— Я просто ищу, чем вдохновиться, — солгала она. — Бриджет попросила меня приготовить сырный торт.

Он закончил осмотр ее шеи и отодвинулся. Джоузи облегченно вздохнула. Но он почти сразу же нагнулся и принялся осматривать ее талию, место, где находился клещ.

— Понадобится еще минуты две.

Мужчина резко отошел в сторону и сел на стул напротив нее. Теперь Джоузи не хватало тепла его рук, ей хотелось снова чувствовать его дыхание на своей коже.

Он взглянул ей в лицо.

— Ты хорошо себя чувствуешь? Тебя не тошнит? Голова не кружится?

— Нет.

— Значит, ты принялась печь из-за Бриджет? Она тебя заставила?

— Нет. У них с Лиз — прилавок, и я вызвалась помочь.

Он хохотнул.

— Бриджет — авантюристка.

— Я сама хотела этим заниматься, — ответила Джоузи, но потом вспомнила, как Бриджет велела ей испечь пирожные, не говоря уже о торте. И еще она попросила Джоузи приехать пораньше, чтобы помочь им с сестрой установить прилавок.

Она раздраженно покачала головой. Это не имело значения. Ей хотелось помочь.

— А ты поедешь?

— Я? Ты шутишь, да?

— Почему бы и нет? Мартинс Галли очень маленький городок. Ты должен поучаствовать.

— Позволив всем Бриджет этого городка в меня вцепиться? Нет, большое спасибо.

— По-моему, там будет интересно. Тебе же не придется ничего делать. Только…

— Только что? — насмешливо спросил он.

— Только принять участие, — резко ответила Джоузи, но, вспомнив, что ей рассказали о Кенте вчера, она укорила себя за резкость. — Хотя ты прав. Бриджет — ужасная сплетница. Но из этого не следует, что она — плохой человек. И ведь наверняка не все жители Мартинс Галли такие, как она?

Его глаза потемнели и сузились. Джоузи вспыхнула.

— Бриджет рассказала мне, что произошло с твоими матерью и сестрой.

Кент отшатнулся. Его лицо побледнело. На скулах выступил темно-красный румянец.

— Она не имела права…

— Нет, не имела, — поспешно согласилась Джоузи. — Никакого права. Мне жаль. То, что произошло с ними… — Она прижала руки к груди. — Наверное, ужаснее ничего и быть не может. — (Его глаза засверкали.) — Мне жаль, — повторила она. Ей хотелось сказать гораздо больше, но у нее не было слов.

Кент пристально посмотрел на Джоузи, потом перевел взгляд на ее талию.

— Наверное, теперь клеща можно вытащить, — и прежде, чем девушка успела опомниться, Кент вытащил насекомое щипчиками.

— Спасибо. — От близости Кента у Джоузи захватило дух. Она поспешно слезла со стола. — Хочешь, я привезу тебе что-нибудь с праздника?

— Что?

— Ну, не знаю. Может, ты втайне мечтаешь о томатном чатни миссис Элвудили о домашнем меде мистера Смита?

— В Мартинс Галли нет ни одной миссис Элвуд.

— А там есть мистеры Смиты?

— Несколько, но ни один из них — не пчеловод.

Джоузи подошла к двери.

— Значит, никакого томатного чатни и никакого меда?

— Нет, спасибо.

— Хорошо. — Она сбежала по ступенькам. — Тогда спокойной ночи.

— Джоузи!

Она обернулась. У нее колотилось сердце.

— Тебе нужно принять душ. Нужно проверить под мышками и под коленями. Везде, где может оказаться клещ.

— Хорошо. — Она подождала, но больше он не сказал ничего. Она помахала рукой и убежала.

Джоузи уехала рано утром. Кент это знал, потому что видел, как она уезжала. Он состроил гримасу. Значит, Бриджет Андерсон заманила Джоузи за прилавок?

Он вспомнил, как Джоузи обняла Молли в тот первый день. Как она прижалась к нему, когда слезла с дерева. Он покачал головой и обозвал себя идиотом. Джоузи Питерсон сама может о себе позаботиться. Он не отвечает за нее.

— Иди займись скотом, — проворчал он вслух. За скот он, по крайней мере, отвечал.

Кент справился меньше чем за час. Он налил воды в поилки, проверил заборы, выяснил, не поранились ли волы и не заболели ли они.

Интересно, думал Кент, какого мнения Джоузи о празднике. Он мог поспорить — ее сладости раскупят быстро. Мог поспорить, что из-за Бриджет Андерсон она проторчит за прилавком целый день.

— Вместо того чтобы думать о Джоузи, займись-ка уборкой в домиках, — велел себе мужчина.

Он взял ведро с принадлежностями для уборки и старую деревянную метлу. Проходя мимо домика Джоузи, он невольно замедлил шаг. Наверное, если бы он сделал глубокий вдох, то ощутил бы ее свежий, фруктовый аромат.

Кент задержал дыхание, стараясь не думать о Джоузи.

Когда наступило время ленча, он уже закончил уборку.

Возвращаясь в коттедж, он снова прошел мимо домика Джоузи. и вспомнил, как она говорила, что ей жаль его мать и сестру. Он не сомневался в ее искренности.

Никто в Мартинс Галли, даже Лиз Перкинс, не осмеливался говорить о его прошлом. Кент не поощрял их. Он никому не открывал душу. Все знали, что произошло, но избегали этой темы, как избегали и самого Кента. Джоузи повела себя по-другому. Он не мог не восхищаться ее честностью, ее мужеством.

Ее великодушием.

Он не сомневался — в данный момент Бриджет Андерсон использует великодушие Джоузи в своих интересах.

Кент убрал метлу и ведро, потом обвел взглядом кухню. Проклятие! Он нахлобучил шляпу и схватил ключи от машины. Ему внезапно захотелось томатного чатни и меда. Он не хотел признавать, что у него есть и другая причина отправиться в Мартине Галли.

Кент сразу же заметил Джоузи. Она сидела в одиночестве, в дальнем конце ряда столов. Ее волосы блестели, но плечи ссутулились. Остальные жители города собрались на противоположном конце поля вокруг грузовой платформы, на традиционный аукцион. Кенту захотелось выругаться, но он сдержался, поправил шляпу и направился к Джоузи.

Когда он подошел к ней, она широко раскрыла глаза.

— Кент! Что ты здесь делаешь? Я хочу сказать… Я не думала, что ты захочешь приехать.

— У меня кончились томатный чатни и мед, — пробормотал он.

Она улыбнулась и обвела рукой стол.

— Может, прельстишься чем-нибудь из наших сладостей?

— Как давно ты здесь торчишь?

Она перестала улыбаться.

— Это не имеет значения. Уверена, после аукциона Бриджет вернется, и…

— Ты сидела здесь все утро, да? У тебя не было возможности погулять, осмотреться?

— У меня еще много времени.

— Ты хоть ела?

Она рассмеялась.

— Меня наказывают за то, что я пропустила завтрак. Понюхай! — Джоузи сделала глубокий вдох. Должно быть, у нее потекли слюнки. — За церковью жарят сосиски, и я дышу запахом жареного лука. Какая пытка!

Кент рассердился, хотя и видел, что она шутит. Проклятая Бриджет!

— Где Лиз?

— Ей стало плохо.

Он мог поспорить — ей стало плохо из-за сестры.

У Джоузи была бледная кожа, и Кент видел, что она уже покраснела на солнце. Да, Джоузи установила навес, но лишь для того, чтобы защитить еду, но не саму себя.

— Идем!

— Я не могу уйти.

— Почему же? Все остальные ушли.

— Но… но я сказала Бриджет, что буду здесь и… тут жестянка с деньгами, и…

— Дай ее мне.

— Но…

Он взял жестянку и поставил на середину стола.

— По-моему, ты уже помогла. Бриджет вернется, когда увидит, что за прилавком никого нет. Видишь вон ту плакучую иву у реки? — Он указал на иву, и Джоузи кивнула. — Возьми для нас что-нибудь, — он кивнул на стол, — и иди к иве, там мы и встретимся.

— Я ничего не могу взять.

— Почему? Ты это приготовила.

Она выпрямилась.

— Это на благотворительные цели!

Увидев ее гневное лицо, Кент рассмеялся. Благодаря Джоузи Питерсон он чувствовал себя так, будто помолодел на несколько лет. Он вытащил из кармана двадцатидолларовую банкноту, показал ее Джоузи и положил в жестянку с деньгами.

У нее отвисла челюсть.

— Это слишком много.

— Это на благотворительные цели, не так ли?

Она пристально посмотрела на него, потом рассмеялась. Его охватило волнение.

— Значит, ты проголодался?