— Знакомый сюжет, — прищурился Вася.

— Это не сюжет, это правдивая история. И, должно быть, многих вдохновившая, — возразил Билл Хопкинс. — Северский начал ходить на протезе, потом — больше: играл в гольф, бадминтон, даже танцевал и плавал. Его определили на службу на петербургский завод Российского товарищества воздухоплавания — наблюдать за постройкой гидросамолетов. А он взял и без разрешения взлетел.

— Арестовали? — быстро спросил Вася.

— Разумеется, — отозвался Билл. — Время военное, а тут такое вопиющее нарушение дисциплины. Вмешался царь Николай. Пилот-инвалид с его волей и отвагой впечатлил царя, поэтому Северского простили и вообще позволили вернуться к летной службе.

— А изобретать он когда начал?

— Да тогда же и начал, — сказал Билл. — Сначала усовершенствования как раз и касались управления самолета пилотом-инвалидом. В начале семнадцатого он создал лыжное шасси для «летающих лодок». Это позволило использовать гидроавиацию на Балтике зимой, когда вода стоит подо льдом. В общем, в России он проявил себя в основном как боевой летчик. К моменту революции это был один из самых знаменитых асов, двадцатитрехлетний капитан второго ранга. Тринадцать побед, пятьдесят семь боев, Георгиевский крест.

— А революцию не принял, — заметил Вася.

— Как многие кадровые военные, был шокирован разложением армии, — подтвердил Хопкинс. — Уехал в США, сначала в русское посольство — помощником военно-морского атташе по вопросам авиации. Познакомился с американскими военными деятелями. Что было, как ты понимаешь, очень кстати. После Октября уже никакого «русского посольства» не стало, а Северский перешел в Военный департамент в Вашингтоне — инженером-консультантом. Помогли связи: он удачно пообщался с генералом Митчеллом, убежденным сторонником развития бомбардировочной авиации, так сказать — крестным отцом американских стратегических военно-воздушных сил. У Северского имелись кое-какие идеи насчет технического усовершенствования самолетов...

— Да, удачно, — подтвердил Вася.

— В двадцать втором у Северского была своя фирма — Seversky Aero Corp. Начал, опять же, хорошо — с создания новой модели бомбардировочного прицела.

— Погоди, — перебил Вася. — В Америке же случился этот страшный период. Великая Депрессия. Как же Северский выжил?

— Никак — обанкротился, как и все порядочные люди, — ответил Хопкинс. — В тридцатом кое-как начал сначала. Работал над самолетом-амфибией. Собрал единомышленников, кого нашел, и основал в Лонг-Айленде новую фирму — Seversky Airkraft Corp. Амфибия, кстати, была совершенно уникальная и...

— Ты начинал про 2PA, — напомнил Вася.

— Это чуть позднее. Тридцать восьмой. Мысль была такая, что необходим истребитель для охраны бомбардировщиков от вражеских самолетов, — отозвался Хопкинс. — Как я уже говорил, летал этот истребитель на диво далеко. Но американское военное руководство этот самолет не оценило. В те годы как раз появились скоростные бомбардировщики. Считалось, что они смогут бомбить и без прикрытия истребителей. Скорость! Скорость — гарантия их безопасности. Жизнь и война внесли свои коррективы, так что потом-то генералы поняли, насколько ошибались... При налетах американских бомбардировщиков на Германию без охраны истребителями потери были так велики, что от подобных операций попросту отказались. А вот взяли бы 2PA...

— Ты говоришь, он далеко летал, — сказал Вася. — А как у него со скоростью?

— Скорость была его недостатком, — признал Хопкинс. — От силы четыреста километров в час.

— Ясно... Ладно, стало быть, американские военные этим самолетом не заинтересовались. У Северского, я так понял, после этого случилась собственная маленькая «великая депрессия»?

— Вася, ты говоришь о человеке, который летал без ноги, не пустил себе пулю в лоб во время Депрессии... Естественно, Северский нашел способ! — ответил Хопкинс. — Раз американское правительство машины ему не заказывает, он предлагает их на экспорт.

— И кто купил? — спросил Вася.

— Естественно, Советский Союз, — ответил Хопкинс. — Мгновенно. Советское торговое представительство «Амторг» захотело два самолета 2PA — в варианте амфибии и с обычным колесным шасси. И лицензию. За миллион долларов. Ничего себе, да?

— Да уж, — сказал Вася. — А Северский? Я так понимаю, он не питал больших симпатий к коммунистам?

— Не питал. И будучи человеком русским и последовательным, гордо отверг миллион. Однако американское правительство обладало большей гибкостью нрава. Северского вызвали в Вашингтон и настоятельно порекомендовали сотрудничать с Советским Союзом. Поэтому он подписал контракт. Кстати, он еще японцам продал двадцать самолетов. Нелегально. Японцы их разместили на побережье оккупированной части Китая.

Вася покачал головой:

— Во дает... А как 2PA чувствовали себя на исторической родине своего создателя?

— Их доставили весной тридцать восьмого.

И в общем самолеты понравились. Цельнометаллический моноплан с двигателем воздушного охлаждения, убирающимся шасси, низкорасположенным крылом. И, как уже говорилось, топливные баки занимали весь внутренний объем крыла. Пулемет удобно расположен. Можно садиться на лед, на снег, на воду — модифицируется.

— Думаю, наших как раз и привлекла его способность садиться и взлетать с неподготовленных площадок — плюс дальность полета, что в России, учитывая расстояния, особенно важно, — вставил Вася.

— А вот моторы там установили Райт «Циклон», — добавил Хопкинс. — В Вашингтоне хоть и были заинтересованы в установлении добрых отношений с СССР, но новейший американский двигатель Пратт-Уитни «Дабл Уосп» на 2PA ставить запретили...

— Ну и ладно, советские инженеры и сами были с усами, — сказал Вася. Но он чуть обиделся.

— Самолет испытывали дотошно, изучали со всех сторон, — продолжал Хопкинс. — В основном сравнивали с И-16, имелось большое сходство. У «Северского» устойчивость получше. И-16 во время активных атак отставал на вираже от «Северского» и, кроме того, как правило, находился под огнем задней точки. Вообще на высоте пять тысяч метров «Северский» превосходил И-16 и по маневренности, и по скорости.

— Слушай, погоди, — перебил Вася. — Двигатели на И-16 и «Северском» практически равные по мощности. При этом «Северский» сам по себе более тяжелый. Как это двухместный «американец» по летным параметрам оказался лучше советского одноместного?

— Аэродинамика, Вася, — ответил Хопкинс. — Северский очень тщательно изучал данный предмет. И не один год тому посвятил. Коэффициент лобового аэродинамического сопротивления «Северского» намного меньше, чем у И-16. Вот тебе разгадка.

— И что, запустили в серию? — спросил Вася.

— Нет. Сочли, что пулеметы установлены недостаточно жестко, — раз. То есть — большое рассеивание при стрельбе. Ну и крылья-баки слишком уязвимы, это понятно...

— А в Америке он тоже серийно не строился? — спросил Вася. — Не поверишь, — добавил он, — мне всегда так обидно бывает слушать про какой-нибудь самолет, что он никому не глянулся.

— В Америке тоже не строился, но почему же не глянулся? По-своему ведь это был очень интересный, новаторский самолет! — ответил Хопкинс.

Вася подумал немного.

— Знаешь, что еще мне покоя не дает? — признал он. — Неужели Северскому так и сошло с рук, что он продал двадцать истребителей Японии?

Хопкинс покачал головой.

— Нет, разумеется. Хоть он и представил это как «продажу самолетов Сиаму». Все знали, куда отправились истребители. Разразился скандал. Тут еще генерал Митчелл попал в опалу. А сам Северский имел милую привычку говорить, что думал. В том числе он довольно нелестно высказывался о военном руководстве США. В общем, его сняли с поста главы фирмы.

— Ой, — сказал Вася. — Мне прямо страшно.