Больше, чем любой другой город побережья, Аякс (Аяс, Лаяс), который итальянцы называют скорее Lajazzo, представляет собой прекрасное убежище: с одной стороны — двойной город (древний город начала христианской эры и новый, основанный армянами-иммигрантами); с другой стороны над узкой прибрежной равниной поднимается крутое побережье. Очень красивая коса, защищенная укрепленным островком — морским замком — соединяется каменной плотиной с мощным замком на суше, возведенным на самой высокой точке местности. Преимущество положения города также в том, что он имеет на востоке доступ к заливу Alexandrette, и в глубине — путь, ведущий к перевалам Тавра.

От города остались лишь руины, и трудно определить, какими торговыми заведениями владели здесь итальянцы — простыми конторами и складами, арендованными у армян и евреев, или настоящими торговыми домами с многочисленными резиденциями и магазинами. Аяс не был обжитой колонией ни для одной из западных стран, которые могли бы извлекать выгоду из налоговых привилегий, особых полномочий, таможенных сборов и общественного дохода. Марко Поло сам об этом говорит: климат там очень нездоровый. Здесь также не были развиты городские ремесла, например, ювелирное, стекольное дело или ткачество. Местное производство не могло питать рынок предметами роскоши. Город привлекался исключительно своим местоположением: здесь достаточно случайно, благодаря политическим событиям, пересеклись сухопутные и морские торговые пути.

Мы можем себе легко представить кипучую деятельность портового города. Нам известно, что там жили во время краткосрочных визитов служащие и мелкие торговцы, а также нотариусы из Пизы, Генуи, Венеции.

Когда Марко Поло с отцом и дядей находился в Аясе в 1270 году, армяне уже имели, так сказать, налаженные контакты с новыми хозяевами Азии. В действительности, они — их подданные и даже союзники. Король Армении Хетум I (1226–1270) признал сначала сюзеренитет турецкого султана сельджуков, который наряду с Конией, Сива-сом, Аманией и Мелитеной владел ключевыми караванными городами Анатолии, внутренними путями и всей торговлей до Черного моря. Но с 1243 года, после решительных побед монгольских завоевателей над турками, этот же самый Хетум подчиняется уже им. В 1254 году он гостит при монгольском дворе, затем присылает армянский воинский контингент для участия в кампаниях против Сирии и пытается установить нечто вроде экономической блокады Египта, отказываясь поставлять лес для строительства кораблей, за что против армян были посланы карательные экспедиции, а затем была проведена настоящая кампания репрессий, которая велась офицерами султана или самим Бейбарсом в 1266,1275 и 1283 годах. Аяс и Таре были опустошены, а египтяне провели даже несколько рейдов в горах Тавра.

Эти тесные контакты с монголами далекой Азии, а также воспоминания царя Хетума, который, отрекшись от трона в 1266 году, отправился доживать свои дни на Запад в монастырь Премонтре, объясняют интерес, который могли испытывать к этому городу, постоянно оспариваемому двумя империями из-за своего прекрасного расположения. Это было место скопления полезной информации, место контактов между путешественниками всех стран, что требовало от них прекрасного знания караванных путей и их этапов. Мы видим, как совсем еще молодой Марко Поло, его отец и дядя посещают караван-сараи, говорят с погонщиками мулов и переводчиками, собирают разного рода сведения, окружают себя слугами, нанимают проводников, посредников, покупают вьючных животных. Не из этой ли самой Армении шестнадцать лет тому назад, в 1254 году, уехал король Хетум со своей свитой и направился к лагерю монголов? И не князь ли Армении, другой Хетум, граф Корикоса, современник Марко Поло, который присоединился к монголам в их войне против мамелюков и который впоследствии стал монахом, удалившись в 1305 году в монастырь, оставил такое ценное и полное описание страны монголов, их истории, правления и обычаев? Материалы для этой книги, известной под названием «Цветок истории земли Востока» (или «Книга истории стран Востока»), которая была написана, конечно, несколько лет спустя после книги Марко, очевидно, были собраны гораздо раньше и представляли собой подробный рассказ об экспедиции 1254 года. Все средства передвижения в районах, подчиненных монгольским ханам, жизнь их двора, их система управления и традиции непременно должны были стать известны в Сисе, столице Малой Армении, и Аясе.

И в 1261, как ив 1271 году, в Солдайе, как и в Аясе, предприятия братьев Поло планируются в совершенно конкретной, ясной ситуации, которая явилась результатом венецианской экспансии в страны Востока. Эти две зарубежные латинские базы, обе вне пределов греческой империи, были наилучшим местом для начала пути. Они уже известны торговцам, миссионерам и послам. Это не является тайной, как раз наоборот — по крайней мере, на начальном этапе. В обоих случаях наши путешественники находились у источников информации, полезной при подготовке экспедиций.

Путешествовали ли Маттео, Никколо и Марко Поло так, как это делали до них торговцы? Какие дороги они избирали? Проблема определения точных маршрутов Поло 1261–1265 годов, затем большого путешествия втроем в 1271 году, во время пешего перехода в Китай и маршрута возвращения в 1292–1295 годах, то есть кругосветного плавания к Индии и Персии, не так проста. Итак, казалось бы, известные линии на карте все же оставляют загадки, над которыми стоит задуматься. Авторы, изучающие жизнь знаменитого венецианца, предлагают маршруты, отличные один от другого, и часто вынужденно обходят трудности.

Затруднения возникают потому, что «Описание мира» никоим образом не является точным рассказом об этих экспедициях. Марко Поло совершенно не описывает свой маршрут: он рассказывает о странах, где побывал, а также о странах более или менее близко расположенных, о которых он слышит, о которых он мог читать тот или иной научный труд. Эти страны богаты легендами и чудесами, о которых он не может не рассказать своим читателям.

Думать, что порядок описаний соответствует схеме сухопутных маршрутов и морских плаваний, что все упоминаемые провинции находились на пути путешественников и что они в них действительно были — значит показать себя настоящим оптимистом, склонным ограничиться некритичным поверхностным анализом произведения. А ведь так и по сей день поступают многие комментаторы книги или биографы венецианца. На самом деле это произведение, одним из источником которого были воспоминания о путешествии, является по своему стилю сказкой, которую автор привел в порядок, приукрасил и перестроил по-своему. Что же дает нам более вдумчивое и тщательное чтение этой книги?

«Когда они вернулись в Солдайю, то они подумали и решили идти дальше. И выехали из Солдайи, отправились в путь на лошадях, пока не увидели татарского владыку, которого звали Абарка Хан (Берке-Хан), который стоял лагерем у мест Сара (Сарай) и Болгара. Вышеупомянутый Абар-ка Хан оказал большую честь двум братьям и был немало обрадован их приезду. А братья, в свою очередь, отдали ему все драгоценности, которые привезли, и ханы встретили их очень охотно и они понравились ханам. И приказал хан дать им вдвое от того, чего они ни попросят».

В нескольких словах, начиная со второй главы «Описания», Марко описывает путешествие своего отца Никколо и дяди Маттео. Он об этом больше ничего не говорит, и книга, с этой точки зрения, нас разочаровывает. Он ничего не говорит об условиях и перипетиях экспедиции, о караванах и вьючных животных, о свите, слугах, толмачах (посредниках), вооруженной охране, которая могла их сопровождать. Какая неполная картина по сравнению, например, с таким точным и живописным рассказом Гильома де Рубрука! Книга Марко Поло напоминает простое техническое руководство для ознакомления с материальными и финансовыми условиями путешествия. Подобного рода руководства составлял служащий крупных флорентийских купцов Франческо Бальдуччи Пеголотти.