на чужих ошибках... Кстати, мысль Бисмарка. Умный был немец.

Вывод: по составу вооружения и скорости передвижения по пересеченной местности, — а

скорость эта не превышала десяти километров в час, — «пехотный танк» современным

требованиям не отвечает. Морально устарел.

Нужно поставить вопрос о производстве более совершенного танка. Назовем его

«Матильда II».

Генеральный Штаб идею сэра Хью Эллиса одобрил. Однако отказываться от первой

«Матильды» тоже не собирался. Зачем? Технология налажена, танк пошел в серию. Если

все время экспериментировать и совершенствовать уже имеющееся, можно вообще

остаться без танка поддержки пехоты.

Кроме того, более медленную «Матильду I» попробовали оснастить минным тралом.

Эллис, как и все ветераны Большой войны, сталкивался с проблемой минных

заграждений. Хорошо бронированный танк подходил за этой задачи. Две длинные

несущие рамы устанавливались по бортам корпуса и опускались с помощью цепной

передачи с приводом от двигателя.

Недурная штука.

Только на «Матильду» ее так и не установили. Попробовали, остались в принципе

довольны — и сняли. Потом использовали на танках других типов.

Июнь 1940 года, Дюнкерк

Капитан Уильям Голдинг с сожалением оглянулся на свою «Матильду» в последний раз.

Вот уже несколько месяцев во Франции действовали Четвертый и Седьмой батальоны

Королевского Танкового Полка. Семьдесят семь танков, в том числе — «Матильды» I и II,

плюс неизменные «Виккерсы».

Насчет брони Эллис и Карден не ошиблись — она оказалась достаточно прочной, чтобы

немецкие Pz.II и Pz.III «обломали зубы» о нее. Однако британские пулеметы подвели —

им, в свою очередь, не под силу оказалось пробить броню немецких танков. Пушечку бы...

С боями прошли Францию, потеряв половину всех танков. И вот теперь приходится

бросать остальные... Как их эвакуировать? Эх... Прощай, верная «Матильда»!

...Обер-лейтенант Фердинанд Шнитке «покатался» на паре трофейных «Матильд» и

составил рапорт на основе личных впечатлений:

«Британцы создали крайне медлительную машину, на которую, к тому же, невозможно

установить пушечное вооружение. Единственное применение, которое может найти им

победоносный германский народ, — пустить на металлолом».

11 октября 1941 года, Архангельск

Караван PQ-1 входил в порт.

Британия воевала с Германией всеми доступными ей способами. Все советское было

теперь в моде. Мисс Матильда Грэй работала на заводе — трудовая мобилизация.

Нежная женская рука выводила русские буквы: «СТАЛИН» на броне... Этот танк

отправится в Советский Союз, он будет стрелять в нацистов!..

— Разгружай, ребята! Вишь, какие каракатицы... — слышались голоса. — Ну, зададут

фашисту... Британцы, что ли?

«Уточки» грузились на платформы и отправлялись в Горький.

Ноябрь 1941 года, Калининский фронт

Советские танкисты недоверчиво осматривали «иностранок».

Первое, что бросилось в глаза, — «летние» гусеницы.

— Это куда ж такое? — огорчались бойцы. — Они хоть соображают, где машина воевать

будет? Тут без лома, бревна и такой-то

матери и не проехать — вон, все забиваться будет...

— Заскользит — опрокинется брюхом кверху, — вздыхали другие. — Нижней частью в

небеса не навоюешься...

— Отставить разговорчики! — оборвал их командир, лейтенант Северьянов. –Лучше бы

спасибо союзникам сказали. Техники не хватает ни у нас, ни у них. А дело наше общее —

бить Гитлера.

«Доводили» машины буквально на ходу: на траки гусениц наваривали специальные

металлические «шпоры».

То и дело танкисты страшно ругались:

— Стоит, каракатица! Ни туда, ни сюда!

— Хватит ругаться, давай очищай! — обрывал Северьянов.

— Так товарищ лейтенант!.. — обязательно тянул кто-нибудь жалобным голосом.

Между фальшбортами и гусеницами набивалась грязь, которая замерзала, и танк вставал.

— Эта зараза, небось, для Африки предназначается, для пустыни, — сердились танкисты.

— Едет, стало быть, англичанин в таком шлеме, как в кино показывали. Ага. Ходовая

часть у нашей шарманки во, фальшбортом-то закрыта с окошечками. И сыплется, значит,

песочек через эти окошечки с траков. Благодать... А тут — вон, болота да грязь

непролазная.

— Напиши жалобу, — предложил Северьянов.

— А и напишу! — обозлился боец. — Коммунист я или нет? В штаб напишу! Чтоб от этой

каракатицы нас избавили и посадили на нормальный танк!

21 января 1942 года, Западный фронт

— Смотри, ответили!

Листок с отпечатанным текстом лежал на колене у командира, и он громко, отчетливо

зачитывал вслух:

« Пехотный танк «Матильда» является образцом среднего танка тяжелого

бронирования. Особенностью конструкции танка является наличие у него фальшбортов

из катаной стали, защищающих подвеску танка. В условиях плохих дорог Подмосковья... »

— Ну это мы знаем, — перебил сам себя товарищ лейтенант.

— Дальше, дальше читай! — требовали бойцы.

« К числу недостатков танка «Матильда» следует отнести слабость его орудия при

ведении огня по живой силе противника и огневым точкам. Бронепробиваемость орудия

удовлетворительна... »

— Ну и? — подал голос пессимист Тимофей Ушаков. — «Удовлетворительно» — это

тройка, как в школе говорят.

— Удовлетворительно — это хорошо, — твердо сказал Северьянов. — Вот, смотрите:

пишут, что рассматривается вопрос о перевооружении «Матильды» отечественной 76-

миллиметровой пушкой. И руководящий вывод: «Практику очернения танков союзников

и распространения им обидных кличек «каракатица» и «шарманка» прекратить».

— Все ясно? — Северьянов обвел своих бойцов строгим взглядом.

— Ясно, товарищ командир...

13 августа 1943 года, село Звенигородка, 1 Украинский фронт

Танковая бригада сосредоточилась в лесу. Командир роты лейтенант Лоза вывел свою

«Матильду» на опушку, близ проселочной дороги.

Теперь ждать атаки.

Вторая рота под командованием старшего лейтенанта Князева двинулась вперед через

гречишное поле: он получил приказ занять старую позицию.

Три первых «Матильды» появились над холмом и пошли по гречихе.

И тут по ним ударили советские противотанковые батареи.

— Зеленая ракета! Зеленая ракета! — закричал Лоза. — Дайте знак, что наши!

Артиллеристы продолжали обстреливать «Матильд».

— Ушаков, Петров, Тарасенко, — Лоза толкнул первых попавшихся под руку, — бегите

на батарею, скажите этим ослам, что танки наши, пусть прекратят огонь!

Второй залп.

«Матильда» остановилась с развороченной ходовой частью.

Князев не остался в долгу — открыл ответный огонь. Танк смел с лица земли два орудия

вместе с расчетами.

Наконец огонь смолк.

Вечером в штабе бригады стоял крик, произносились слова «вредитель» и «трибунал».

— Свои танки, свои же! Как ты сообразил открыть огонь? — орал начальник штаба.

Командир артиллерийской батареи даже не оправдывался. Десять человек погибло, три

танка вышли из строя, два орудия уничтожено...

И тут старший лейтенант Князев спросил:

— А кто отвечает за то, чтобы у наших артиллеристов были силуэты танков союзников?..

Вопрос повис в воздухе.

1944 год, Лондон — Прага

«Матильды» — первая и вторая, «уточки» с пушечкой или с пулеметом, — шли по Европе

вместе с Советской Армией.

Почти все они к сорок четвертому году уже были списаны. Большая часть «пала смертью