Шел январь 1963 года. Всего несколько недель назад Мануэль Артиме, любимчик ЦРУ из бригады 2506, находился в тропиках, в тюрьме Модело на острове Пинос. Освобождением Артиме был обязан инициатору этой лыжной прогулки, лично собравшему миллион долларов выкупа, который выплатил через кардинала Кашинга, священника семьи Кеннеди.

Беседа у камина в тот уик-энд велась главным образом о новых способах борьбы против «того парня с бородой», как Кеннеди часто называл Кастро.

С лыжной прогулки Артиме вернулся в Майами полностью реабилитированным лидером эмиграции. Роберт Кеннеди позаботился и о его материальном благополучии. Еще в середине недели Артиме был нищим и жил за счет своей подружки в «Малой Гаване». Теперь с помощью Бобби Артиме получал в ЦРУ полторы тысячи долларов в месяц, выполняя задание по оживлению своего «Движения за возрождение революции». Вскоре «Движение» стало регулярно получать 250 тысяч долларов в месяц на осуществление претенциозной операции под кодовым названием «Вторая морская партизанская война».

Ее целью была организация нападений на торговые суда Кубы и на различные объекты в прибрежной зоне. ЦРУ взяло на себя финансирование и тыловое обеспечение, разведку и общее руководство. Артиме предстояло действовать, в общем, самостоятельно и независимо, но каждую операцию утверждать в ЦРУ.

В «Малую Гавану» вновь вернулись добрые старые времена. Боевое знамя «Движения» — золотой трезубец на голубом поле — развевалось перед новой штаб-квартирой. В ней с личной инспекцией побывал генерал Эдвард Лансдейл. В дверь штаб-квартиры стучали рекруты, велись розыски ветеранов Залива свиней: военная лихорадка охватила эмигрантскую общину. Бойцы одного из отрядов, проводившие учения в поле, с гордостью заявили любопытным майамским полицейским, что они «готовятся к новому вторжению на Кубу».

После «ракетного кризиса» не могло быть и речи о сколько-нибудь широкой военной подготовке на территории Соединенных Штатов, поэтому Артиме летом 1963 года отправился искать какую-либо латиноамериканскую страну, которая разрешила бы ему создать на своей территории военную базу. Когда Артиме намекнул Луису Сомосе, что ему может понадобиться еще одна база на территории другой страны, участливый никарагуанец связался со своим южным соседом — президентом Коста-Рики Франсиско Орличем. Он объяснил, что Соединенные Штаты хотят поддержать новую антикастровскую операцию, осуществляемую с территории третьей страны. Орлич не посмел отказать. Всего несколько месяцев назад президент Кеннеди оказал ему высокую честь, посетив Коста-Рику с визитом, во время которого обязался предоставить дополнительную помощь в рамках Союза ради прогресса, подчеркнув при этом необходимость «остановить поток агентов, денег, оружия и пропаганды из Кубы в Центральную Америку».

Два лагеря были устроены в джунглях Коста-Рики на землях, принадлежащих полковнику Вико Старки Хименесу. В Манки-Пойнт, Никарагуа, откуда два года назад бригада 2506 отправлялась в Залив свиней, была создана военно-морская база. Денежные средства поступали окольными путями. Репортер майамской газеты «Геральд» Эл Барт писал:

«Звонит американец и говорит, что определенная сумма положена на счет в майамском банке на определенное имя. «Движение» затем снимало эти деньги с указанного счета. Один из чиновников в Коста-Рике заявил, что чеки, выписанные подлинными американскими фирмами, пересылались, как правило, из нью-йоркских банков по почте. Чиновник вспоминает, что однажды он получил чек на 167 784 доллара в обычном белом конверте с американским штемпелем, но без обратного адреса. Он переслал этот чек, как было договорено, нью-йоркской судоходной компании в уплату за два торпедных катера времен второй мировой войны. В его записях зарегистрирована дата выдачи чека — 19 ноября 1963 года, номер чека, название банка и американской компании. Он говорит, что суммы, на которые поступали чеки, бывали самыми различными, один из них, на сумму 450 тысяч долларов, пошел на приобретение современного военного снаряжения».

Щедрость ЦРУ позволяла «Движению» приобретать все самого лучшего качества: от новейших немецких аппаратов аквалангистов до модного стирального порошка. Произведенное в Соединенных Штатах снаряжение подвергалось «доработке», с тем чтобы скрыть источник, откуда оно поступило; с ранцев парашютов спарывались опознавательные знаки, а на их место пришивались чистые полосы ткани. Большинство оружия закупалось в Западной Германии и доставлялось на баржах через Атлантику завернутым в западногерманские газеты.

Если операция «Движения» сорвется, у Кастро не будет серьезных доказательств обвинить в причастности к ней Соединенные Штаты.

Аналогичными способами был «обезличен» флот, занятый в операции «Вторая морская партизанская война», В него входили два 54-метровых десантно-транспортных судна времен второй мировой войны, «Джоанн» и «Санта-Мариа», вооруженные 20-миллиметровыми морскими пушками, пулеметами 50-го калибра и безоткатными орудиями. Эти суда плавали под либерийским флагом, но имели на борту целый набор флагов других государств, которыми пользовались применительно к ситуации. ЦРУ также одолжило «Движению» быстроходный бывший морской охотник «Техана III», который использовался для налетов на Кубу до Залива свиней. Среди более мелких судов флота были два катера типа «Свифт»,

Осмотр собранного в Манки-Пойнт флота настолько воодушевил генерала Сомосу, что он объявил, что «в ноябре обучаемые нами группы начнут наносить кубинскому премьер-министру Фиделю Кастро крепкие удары». 15 ноября 1963 года первый отряд десантников «Движения», подготовленных на «Ферме» в Вирджинии и на базе «Изолейшн тропик» в Северной Каролине, отбыл на «Джоанне» из Норфолка. Обычно эмигрант может выехать за пределы Соединенных Штатов только с разрешения иммиграционных властей, но для экспедиционных отрядов было сделано исключение. В коста-риканских лагерях под ружьем находилось около трехсот человек (в Майами «Движение» выплачивало их женам жалованье и надбавки на детей наличными). Их командиром был грозный Пепе Сан-Роман, ставший неофициальным военным советником Бобба Кеннеди.

* * *

Месяцев за шесть до этого Пепе Сан-Роман встречал в международном аэропорту Майами самолет, прибывший специальным — и к тому же весьма необычным — рейсом из Гаваны. Открылась дверь авиалайнера, и по трапу заковыляли шестьдесят самых тяжело раненных бойцов бригады 2506. Последним по ступеням трапа спустился Энрике «Гарри» Руис-Уильямс из батальона тяжелой артиллерии. И сразу же попал в объятия своего бывшего командира Пепе Сан-Романа, ныне одного из коммандос тайной войны. Покончив с воспоминаниями, Сан-Роман позвонил Роберту Кеннеди. Он сказал: «Я бы хотел, чтобы вы встретились с этим парнем, который может рассказать, что за чертовщина там происходит».

Через несколько дней Уильямс и Сан-Роман вылетели в Вашингтон на встречу с министром юстиции, «Я здорово нервничал: еще бы — второй человек в стране,— вспоминает Уильямс,— А когда вошел в кабинет, увидел молодого человека без пиджака, рукава рубашки закатаны, узел галстука распущен». Они понравились друг другу с первого взгляда.

Так же как и Кеннеди, Гарри Уильямс обладал крутым нравом, либеральными взглядами и так же слепо ненавидел коммунизм.

По профессии Уильямс был геологом, образование получил в Соединенных Штатах. Жил он в провинции Ориенте, где и установил связи с повстанческими отрядами Рауля Кастро и Че Гевары. Он снабжал их провиантом, динамитом, грузовиками и тракторами. Кубу Уильямс покинул еще до победы революции. Вернулся после бегства Батисты, но уже через несколько месяцев решил, что правительство прибрали к рукам коммунисты. Он посчитал, что самым простым способом покончить с этим будет избавиться от Кастро.

В Заливе свиней, даже когда стал очевиден провал вторжения, Уильямс был полон решимости продолжать бой. «Иди на передовую и корректируй огонь,— приказал он своему подчиненному.— Я хочу, чтобы в истории Кубы было записано, сколько людей мы перебьем сегодня». Едва он успел выговорить эту фразу, как рядом разорвался снаряд. Шрапнель изрешетила все его тело, но, как Уильямс говорил потом Пепе Сан-Роману, «паршивый бык не умирает». Когда бригада обратилась в бегство, Уильямса вместе с другими ранеными оставили в коттедже на берегу моря. На следующий день к ним вдруг пришел Фидель Кастро. Уильямс потянулся к спрятанному под матрацем пистолету. Заметив это движение, Кастро спокойно упрекнул его: «Ты что же, хочешь меня убить?»