— Вот видишь, Горыныч, — обернулся штаб-сержант к змею, — а ты говорил, что немцу

американского менталитета не постичь.

— Привет, друзья! — К собеседникам подходил младший лейтенант Вася. —

Перемываете кости моему самолету?

— Ты летал на «Катлессе»? — Ганс Шмульке крепко пожал руку другу.

— Точно, — энергично кивнул Вася. — Третья модель. Причем «М» — missile, по-

простому

—

ракетная

модификация.

Кроме

стандартных

четырех

двадцатимиллиметровых пушек — еще четыре ракеты «воздух-воздух» «Спэрроу-1».

Быстро летает, мощно бьет.

— Кстати, сколько лет этот самолет экплуатировался? — спросил Шмульке.

— Три года, с пятьдесят четвертого по пятьдесят седьмой, — ответил Вася, не

задумываясь. — В историю «Катлесс» вошел как машина катастрофически ненадежная.

Более четверти выпущенных самолета этого типа разбилось в авариях. Погибли десятки

летчиков. Да вот хотя бы такой факт: большинство устаревших боевых самолетов

переводится в резерв. «Катлесс» просто убрали с глаз долой к чертовой матери.

— А ты-то как летал? — прищурился американец.

— Прилично, как и всегда, — заявил Вася.

— Мне всегда бывает обидно за самолет, опередивший свое время, — вздохнул Билл

Хопкинс. — В конце концов, «Катлесс» был первым палубным истребителем,

построенным по бесхвостой схеме, со стреловидным крылом, ракетным вооружением.

Неблагодарное человечество забыло, например, что именно «Катлесс» был первым в мире

самолетом, успешно осуществившим бомбометание на сверхзвуковой скорости.

— По-моему, Хопкинс, ты выступаешь в роли «адвоката дьявола», — сказал Змей

Горыныч.

— Да хоть как назови, я за идею переживаю, — ответил штаб-сержант. — Идеи —

новаторские, а знания, опыт — все из прошлой эпохи. Только подумай — околозвуковые

скорости! Тут ведь принципиально иной подход был нужен!

— А ты, Вася, что скажешь? — обернулся дракон к младшему лейтенанту.

— Я люблю быстро летать, — ответил товарищ младший лейтенант. — Что еще добавить?

© А. Мартьянов. 25.04. 2013.

72. «Вторая поющая»

Фильм закончился. Свет зажегся. Зинаида Афанасьевна крикнула:

— Товарищи, не расходитесь! Сейчас будет праздничный обед в честь Дня Победы, а

потом — танцы.

Она чуть разрумянилась. Хорошенькая, с изящной фигуркой, Зиночка любила танцевать.

Товарищ младший лейтенант Вася приосанился:

— Так точно, товарищ начальник финансового отдела, не расходиться!

— Какое хорошее кино! — произнес с чувством Франсуа Ларош. Глаза французского

летчика была влажными. — До сих пор моим любимым старым советским фильмом было

«Беспокойное хозяйство».

— Потому что там участвуют летчики эскадрильи «Нормандия», — засмеялся Вася. — И

даже поют песню про Париж.

— Но этот — замечательный, — продолжал Франсуа. — «В бой идут одни «старики» —

одно название чего стоит. Он такой трогательный.

— Потому что правдивый, — вмешался Билл Хопкинс. — Помните, как там герои фильма

мечтают увидеть фильм «Джордж из Динки-джаза»? Это чистая правда.

— В этом фильме главная правда — что он почти весь взят из жизни, — сказал Вася.

— Что, и «Маэстро» существовал? — спросила Брунгильда Шнапс.

Вася засмеялся:

— Человек, который вдохновил режиссера, сценариста и исполнителя главной роли

Леонида Быкова на создание фильма, послужил прототипом сразу двух персонажей:

командира эскадрильи Титаренко по прозванию «Маэстро» и самого младшего из

летчиков, которого мы все знаем как Кузнечика.

— Ты о ком? — прищурился вахмистр Вольф.

— О совершенно реальном советском летчике Виталии Попкове, — ответил Вася. —

Кстати, ничего удивительного: он ведь дважды Герой Советского Союза...

— Дважды Герой — два персонажа, — кивнул Уилберфорс Гастингс. — По крайней мере,

в этом есть логика... Но что-то не пойму, как встретились летчик и артист? На концерте?

— Почти так. В шестидесятых годах авиационная часть Попкова дислоцировалась в

Венгрии, — начал Вася. — На день авиации туда приехали артисты, и в их числе был

Леонид Быков. Быков, надо сказать, с детства мечтал стать летчиком, но не сложилось —

нашли больное сердце...

— Это обидно, — кивнул Гастингс. — Но, как мы видели, в кино он наверстал

упущенное.

— Насколько возможно, — согласился Вася. — И вот, Быков с Попковым разговорились.

И авиатор рассказал о своей второй эскадрилье, которую называли «поющей». А надо

сказать, гвардейским истребительным авиаполком, куда он попал весной сорок второго,

командовал Василий Сталин. Сын Ого-го Кого! Кстати, Василий нормально воевал,

совершил двадцать шесть боевых вылетов...

— Нормально? — прищурился Гастингс. — Если вспомнить, сколько вылетов совершали

боевые летчики, например, английские...

— Вы же понимаете, сэр, трудно быть младшим сыном такого человека, как Сталин, —

ответил Вася. — Я вообще не понимаю, как он ухитрился продержаться так долго. Кстати,

с Попковым они почти ровесники: Василий двадцать первого, а Попков — двадцать

второго года рождения.

— Ладно, товарищи, давайте лучше о Попкове, — перебила Зинаида Афанасьевна.

— Женщины любят слушать про героев, — подмигнул Вася. — Виталий Попков —

москвич, и в те годы было ему двадцать лет. Из училища выпустили его в звании

сержанта. Удивлены? Это был тот самый год, когда нарком обороны Тимошенко приказал

выпускать летчиков не лейтенантами, а сержантами.

— Немецкие летчики, кстати, выходили из училищ фельдфебелями, — вставил Вольф.

— Ага, — сказал Вася. — А теперь прикинь, как это происходило у нас. Является в полк

такое чудо в солдатской шинели и с двумя треугольниками в петлицах. Практически как

Грушницкий.

— Так Маэстро в фильме — капитан, — заметил Билл Хопкинс. — Как же сержант мог

быть его прототипом?

— Не знал, что ты такой формалист, — хмыкнул Вася. — Вот слушайте, как было. Если

это легенда, то даже не извиняюсь: красивая легенда! По дороге в часть у Попкова в

поезде украли шинель, и на одной станции комендант пожалел болезного, подарил ему

свою старую шинель. Еще с Первой мировой. Во сукно тогда было, заметим в скобках!

Приезжает двадцатилетний сержант в шинели времен «империалистической», до пят. И

что он видит?

— Что? — спросил Франсуа.

— Самолеты! — засмеялся Билл Хопкинс. — Я угадал?

— Тоже мне «угадал», — засмеялся и Вася. — Конечно, он видит самолеты. Что еще

могло быть на аэродроме? Побежал скорее к одному из них, забрался и впился в приборы

жадными руками. Тут техник-старшина: «Вылазь из кабины!» Попков ему: «Да я летчик!»

Старшина: «Какой ты, к черту, летчик?» Словом, не поверил. Тут приходит командир

полка, смотрит — парень молодой, рвется в бой. Ладно, проверим. Позволил

тренировочный полет. То есть — взлететь, сделать круг, посадить машину. Попков давай

показывать высший пилотаж: пикировал, входил в штопор и тэ дэ. Наконец приземлился.

Командир рассердился и назначил лихача дежурным по аэродрому, «пока не посинеет».

— Ага, — обрадовалась Зиночка, — вот и эпизод из фильма.

— Причем сходство еще более глубокое, — продолжал Вася с самым серьезным видом, —

потому что Попков от скуки пристрастился ловить кузнечиков. За что и называли его