садовник!

— Не знал, что на сервере WoWP появилась такая позиция, как садовник, — сообщил

Штюльпнагель. — Вы едва не снесли крышу финансового управления. Зинаида

Афанасьевна...

— Неужели пожаловалась? — изумился Вольф.

— Нет, естественно, такая храбрая и красивая фройляйн жаловаться не станет, — но она

выбежала из помещения, и ее прическа была немного растрепана. Выводы можете делать

сами.

— Очевидно, мне предстоит летать на чем-нибудь допотопном до конца месяца, —

предположил Вольф.

— Очевидно! — рявкнул напоследок Штюльпнагель и удалился.

Вольф перевел дыхание и вытер лоб.

— Что, досталось, болезный? — К вахмистру приблизился Змей Горыныч.

Вольф подскочил:

— Горыныч! Теперь ты!.. Что за сюрпризы!

— Нервишки шалят? — ухмыльнулся древний змей. — Как летать у прекрасных

фройляйн над головой, задевая их за прическу, — так Герман Вольф в первых рядах, а как

дать ответ за свои деяния — так сразу в кусты? На чем летал-то?

— На Ил-20, — сказал Вольф.

— Взял советскую машину? — Дракон выпустил струйку пламени, стараясь не слишком

закоптить взлетную полосу.

— А что, нельзя? — возмутился Вольф. — Захотелось полетать на советской машине. Да,

послевоенной. Вот такой каприз.

— Вообще тема сложная, — сказал Горыныч, облизываясь. — Я имею в виду

штурмовики. Это органическая материя — дракон, например, — снижается, как хочет, и

сметает огнем все живое и неживое на своем пути. А неорганическая, вроде самолета,

несет в себе массу проблем. И главная из них — летчик.

— Летчики, кстати, вполне справляются, — начал было Вольф, но Горыныч отмахнулся:

— Летчику нужен хороший обзор. Вот где проблема. Необходимо видеть, что происходит

впереди и внизу. Правильно оценить обстановку на поле боя, найти цель, определить, где

у противника противное ПВО, прицелиться, выстрелить. Смести со своего пути все

живое...

— Да я понял, — отмахнулся Вольф. — К чему ты все это мне говоришь?

— К тому, что твой Ил-20 строили долго и мучительно. А ты не ценишь чужой труд,

летаешь как попало.

— Не как попало, — обиделся Вольф. — Очень даже осмысленно. Ну, увлекся. Может

быть, удачный был бой. Может быть, я был в хорошем настроении.

— Отличный способ повеселиться — разозлить начальника финансового отдела, —

заметил дракон. — Впрочем, Зиночка — ангел.

— Только не летает, — вздохнул Вольф.

— Твое счастье, — буркнул дракон. — Ну так вот, о прицельном бомбометании. Ты ведь

помнишь, что штурмовики использовались в том числе и как легкие бомбардировщики? В

общем, нужен хороший обзор — как вперед-вниз, так и непосредственно под самолет. Над

этой проблемой и бились много лет. На Ил-2, если помнишь, сиденье летчика поднято,

двигатель опущен, а в результате — угол обзора вперед-вниз восемь градусов.

— Оптимальным считали, если я правильно помню, тридцать, а еще лучше — тридцать

пять, — нахмурился Вольф. — У Ил-2, кажется, был перископ, но вообще бомбили просто

используя задержку времени сброса бомб.

— В принципе, над «самолетом поля боя», который мог бы осуществлять штурмовку и

бомбометание, работали много и напряженно, — продолжал Горыныч. — Слишком много

факторов приходилось сводить воедино: обзор, защищенность пилота, огневую и

бомбовую мощь, скорость... Пока пробовали то один, то другой проект, началась война.

Войне нужен самолет прямо сейчас, и времени на вдумчивые исследования не остаются.

— Архангельский, кажется, занимался разработками? — припомнил Вольф.

— Архангельскому утвердили макет бронированного штурмовика двадцать третьего июня

сорок первого, — сказал Горыныч. — И тут же свернули работы. Ровно через год

Ильюшин отправил свой эскизный проект одномоторного одноместного бронированного

штурмовика. Отчасти его детище напоминало «Аэрокобру». Ильюшин пытался изменить

обзор, усилить артиллерийское вооружение и даже обещал, что этот самолет сможет

поражать тяжелые танки.

— Гм, — заметил Вольф с сомнением.

— Ты прав, — подхватил Горыныч, — тяжелые танки были ему не по зубам, но против

легких и даже средних такой самолет действовать в принципе мог.

— А какой обзор был у этого самолета? — спросил Вольф.

— Градусов двадцать — двадцать четыре, — ответил Горыныч. — Кабина летчика для

этого была выдвинута вперед. В общем, машина получила одобрение, но делать ее не

стали.

— Почему, кстати? — спросил Вольф.

— Есть мнение, что этот самолет слишком напоминал «Аэрокобру», как уже говорилось, а

у «Аэрокобры» имелся хронический недостаток: слишком длинный вал для привода

винта. Это слабое место самолета — вал разрушался вследствие возникновения

крутильных колебаний. Самолет сравнительно легко входил в штопор. Зачем,

спрашивается, еще одна машина с таким же недостатком?

— И что, это не исправить? — усомнился Вольф.

— Так времени на эксперименты не было, война! — напомнил Горыныч. — Ну и военным

потребовался двухместный штурмовик. В общем, Великая Отечественная война уже

закончилась, а работы над такой машиной все еще велись. В марте сорок седьмого КБ

Ильюшина поручили разработать штурмовик с лучшими, по сравнению с Ил-10, летными

данными, более мощным пушечным и, внимание, ракетным вооружением, с улучшенным

обзором и бронированием.

— То есть, все то же самое, но лучше, — уточнил Герман Вольф.

— Прогресс не стоит на месте, — ухмыльнулся дракон. — В результате уже в конце того

же года была закончена разработка одномоторного бронированного двухместного

штурмовика с двигателем жидкостного охлаждения МФ-45ш.

— А обзор? — спросил Вольф.

— Тебе видней, ты ведь на нем летал, — сказал Горыныч. — Что скажешь?

— Очень даже хороший, — ответил Вольф.

— А что кабина так необычно расположена — непосредственно над двигателем — и

выдвинута вперед? — спросил Горыныч. — Это как?

— Да удобно! — сказал Герман Вольф. — Главное — привыкнуть. Лобовое стекло стоит

под углом в семьдесят градусов, так что обзор вперед-вниз — на тридцать семь градусов,

а при пикировании можно вообще видеть цели прямо под самолетом. Кроме того, мне

нравится, что у него хорошее бронирование: от пуль калибра 12,7 миллиметров защищает

нормально и почти всегда — от снарядов двадцатимиллиметровых авиационных пушек.

— А на моторе сидеть — нет дискомфорта? — продолжал расспрашивать Горыныч.

— Так я же не на самом моторе сижу, — засмеялся вахмистр. — К тому же он закрыт

бронекорытом. Броня до двенадцати миллиметров.

— Если рванет — то прямо под тобой, — настаивал Горыныч. — Брр!

— Если рванет — нет разницы, где сидит летчик, — отозвался Вольф. — Я тебе уже

говорил, бронирование у Ил-20 хорошее. Еще нравится пилотажно-навигационное и

радиосвязное оборудование. Там и противообледенительную систему предусмотрели. В

общем, самолет для России.

— Скорость вот подкачала, — задумчиво проговорил дракон. — И наступательное

вооружение не совсем удовлетворительное. Наверное, нельзя иметь все сразу: чтобы

машина и быстрая, и нашпигованная новейшими технологиями, и стреляла как черт, и

обзор во все стороны...

— Да, нет в мире совершенства, — подхватил Вольф. — У Ил-20 имеется парочка

серьезных «бытовых неудобств»: если нужно произвести какие-либо работы, связанные со

съемкой блоков, приходится демонтировать двигатель. А работать на моторе механику