самосознания могут сказать нам о том, как мозг порождает осознание

самого себя?

Все это может звучать как фантасмагорические рассказы в духе Эдгара

Аллана По или Филипа Дика. Однако все это произошло на самом деле и

является только небольшой частью случаев, которые упомянуты в этой

книге. Интенсивное изучение этих людей не только помогает нам понять,

почему у них проявляются эти странные симптомы, но также представить

себе функционирование нормального мозга вашего и моего. Может быть, мы

когда-нибудь даже ответим на самый трудный вопрос: как человеческий мозг

порождает сознание? Что такое или кто такой этот «я» внутри меня,

освещающий крошечный уголок вселенной, в то время как весь остальной

космос продолжает себе вращаться безучастно ко всяческим человеческим

проблемам? Вопрос, который слишком близко подходит к богословию.

РАЗМЫШЛЯЯ О НАШЕЙ УНИКАЛЬНОСТИ, вполне естественно задаться вопросом,

насколько близко виды, стоящие эволюционно чуть ниже нас, подошли к

свойственным нам познавательным способностям. Антропологи обнаружили,

что семейное древо гоминидов давало много ответвлений в последние

несколько миллионов лет. В разное время многочисленные виды,

предшествующие человеку разумному, и человекообразные виды обезьян

процветали и распространялись по земле, но по какой-то причине лишь наша

ветвь оказалась успешной. На что был похож мозг других гоминидов?

Исчезли ли они по той причине, что не натолкнулись случайно на верную

комбинацию адаптации нейронов? Все, с чем нам приходится иметь дело,

смутное свидетельство их останков и случайные каменные орудия. К

сожалению, мы можем никогда не получить достаточно информации об их

поведении и о том, на что был похож их разум.

У НАС ЕСТЬ НЕПЛОХИЕ ШАНСЫ разрешить эту загадку относительно недавно

исчезнувших неандертальцев, родственного нам вида, которые, очевидно,

были всего лишь в одном шаге от того, чтобы развиться до полноценного

человека. Хотя традиционно их изображали как грубых, тупоголовых

пещерных жителей, в последние годы Homo neanderthalensis существенно

подправил свой имидж. Совсем как мы, неандертальцы создавали

произведения искусства и украшения, их диета была богата и разнообразна,

они хоронили своих умерших. Умножаются свидетельства того, что их язык

был более сложным, чем «речь пещерного человека», которую им

приписывали. Тем не менее они исчезли с лица земли около тридцати тысяч

лет назад. Господствующим мнением всегда было то, что неандертальцы

вымерли, а люди продолжили развиваться, поскольку люди были в каком-то

отношении выше их: лучший язык, лучшие орудия, лучшая социальная

организация или что-то в этом роде. Но вопрос далек от разрешения.

Победили ли мы их в конкуренции? Убили ли мы их всех? Или мы,

используя выражение из фильма «Храброе сердце», выжили их? Может, нам

просто повезло, а им нет? Могло бы случиться так, что они, а не мы

водрузили бы флаг на Луне? Неандертальцы исчезли относительно недавно,

и мы можем обнаружить действительно их кости, а не просто ископаемые

останки, а вместе с ними и несколько образцов ДНК. С продолжением

генетических исследований мы, несомненно, узнаем больше о той тонкой

линии, которая разделяет нас.

А кроме того, конечно, были и хоббиты. Далеко-далеко, на

изолированном острове возле Явы, не так давно жила раса крохотных

созданий, я бы даже сказал, людей, чей рост был лишь около 90 сантиметров.

Они были очень близки к человеку и тем не менее, к удивлению всего мира,

они оказались особым видом, который сосуществовал рядом с нами почти

вплоть до исторических времен. На острове Флорес, величиной с

Коннектикут, они с трудом поддерживали существование охотой на

шестиметровых агам, гигантских крыс и карликовых слонов. Они

производили миниатюрные орудия, с которыми могли бы управиться их

маленькие

руки,

и,

очевидно,

обладали

достаточными

навыками

планирования и предусмотрительностью, чтобы плавать в открытом море.

Что еще более невероятно, их мозг составлял примерно треть от размера

человеческого мозга, то есть был меньше, чем у шимпанзе2.

Если бы эту историю вы прочитали в качестве сценария

научнофантастического фильма, вы бы отвергли ее как слишком уж

надуманную. Звучит так, как будто взято прямо из книг Герберта Уэллса или

Жюля Верна. Однако это чистая правда. Эти существа известны науке как

вид Homo floresiensis, однако многие называют их по прозвищу хоббитами.

Их костям всего лишь около пятнадцати тысяч лет, из чего следует, что эти

странные двоюродные братья человека жили бок о бок с нашими предками,

может быть, как друзья, может быть, как враги это нам неизвестно. Опять-

таки, мы не знаем, по какой причине они исчезли, хотя, учитывая печальные

достижения нашего вида в деле покорения природы, можно поспорить на что

угодно, что именно мы привели их к исчезновению. Правда, многие

индонезийские острова еще не исследованы, и вполне возможно, что где-то

сохранился изолированный очаг их проживания. (Одна из теорий

утверждает, что ЦРУ уже обнаружило их, но информация об этом

утаивается, пока не выяснится, что они не обладают оружием массового

поражения вроде трубок, стреляющих дротиками.)

Хоббиты бросают

вызов нашим предрассудкам относительно

предполагаемого привилегированного статуса Homo sapiens. Если бы

хоббиты обладали ресурсами Евразии, смогли бы они изобрести земледелие,

цивилизацию, колесо, письменность? Обладали бы они самосознанием? Было

бы у них моральное чувство? Сознавали бы они свою мораль? Пели бы они?

Танцевали? Или эти психические функции (а тем самым и отвечающие за них

нервные схемы) свойственны только людям? Мы все еще знаем очень мало о

хоббитах, но сходства и различия между нами и ними помогут понять, что

нас самих отличает от высших приматов и обезьян, произошел ли в нашей

эволюции квантовый скачок или постепенное изменение. Действительно,

если бы мы заполучили несколько образцов ДНК хоббитов, это стало бы

открытием, значащим для науки гораздо больше, чем любое восстановление

по ДНК, как в сценарии какого-нибудь «Парка юрского периода».

Вопрос о нашем особом положении, который еще не раз будет затронут

в этой книге, имеет продолжительную и неоднозначную историю. Ему

посвятили много времени интеллектуалы Викторианской эпохи. Главными

действующими лицами были такие гиганты науки XIX века, как Томас

Гекели, Ричард Оуэн и Альфред Рассел Уоллес. Дарвин, хотя сам и заварил

всю кашу, сторонился полемики. Но Гекели, высокий человек с

пронзительными черными глазами и кустистыми бровями, был знаменит

своей сварливостью и острословием и не знал сомнений. В отличие от

Дарвина он с откровенной прямотой делал выводы относительно человека,

исходя из эволюционной теории, заслужив себе тем самым прозвище

«бульдог Дарвина».

Противник Гекели Оуэн был убежден в уникальности человека. Отец-

основатель сравнительной анатомии, именно Оуэн послужил прототипом и

объектом многих пародий на палеонтологов, которые пытаются восстановить

животное целиком по одной-единственной кости. С его проницательностью

могло сравниться только его высокомерие. «Он знает, что выше, чем

большинство людей, писал Гекели, и совершенно этого не скрывает». В

отличие от Дарвина Оуэна сильнее впечатлили не сходства, а различия

между разными группами животных. Он был поражен отсутствием ныне