рассредоточили по округе, размещали их в любых более-менее пригодных помещениях,

но делу это помогало несильно. Последние деяния «Хаяте» — это, наверное, удары по

американским авиабазам на Окинаве в том же апреле сорок пятого. Среди бела дня Ки.84

небольшими группами прорывались к аэродромам и сбрасывали бомбы — с

горизонтального полета и с пикирования.

— Довольно результативно, кстати, — заметил Билл Хопкинс. — Зато и сами половину

состава потеряли.

Хирата пожал плечами:

— На то и война. «Хаяте» участвовали в отражении налетов Союзников до последнего дня

войны — и это невзирая на нехватку запчастей и горючего... После войны американцы,

кстати, испытывали трофейный «Хаяте» — машина действительно была сопоставима с

лучшими образцами.

— А вот русские были другого мнения, — вмешался дракон. — Красная Армия захватила

парочку «Хаяте», и один из них испытывал капитан Виницкий в октябре сорок пятого. Он

счел, что «японец» уступает новейшим советским истребителям.

— А это так? — Ларош повернулся к дракону.

Дракон хмыкнул:

— Может, да, а может, и нет... Прогресс — штука обоюдоострая, вот что я вам скажу, мои

человеческие друзья.

© А. Мартьянов. 16.01.2013.

61. Почта над Атлантикой

Флайт-лейтенант Уилберфорс Гастингс вынул из кармана платок и аккуратно обтер лицо.

— К сожалению, в данный момент я несколько стеснен в средствах, — пояснил он. —

Поэтому не в состоянии был обеспечить себе, гм, скажем так, достойный самолет.

Вследствие чего попал в неловкую для джентльмена ситуацию.

— Короче, вы только что разбили машину, сэр! — подхватил Билл Хопкинс. — Не

огорчайтесь! Это со всеми бывает.

— А я вот никогда не падаю, — с достоинством поддержал тему Горыныч. — Но к чему

печаль, дорогой сэр? Катастрофы не избежал даже дирижабль «Гинденбург» — в

тридцать седьмом, если мне не изменяет память.

— Не кокетничай, Горыныч, — громко прошептал Хопкинс. — Память не изменяет тебе

никогда.

— Кстати, да, — флайт-лейтенант снова начал обретать былую невозмутимость. —

Катастрофы случались сплошь и рядом. Именно поэтому в тридцатые через Атлантику

фактически не летали. Только какие-нибудь рекордсмены, которым жизнь не дорога.

Он убрал платок обратно в карман.

— Отсутствие воздушных путей сообщения существенно замедляло пассажиропоток

между Америкой и Англией, — продолжал Гастингс.— С другой стороны, может, оно и к

лучшему?

Он задумался над этой проблемой.

— Несмотря на весь вопиющий английский эгоизм, — вступил в разговор вахмистр

Герман Вольф, — я вынужден признать, что именно министерство торговли

Великобритании выдвинуло весьма разумное требование, принятое и другими странами:

пассажирская летающая лодка должна продолжать уверенный полет при мощности,

составляющей лишь три восьмых от максимальной.

— А если по-человечески? — попросил Хопкинс.

— Переводя с английского — четырехмоторный самолет должен обеспечивать

безопасность пассажиров при полном отказе двух моторов и крейсерской тяге двух

оставшихся, — ответил Вольф.

— Да? — невозмутимым тоном переспросил Гастингс. — Благодарю вас, сэр. Этой

подробности я не знал.

— С другой стороны, воздушные почтовые перевозки вполне себе функционировали в те

же самые тридцатые, — продолжал Билл Хопкинс. — Над Америкой, Северной и Южной,

летали почтовые самолеты. Оно и понятно: ведь возить почту коммерчески выгодно. Чем

быстрее доставлено послание, тем выше тариф за доставку.

— Подтверждаю, сэр, — кивнул Гастингс. — Это было и престижно. Например, самые

быстрые трансатлантические лайнеры, ходившие под британским флагом, именовались

«королевскими почтовыми судами». Что подчеркивало их высокий статус: само

правительство Великобритании доверяет им почту!

— Да, это впечатляет, — кивнул Билл Хопкинс. — Однако при чем тут самолеты?

— Мы вплотную приблизились к этой теме, сэр, — подражая манерам Гастингса,

заговорил Герман Вольф. — Ведь именно с германских трансатлантиков — «Бремена» и

«Европы» — стартовали небольшие гидросамолеты. Когда лайнер подходил к берегу

страны назначения, почта летела вперед — самолетом. Так доставка ускорялась на

несколько часов.

Хопкинс кивнул:

— Для подъема в воздух мощности у почтового самолета часто не хватало — ведь его

забивали почтой и заливали бензином, лететь-то долго, — поэтому частенько

приходилось взлетать с катапульты.

— И вот тут британские конструкторы начали искать выход, — подхватил Гастингс. — И

нашли достаточно простое и остроумное решение: взлет тяжело груженного почтового

самолета со спины самолета-матки. Такое решение допускало уверенный взлет с большой

перегрузкой. При том, что почтовый самолет не смог бы самостоятельно развить

стартовую скорость, необходимую для отрыва, ни на земле, ни на воде. К тому же,

почтовый самолет экономил столь необходимое ему горючее, которого в противном

случае сжег бы просто прорву, простите за выражение, при взлете.

— Умно, но не ново, — вмешался дракон. — Подобные конструкции мелькали еще в годы

Первой мировой.

— Но все-таки именно в тридцатые и именно британские конструкторы довели идею до

ума, — возразил Уилберфорс Гастингс. — Кстати, скорость для трансатлантического

курьера предполагали такую же, как у лучших сухопутных бомбардировщиков.

— Англичане, как я погляжу, были так же подвержены «мечтаниям», как и немцы, —

вставил вахмистр Вольф. — Ну как можно построить самолет одновременно и простой-

дешевый, и грузоподъемный, и в то же время скоростной? Это вроде идеи Люфтваффе

создать бомбардировщик, способный уходить от истребителей.

— И тем не менее именно британская фирма, специализирующаяся на гидросамолетах,

предложила очень привлекательный проект, — не сдавался флайт-лейтенант. — Компания

«Шорт Бразерс» предложила использовать в качестве «матки» гигантскую

четырехмоторную летающую лодку «Эмпайр Боут», а в качестве верхнего компонента

сцепки — небольшой, но также четырехмоторный поплавковый гидроплан. Автором

проекта был майор Роберт Майо.

— И в честь него названа вся эта конструкция — «Майо»! — вставил Билл Хопкинс.

Уилберфорс Гастингс поднял бровь:

— Не все так просто с этим названием... Но обо всем в свое время. Авиакомпания

«Империал Эйруэйз» получила кредит от британского министерства гражданской авиации

и профинансировало, в свою очередь, проект фирмы «Шорт». Вы следите за ходом моей

мысли?

— Ну, правительство дало деньги одной компании, а она вложила их в другую, —

«перевел с английского» Билл Хопкинс.

— Смысл в том, что правительство Британии верило в проект, — объяснил Гастингс. — И

дело пошло: в конце тридцать седьмого один из серийных «Эмпайр Боутов» подвергли

модернизации: установили крыло большей площади, оборудованное закрылками, над

центропланом возвели специальную конструкцию: опорные фермы с соединительными

замками для фюзеляжа и поплавков малого самолета. И вот теперь поговорим о

названиях.

— Так это же называлось «Шорт Эмпайр Боут», разве нет? — спросил Герман Вольф.

— Новый самолет назвали «Майя». С одной стороны, намек на майора Майо, с другой —

так звали одну богиню.

— Понятия не имею, что за богиня такая, — пожал плечами Билл Хопкинс.

Американец и вахмистр Вольф одновременно уставились на дракона.