забытыми. Эта ошибка, имевшая роковые последствия, так и не была осознана политическими лидерами, пока не стало слишком поздно»[146].

Действительно, Гитлер и в 1940 г., и даже в 1941 г. будет бояться излишнего, по его мнению, усиления Италии.

Как уже неоднократно упоминалось, несмотря на продолжение действия договора 1933 г., итальянские политики и журналисты систематически позволяли себе грубые антисоветские выпады. По этому поводу временный поверенный СССР в Королевстве Италия Л.Б. Гельфонд телеграфировал в Москву: «Политический директор МИД Бути, которого видел сегодня, выражал частным образом сожаление по поводу недальновидности Италии в советском вопросе. Бути в общем не отрицал, что усиленная антибольшевистская агитация и подчеркивание расхождений с Берлином по советскому вопросу используются Римом как прикрытие более глубоких антигерманских и профранко-английских маневров. Бути считает, что в этой последней части Италия проявляет опасную поспешность. Никаких шансов на мир в Европе, несмотря на все усилия Рима и Ватикана, сейчас нет. Итало-германские отношения ухудшаются. Париж же и Лондон также должного доверия к Риму не проявляют. В советском вопросе Италия зашла дальше Англии и Франции, что может быть ей только невыгодно и вредно»[147].