свободу тов.Ленин».

...В боевых действиях Гражданской войны русские «Рено» участия не принимали. В 1926

году некоторые из них подвергались ремонту за счет деталей, снятых с французских

«Рено». Пятнадцать машин проходили службу в Московском и Ленинградском военных

округах.

Весной 1930 года «Рено» — французские и русские — приказом РВС были выведены на

склады. К 2012 году ни один из них не сохранился, но существуют две позднейшие копии

— в музее бронетехники в Кубинке и перед проходной завода «Красное Сормово» в

Нижнем Новгороде.

* * *

Известны личные имена танков «Русский «Рено» выпуска Сормовского завода. Вот они:

Борец за свободу тов.Ленин

Парижская Коммуна

Карл Маркс

Лев Троцкий

Карл Либкнехт

Красный Борец

Красная Звезда

Пролетарий

Свободная Россия

Черноморец

Илья Муромец

Буря

Керчь

Победа

В те годы танки сравнивали с кораблями, а танковые соединения даже называли

флотилиями...

27. Чудо-тележка

Берлин, 28 августа 1916 года

Людендорф был разбужен телефонным звонком.

— Италия объявила Германии войну! — доложил бодрый голос дежурного офицера.

— Что за... — Людендорф проглотил первое слово, пришедшее ему на ум, и выразился

более достойно (хотя и менее по-германски): — ...вероломство!

До сих пор итальянская политика вызывала у Германии удовлетворение. К которому

примешивалась изрядная толика презрения.

Нейтралитет. Недостойное, низкое слово. И при том за свой нейтралитет Италия упорно

требовала от Австро-Венгрии всяких благ: передать ей Трентино, Истрию, предоставить

автономию Триесту. Она хотела острова в Эгейском море, часть турецкой территории...

И вся эта корыстная возня проходила под девизом «Возрождение славы Древнего Рима»!

Уму непостижимо. Если кто-то и возрождал древнюю славу, так это потомки тех, кто

разрушил Рим и построил на его руинах новые империи. Германцы. И никто иной.

В мае 1915 года Италия, поразмыслив, вступила в войну на стороне Антанты. Ее

интересовал только один противник — Австро-Венгрия. Эту войну в стране называли

«Малой».

Людендорф усмехнулся. Разбить Австро-Венгрию Италии, разумеется, не удалось. Старая

мечта итальянцев, ленивых и нищих южан, слишком изнеженных для того, чтобы быть

настоящими солдатами.

Австро-венгерская армия прорвала итальянский фронт и вторглась на территорию

королевства. Если бы не русские, которые как раз — весьма некстати — перешли в

наступление в Галиции, Италию бы ничто не спасло.

А сейчас они поддались на требование Антанты сражаться против всех ее врагов, не

только против своего личного противника.

Итальянцы посмели бросить вызов Германии.

— Они еще будут плакать, — сказал Людендорф, глядя в темноте на молчащий телефон.

В ночном мраке его слова прозвучали пророчески.

Начало 1917 года, Рим

Начальник генерального штаба Реджио Эсерците хмуро смотрел на военного министра

Витторио Дзупелли.

— Мы не можем больше игнорировать то обстоятельство, что все европейские страны

имеют у себя на вооружении этот новый вид бронированного автомобиля... если угодно,

штурмовые вагоны… тележки... carri... Черт побери, Реджио, — министр заговорил более

эмоционально, взмахнул рукой, словно отгоняя невидимую муху. — Эта штука настолько

новая, что для нее даже не придумано нормального названия!

— Бронированные автомобили зарекомендовали себя неплохо, — отозвался Эсерците. —

Не понимаю, почему мы должны слепо следовать примеру других.

Он прикусил язык, с которого едва не сорвался упрек: вступление в «Большую войну»

оказалось для Италии весьма тяжелым испытанием. И, как и предвидел Эсерците, страна к

нему оказалась не готова.

— Потому что, если вы еще этого не заметили, времена стремительно меняются. Мы не

должны оставаться позади.

— Синьор Дзупелли. — не выдержал Эсерците, — я лишь хотел бы обратить ваше

внимание на то обстоятельство, что Италия — в отличие от той же Германии или

Франции, — страна бедная. Чем мы можем похвалиться? Козами да апельсинами! Наша

промышленность просто не потянет такую вещь, как спешная разработка и строительство

боевых тележек... повозок... как их назвать, черт бы их побрал! Porcomadonna!

Министр Дзупелли встал, опираясь на стол кончиками пальцев.

— Синьор Эсерците, вы официально получаете поручение — снабдить нашу армию

этими... как их... тележками. Бронированные

автомобили не годятся для пересеченной местности. Действуйте на свое усмотрение.

Родина на вас рассчитывает.

Эсерците вернулся в свой кабинет и приказал подать граппы.

— Синьор, я не уверена, что... — робко сказала секретарша.

Начальник штаба смерил ее тяжелым взглядом и ничего не ответил. Она выбежала, стуча

каблуками. Граппа, что удивительно, нашлась в рекордно короткий срок.

«Так будет и с боевыми тележками, — думал начальник штаба, допивая первый стакан. —

Нужно только подобрать правильные слова. Или вообще обойтись без слов. Подобрать

правильных людей. Этого довольно».

Весна 1917 года, Турин, завод «Фиат»

Синьор Джованни Аньелли рассматривал чертежи. Капитан Альфредо Бенницелли с

нашивками артиллериста молча следил за лицом Аньелли.

Им было комфортно друг с другом, несмотря на существенную разницу в возрасте и

положении. Аньелли — отставной офицер — руководил своим предприятием с армейской

суровостью и нетерпимостью к любым нарушениям дисциплины.

— Любопытно, любопытно, — высказался наконец Аньелли. — Полагаю, сходные мысли

нередко посещают неординарных людей в трудный для родины час.

Компания «Фиат» уже некоторое время работала над проектом отечественного танка.

Аньелли понимал: рано или поздно военные потребуют от промышленности такую