Сергей подошел к окну: под сентябрьским солнцем прохожие выглядели добрее и бежали по своим делам, расстегнув верхние пуговицы курток; не так уныло торчали автомобили в пробке, поблескивая боковыми зеркалами. Девушка, отдаленно похожая на Варю, вышла из кондитерской на той стороне улицы и радостно кому-то помахала. Отчего-то Сергею стало приятно, несмотря на напряжение внутри.

- Я понимаю твою позицию, - сказал он, и впервые мысль о том, что впутывать в их дела невинную девушку, показалась плохой. - Но что, если не выйдет? Если за Шиманским стоит фигура покрупнее, то даже засадив его с помощью нашей свидетельницы, от основной проблемы мы не избавимся. Может, и не стоит затеваться с Варей?

- Ты же сам это придумал! И потом мы не знаем точно. На любое «если» найдется своё «то». Я лучше один раз тебе заплачу, когда всё решится, чем регулярно отстегивать кровососам в погонах. И заплачу хорошо, так что шевелись активнее. Что с украденной партией мобильных?

- Тихо.

- До сих пор нигде не всплыли?

- Нет. Уже проверили ростовские скупки б/у гаджетов и глухих на вокзалах. Ищем по другим каналам.

- Мне что, Лену, секретаря, на расследование посылать, а?! Вот уж кто пашет и днем, и ночью, и внеурочных не просит! - вспылил Черкасов.

- Я говорю, мы работаем. Но, сам понимаешь, у них все схвачено...

- Моя милиция, блин, меня бережет! В Европе даже в голову никому не придет, что банда ментов может грабануть склад с новым товаром, а потом предъявы кидать и бабло требовать. Вообще охренели! А ты ищи лучше!

- Мы не в Европе, и у меня не такой штат, чтобы каждый угол нашей необъятной родины обшарить. Они вполне могли оттарабанить телефоны куда-нибудь поближе к Владимирскому Централу, и ищи-свищи.

- Нужен не штат, а мозги. Вместо того, чтобы липнуть к первой попавшейся девчонке, направил бы внимание на работу.

- Перестань, Валер. Мы уже говорили об этом. Я всё понял.

- Хорошо, что понял. Она - свидетель, и всё. Никаких связей, никаких игр, заруби себе на носу.

- Да понял я уже, понял. Извини. Еще раз. Тебе на крови, что ли, поклясться?

- Не надо. Что с адвокатом?

- Юрий Витальич ночью прилетает из Бадена, завтра с утра приедет пообщаться с Варей. Снимет показания и прочее.

- Семён в Ростове выяснил что-нибудь по клубу?

- Нашел троих свидетелей ссоры Шиманского с Демидовым. Ищем тех, кто видел охоту за Варей. Хотя если и был кто, услышав стрельбу, наверняка попрятался по норам.

- Подруженцию эту тупую найдите. Если ее еще не закопали.

- Не закопали. Она у них ценный свидетель против нас и, как ни смешно, против своей же подруги. Хэлен, кстати, тоже выделывается, говорит, что видела с нами Варю.

- Или подкупили, или запугали. Буду иметь в виду.

- Пока вроде всё, - сказал Сергей.

- Ладно. Я в Кремль. Не забывай менять телефоны.

- Да вроде не мальчик.

Сергей положил трубку и снова посмотрел в окно. Похожей на Варю девушки уже не было, упорхнула на свидание. Впрочем, дел было много, в том числе касательно самой Вари, Варвары Константиновны Невской. Угораздило же девчонку!

* * *

«Я люблю вас» - с этой мыслью я открыла глаза. Рядом уютно разместившись в кресле, читал электронную книгу Георгий Петрович. Мне тотчас стало неловко за утренний демарш, и боязно - за признание. Возможно, оно вырвалось только во сне?

Доктор ласково поинтересовался самочувствием, и я не солгала, сказав, что мне гораздо лучше. Градусник и тонометр подтвердили, что умирать я не собираюсь.

- Вот видите, это была просто бессонница, - улыбнулась я ему, опуская ноги на пол.

- Как я рад, как я рад, - говорил Георгий Петрович, - Валера имеет просто волшебное воздействие на вас! Впрочем... учитывая... и не удивительно. Простите...

И я поняла, что моё «люблю» было сказано наяву. Доктор засмущался сильнее меня и перевел тему:

- Варенька, вам тут, кстати, привезли массу вещей. Ребята все сложили у двери, так что когда почувствуете себя лучше, вам будет чем заняться.

- Спасибо... А Валерий, он здесь?

- О нет, он - деловой человек, дома бывает редко. Когда здоров... Такой большой бизнес, вы же понимаете.

- Наверное. А вы давно на него работаете?

Доктор задумался, поправил на носу очки и сложил пухлые руки на животе, всем своим видом напоминая Санта-Клауса, разве что не в красном зипуне с оторочкой, а в клетчатой рубашке и отутюженных брюках.

- Около пяти лет, да. Около пяти... Или даже шесть? Нет, всё-таки пять! Валера, знаете ли, из этих, из экстремалов: то на лыжах гоняет, то с акулами плавает, то на парапланах. В общем, прыгая с парашютом, он тогда приземлился неудачно, сломал ногу и повредил позвоночник. Понадобилась моя помощь.

- А вы хирург, травматолог?

- О, нет. Я остеопат, иногда таких специалистов называют мануальщиками, хотя это в корне неверно. Учитывая образ жизни Валеры, ему регулярно требуются мои умения. Лестно, что такой уважаемый бизнесмен проникся ко мне доверием. А он, знаете ли, редко кому доверяется. В последнее время я выполняю еще и роль «семейного врача», так сказать терапевта общей практики. Впрочем, какая у Валеры семья - он, я да ребята из охраны. Такие шутники - Айболитом меня прозвали.

Я рассмеялась вместе с ним.

- А родители у Валерия есть?

- Есть. Мать в Питере. Он - прекрасный сын, прекрасный! Помогает ей во всем. Но предпочитает жить отдельно, - доктор развел руками. - Это понятно: молодой мужчина требует свободы, простора, отдохнуть после работы, развлечься..., по-разному развлечься. И не каждая мать поймет, особенно, если строгих правил... - Георгий Петрович тут же покраснел и застеснялся сказанного.

Честно говоря, я тоже. Хотя, вспомнив их с Сергеем шуточки, можно было ожидать чего-то подобного.

- Вы живете тут? - спросила я.

- Нет, но неподалеку. У меня чудесный домик, чудесный. Я предпочитаю без изысков, сруб из дуба, сад выращиваем с супругой - у нас такие яблони! Сорта самые лучшие: Семиренко, Айдаред, Джонатан, Цыганочка, поздние, красные с тонкой кожицей, - он мечтательно закатил глаза, - скоро созреют. У нас в саду хорошо. Дети приезжают, внуки отдохнуть: Анечка, ей десять, и Павлуша, ему только пять. У сына еще нет деток, он очень занят, пишет кандидатскую, - любовно рассказывал доктор «Айболит», и от его внутреннего уюта мне было тоже хорошо, будто и мне он был дедушкой или папой.

Глядя на него, я думала, что редко свыше людей наделяют даром распространять вокруг себя тепло и благость. Я улыбалась ему и слушала, рассматривая на висках седину, сеть морщинок вокруг глаз и круглый, с парой крошечных родинок на крыле нос.

Георгий Петрович продолжал рассказывать о яблоках, о том, что его жена печет с ними невероятные пироги, варит джемы, от которых дом наполняется ароматом, добавляет корицу и иногда сливы. Голос его звучал успокаивающе, и если б у меня было столько денег, сколько у Валерия, я бы наверное, тоже платила доброму доктору просто за присутствие.

- Вы так вкусно рассказываете, что очень захотелось есть! - призналась я.

Он спохватился:

- Экий я пустозвон! Принести вам сюда, Варенька, или у вас есть желание спуститься в столовую?

- В столовую. А то я делаю вид, что страшно больна, а это совсем не так. Только позвольте, я приведу себя в порядок...

Несколько минут спустя мы спустились в лифте на первый этаж и наткнулись на круглых напольных роботов, драющих мрамор в холле.

В пустом доме я чувствовала себя свободнее и позволила себе не думать ни о чем, а только уминать разогретый «картофель по-домашнему» с салатом из свежих помидоров, пить чай и слушать байки Георгия Петровича. По завершению трапезы он принес мне планшет для заказа ужина и, разгулявшись, я выбрала любимые суши со сливочным сыром и бананы, жареные в кляре с мороженым. Вспомнилась улыбка Валеры, и на душе стало совсем хорошо.

Я встала из-за стола, Георгий Петрович подал мне руку, и я вздрогнула. Хватило прикосновения, чтобы отпечатки его прошлых жизней открылись передо мной, словно иконки на «рабочем столе» от клика мыши. Я увидела усталую норвежку с десятью детьми, офицера русской армии, погибшего при первой Турецкой и изможденного крестьянина, страдающего от болезни легких в незапамятные времена, в деревеньке у северной границы Магатхи... Что?! Снова Индия?! Боже мой...