— Я открою, — Дастин опередил Доджера. — Думаю, мне стоит сперва поговорить с ними, а потом уже ты, Аманда. Я все объясню, — он думал, что я не справлюсь. Их эмоции будут пылать ужасным образом, когда Дастин расскажет, что мы поведали Хамптонам, и он думал, что я не справлюсь с их реакцией. — Все не так, — пробормотал Дастин.

— Ты знаешь, что так, — зло рявкнула я.

— Ладно, — Дастин провел руками по волосам. — Я просто не хочу видеть, что тебе больно.

Доджер коснулся моего плеча.

— Идем, я тебе кое — что покажу, — он успокаивающе взял меня за руку. Я ощутила его эмоции поверх Дастина и своих. Я вспомнила, как он прислонялся ко мне у дерева. Его мускулистое тело давило на меня, посылая эмоции по коже. Это потрясало меня. Я поймала хмурый взгляд Дастина.

«Так бывает, когда читаешь чужие мысли».

Я выстроила стену в разуме, чтобы он не мог читать меня. Я сделала так, чтобы задеть его. Дастин ушел к двери, хмурясь. Доджер повел меня по коридору, пока мы не пришли к маленькой комнате. Он открыл дверь, показывая кладовую. По центру лежало вышитое вручную оранжевое покрывало.

— Это… отлично, — неловко соврала я и повернулась к сломанной полке, что почти упала на пол.

— Я не это хотел показать, — Доджер улыбнулся. Он поднял покрывало посреди пола. Появился силуэт люка. Доджер поднял его, и стало видно лестницу в тайную комнату.

Я спустилась за Доджером под землю. Он зажег лампу, озарил все место. Как в кабинете, стеллажи стояли у стен, но в них были старого вида вещи. У дальней стены был большой деревянный стол с открытыми книгами и стопками бумаг. Я заметила справа сундук и могла лишь догадываться, что в нем.

Доджер проследил за моим взглядом.

— Там оружие и снаряды, — ответил он, открыл и показал мне разные пули и оружие. Он закрыл его и повернулся к стеллажам. — Я часто сюда прихожу, порой, чтобы быть подальше от Лиззи. Она не знает об этом месте.

— Она знает о демонах? — спросила я, проходя к большому столу. Доджер шагал за мной.

— Нет, — ответил он. — Иначе она была бы в опасности, — я ведь это уже слышала? Мне стало жаль Лиззи. Ее папа и брат утаили от нее страшную тайну. Я надеялась, что если она узнает, то не обидится на них. Я сама бы так раньше сделала, но я не ненавидела родителей за серый мир, в котором родилась.

Мужчины в семье Челси и Винтеров всегда находили спутницу, как Ребекка и Абигейл. Сначала женщины не знали ничего о наследии и демонах, но как только мужчины убеждались, что они поймут и не уйдут, они делали предложение и принимали спутницу в семью. Удивительно, все избранницы приняли наследие и сверхъестественное. Некоторые — не сразу, но они были привязаны к мужчинам. Они знали о сверхъестественном, то были в большей опасности, и они не могли уйти из семьи.

Я всегда думала, был ли у женщин выбор уйти. Я знала, что я бы ушла. Если бы я сидела, как они, смотрела и не могла сражаться, я бы собрала сумки сразу же. Они всю жизнь были посередине, но я надеялась, что смогу уйти, ведь связана кровью.

Я прошла к столу с книгами и увидела одну, что меня заинтересовала.

— Что это? — спросила я, листая большую старую книгу. Рисунки людей и демонов заполняли страницы. Там были записи о разных демонах и пророчествах.

— Это Хамптоны использовали для исследований. Мы зовем это Книгой пророчеств, — сказал Доджер, листая до нужной страницы. — Мы помогали понять, что за демона Винтерам и Челси нужно убить. Потому отец так удивился, когда твоя семья сказала, что наша помощь не нужна, потому что вы сами сможете понять, где демоны, и вам не нужен доступ к книге, — он перестал листать. Я прочитала там:

Винтеры Челси

Величайшие охотники на сверхъестественное

Семьи Винтеров и Челси были величайшей угрозой для сверхъестественных существ. Их наследие будет длиться тысячи поколений. Женщины не родятся в семьях, ведь великие воины — мужчины. Дары будут у тех, кто просит защиты. Только тогда они провалятся, все правила нарушатся, создавая новое поколение, более сильное и великое поколение Винтеров и Челси.

Я не понимала, что означало «провалятся». Правила уже были нарушены, ведь девочка родилась в семье, но кто провалился и как? Я посмотрела на стихотворение внизу страницы. Смятение усилилось, когда я прочла ее:

Четыре силы двух похожих видов появятся в определенный срок

И правда прозвучит, война начнется, подняв тревогу средь родни.

Первый служит выше прочих, живет, чтоб спасти вечный свет.

Воин с величием на спине,

И сила его пригодится вполне.

Сердце льва одолеет язык змеи,

Человек с кинжалом начнет новую гонку.

Второму падать нельзя, у него ключи к небу,

Тайны людей на его плечах,

Его сила бьет глубоко, оставляя кратеры правды,

И вода льется быстро, когда нет преград.

Человек с ружьем на спине исполнится благодати.

Третий молчит во время силы,

Ему не по себе от зова по имени,

Его сила ведет к концу света,

Сцена сияет под звуки баллады,

Человек чиркнет спичкой и раскроет вечное пламя.

Четвертого ненавидят все те, кто боится,

И время покажет, где часы.

Его сила заполняет души тенями боли,

Голубь кричит, когда связь прерывается.

Человек с пистолетом рад силе среди робких.

Эти четверо станут великими и останутся великими.

Винтеры и Челси будут вечно править, чтобы побеждать тех, кто во мраке.

Часть поэмы могла быть о нас, но большая часть была непонятной. Например, Дастин всегда ходил с ружьем на спине, но я не понимала, что значат слова о благодати. Джек не использовал кинжал, и Тревор не был тихим. Он точно не молчал. Часть обо мне не сходилась, говорилось о мужчине. Там должны быть четыре мужчины, а не трое мужчин и женщина. Это пророчество было о будущем поколении. Не о нас.

— Ты знаешь, что это значит? — спросила я у Доджера, снова глядя на слова.

— Нет, — сказал Доджер. — Мы с отцом не знаем, говорят ли они о нынешнем поколении. Они ждали, пока это поколение станет править, но этого не произошло. Я надеялся, тебе что — то покажется знакомым, и что это окажется твое поколение.

Я виновато покачала головой.

— Я понятия не имею, о чем тут говорится.

Доджер вздохнул, закрывая древнюю книгу. Три эмоции терзали мою голову. Я прижала ладонь к виску, пытаясь прогнать их. Эмоции Джека были четче всего в моем теле. Я знала, что так потому, что Джек много держал внутри ради людей вокруг себя, и это вызывало боль и страдания у брата.

— Что такое? — спросил Доджер, касаясь моего бока. Его эмоции затмили Джека, и мое сердце замедлилось до нормального темпа.

— Ничего, — выдохнула я. — Просто ощутила Джека, — я убрала его руку со своего бока и сжала. — Так лучше.

Доджер подошел ближе ко мне.

— Что я чувствую? — тихо спросил он, другая его ладонь задела мою щеку, посылая мурашки по спине.

Я сосредоточилась на Доджере, его радость трепетала в моей голове. Я просияла.

— Почему не рассказать?

Губы Доджера приближались, пока не коснулись моих. Страсть сдавила мои легкие, и я пылала все сильнее с каждой минутой.

— Доджер, — позвал мистер Хамптон сверху. Я услышала шаги над нами, он добрался до люка. Мы с Доджером быстро разошлись, мистер Хамптон заглянул в тайную комнату.

— Ты показал ей книгу? — крикнул мистер Хамптон.

— Да, пап, — ответил Доджер, чуть покраснев. Мы подошли к лестнице, что вела наверх. Мы поднялись и вернулись на первый этаж.

— Что — то было знакомым? — спросил с энтузиазмом у меня мистер Хамптон. Его волнение жалило мое тело.

— Нет, с нами можно было связать лишь крупицы, — разочарование мистера Хамптона было отчетливым среди других эмоций. Я ощущала себя ужасно, ведь не могла помочь семье Хамптонов. Я прикрыла рот рукой и зевнула.