— Слушаю, — произнесла я глубоким альтом. Низкий голос якобы эффективней действует. Так утверждает Иола.

— Я по объявлению. Око актуально? — прохрипел кто-то на другом конце провода.

— Естественно.

— Естественно да или естественно нет?

— Естественно да, — отвечала я, не огорошенная подобной дотошностью.

— Сколько вам лет?

Что это может быть за работа, если этот хрипун начинает с вопроса о возрасте?

— Двадцать шесть.

— Угу. А где вы работали последние два года?

Почему два, а не четыре? Что он хочет вызнать?

— Почему именно два?

— Потому что вы закончили два года назад, да? — Я молчала, и он стал объяснять: — Вам двадцать шесть, институт кончают в двадцать четыре.

— Кто кончает? — уже слегка разозлившись, поинтересовалась я.

— Как это кто? Все! — В его голосе тоже проявилась какая-то нервозность.

— Я — нет. И большинство людей после техникума тоже, потому что в техникуме учатся пять лет.

— Значит, вы после техникума? — В его голосе я услышала легкое презрение.

— Нет, но какое это имеет значение? Лицей, техникум... Разве это важно? — Он не ответил, поэтому я продолжила: — Кроме того, надо принять во внимание направление обучения. Например, на медицинском учатся шесть лет. И многие поступают на медицинский по нескольку лет. А вот на экономическом курс обучения длится четыре с половиной года, тогда как в Академии физвоспитания и в актерской школе всего лишь четыре. Так что не стоит говорить, что все.

— А вы когда закончили? — Нет, ну какой дотошный.

— Как раз сейчас кончаю.

— С опозданием, — не без яда констатировал он. — Не хотелось учиться, да?

— А вам сколько лет?

— Тридцать семь. А что такое?

— Вам уже столько лет, и вы до сих пор не научились элементарным правилам поведения?

И я положила трубку, прежде чем он успел что-то ответить.

* * *

Вечером. Обмываем мою первую неудачу на пути к успеху.

— Круто ты ему ответила, — признала Эва.

— Просто классно, — кивнула Иола. — Вот только с таким отношением к работодателю тебе грозит безработица.

— А по-моему, нечего вести переговоры с хамами, — уперлась Эва. — Лучше подождать кого-нибудь нормального. Позвонят, наверно.

— Пока никто не звонил, — сообщила я и отхлебнула пива.

— На рынке труда застой, — проинформировала нас Эва. — К тому же у тебя нет опыта работы.

— Как это нет? — возмутилась я. — Каждый год я ездила в лагеря с детьми, потом перевод текстов, репетиторство.

— У тебя нет опыта в той сфере, в которой ты получила образование. Вспомни, ты учишься на «Управлении», а не на «Педагогике».

— Ну это же какой-то идиотизм! — вскинулась я. — Когда я, по-твоему, могла работать, если училась на дневном?

— Не знаю, — развела руками Иола. — По мнению экспертов, это возможно. Сама посмотри. — Она достала из сумки «Газету».

— Прочти сама, потому что после пива я не очень четко вижу. Не понимаю, что такое? Выпью всего три кружки, а зрение у меня садится, как от денатурата.

— Конечно, у окулиста ты не была? Ну что ж, Малина, это твоя жизнь, твои глаза. Если хочешь их окончательно загубить...

— Да отстань ты от нее, — заступилась за меня Эва. — Ты что, ходишь к врачам по каждому пустяку? Каждое утро делаешь зарядку? А каждый вечер на сон грядущий выучиваешь сто иностранных слов?

— Разумеется, — вскинулась теперь уже Иола.

— Разумеется да или разумеется нет? — ядовито усмехнулась я.

— Глупый вопрос.

— Шефу ты тоже так же буркнула бы?

— Малина, ты ничего не понимаешь. Одно дело — разговор с шефом, а другое...

— ...с глуповатой, наивной подругой, не ориентированной на достижение успеха?

— Я отбросила бы слово «глуповатая», а все остальное в этой дефиниции очень точно.

— Большое спасибо.

— Не за что, — ответила Иола и приникла к своей кружке.

Последующие десять минут никто не произнес ни слова. Я от обиды. Иола от сознания собственной правоты, а Эва была какая-то отсутствующая.

— Ну хорошо. — Иола протянула руку в знак примирения. — Я не должна была так... В качестве извинения я напишу тебе, как отвечать на вопросы работодателя.

— Когда?

— Когда он позвонит.

— Когда ты мне напишешь? — уточнила я вопрос.

— Да прямо сейчас. У тебя есть какая-нибудь тетрадка? Погоди, у меня же есть блокнот. — Она вырвала листок. — Напомни мне только, чем ты занималась.

— Когда? — не слишком сообразительно осведомилась я.

— Господи, Малина, — не выдержала Эва, — не пей ты больше, а то и впрямь... Впечатление, словно у тебя кто-то выключил оба полушария. Ее интересует работа. Где ты работала?

— Не знаю, смогу ли я все вспомнить. Сейчас, сейчас... — Я принялась тереть лоб. — Значит, пять лет в лагерях в Эгере. Два года как перевожу для Interworld'a. Корочки с английских курсов и...

— Это все ты уже упоминала. — Иола нетерпеливо кивала. — А какие-нибудь стажировки, практика?

— Практика? — задумалась я. — В магазине после вступительных экзаменов. Я хотела заработать на какую-нибудь прикольную шмотку. Вы же знаете, как одеваются на «Истории искусства». Меня приняли с испытательным сроком, я соврала, что не поступила и собираюсь постоянно работать.

— Нет, я имею в виду заграничную практику, — прервала Иола. — Стажировку в крупных международных фирмах.

— Господи, Иола, — не выдержала я, — да кто на такое ездит?

— Сейчас люди начинают прокладывать дорожки своей карьеры уже на первых курсах. — Иола взяла газету, о которой все мы забыли. — Я как раз собиралась тебе прочитать. Томек, двадцать один год: «Я принадлежу к студенческой организации, а по выходным и в каникулы работаю в крупной компьютерной фирме. Времени на развлечения у меня нет, но зато я приобретаю опыт». Ася, четвертый курс экономического: «Я подрабатываю в банке. А в свободные минуты совершенствую английский. Благодаря этому у меня есть шансы в конкурсе». То же самое говорит Петрек, который, кроме английского, совершенствует немецкий и дополнительно изучает информатику.

— За борзых! — Эва подняла кружку.

Мы чокнулись. Иола искала очередные примеры.

— А вот твоя тезка Эва: «Если ты не начнешь на четвертом курсе, то шансов у тебя ноль. Конкуренция сейчас огромная». Еще один Томек, двадцать пять лет: «Уже не помню, когда мне удалось поспать больше шести часов. Зато я уже год веду проект. Только что купил квартиру. Такова цена успеха». Эти люди сознательно выстраивают свою профессиональную жизнь. Они начали еще во время учебы и теперь зарабатывают, продвигаются, — вздохнула Иола. — Я порой даже нервничаю, оттого что не начала раньше.

— На кой ты все это читаешь?

Эва забрала у нее газету, смяла и бросила к камину.

— Хочу быть в курсе. Хочу узнать вектор действия конкуренции. Возможности на рынке труда.

— Возможности? Половина этих заявлений — чушь собачья. Большая часть рабочих мест поджидает знакомых шефа.

— Да, знаю, но для молодых и честолюбивых всегда найдется...

— ... место уличного пендера, — закончила Эва. — Не обижайся, Малина.

— Я говорю о таких, как эти, из «Газеты», которые работали уже на третьем курсе...

— ...дневного, — прервала Иолу разозлившаяся Эва. — Вместо того чтобы читать, развиваться, ходить в театр. Что это за люди и что это за институты, если там так можно? У меня было всего двадцать два часа занятий в неделю, но мне и то не удалось бы. Надо же подготовиться к коллоквиуму, написать курсовую, посидеть в читалке. Как это возможно?

— За счет сна и общения, — объяснила Иола.

— Тогда что это за работа, если ее может исполнять невыспавшийся зомби?

— Может, они на амфетаминах катят? — подбросила я.

— Здорово! Иола, ты должна ликовать. Для тебя будет больше пациентов.

— Я не психотерапевт. Я хочу заниматься HRM.

— А это что еще за болезнь?

— Это никакая не болезнь, это аббревиатура. Управление людскими ресурсами.