— А затем нашла вам служанку, которая оказалась воровкой, — заметил Форд. Ему очень хотелось навести тетушку на эту мысль, и, когда огонек понимания блеснул в ее глазах, он улыбнулся.

— Эта… эта презренная тварь! — Гнев тетушки Ку был таким же очаровательным, каким, наверное, был лет шестьдесят тому назад. — Меченая старая ведьма. И я пригрела ее на своей груди! — Форд был уверен, что это всего лишь метафора. — Ввела ее в круг моих друзей, и вот чем она отплатила мне!

Это прозвучало не совсем искренне, как цитата из плохого викторианского романа. Он пристально всмотрелся в лицо тетушки, сперва вспыхнувшее, потом побледневшее и снова покрасневшее.

— Ты знаешь, она действительно владеет какой-то силой. Она рассказывала мне, да и другим тоже, удивительные вещи. Словно она знает все наши тайны. Мне кажется, что я немного боюсь ее. — Тетушка попыталась посмеяться над собственной глупостью, но ничего не получилось.

— Вы действительно напуганы, — подтвердил Форд, протянув ей руку.

Она схватила ее, и он почувствовал, как дрожат ее пальцы.

— Ох нет! Это так глупо! — Но она постаралась не встречаться с ним взглядом и была похожа на испуганное животное.

— Тетушка Ку, простите мое любопытство, но… ваши друзья навещают вас теперь? Путешествуют вместе с вами? По словам моего отца, вы всегда путешествовали в большой компании, на яхте даже не оставалось свободной комнаты.

— Да, обычно так и было. Но ты, наверное, знаешь, как это тяжело. Или не знаешь. Невозможно подобрать идеальную компанию для путешествия. Вечные ссоры, истерики, те не любят того, другие не выносят этого…

— И кому-то не нравится мадам Флауберт, — тихо продолжил Форд, — а мадам Флауберт не нравятся все, кто встает между ней и вами.

Тетушка Ку сидела очень прямо, сжимая его руку, ее лицо то становилось ярким, то бледнело. Потом она наклонилась к Форду и прошептала в самое его ухо:

— Я… я не могу рассказать тебе, как это ужасно. Эта женщина! Но я не могу ничего сделать… И не знаю почему. Я… просто не могу сказать… ничего, если она этого не хочет. — Она тяжело дышала, лицо стало почти багровым. — Иначе я умру! — Она выпрямилась и попыталась убрать руки, но Форд удержал их.

— Пожалуйста, позовите Сэма. Он должен помочь мне… гм… привести себя в порядок, — закончил он самым спокойным тоном.

Не глядя на него, тетушка кивнула и поднялась. Форд чувствовал, как с волной гнева и жалости к нему возвращаются силы. Конечно, тетушка Ку была старой леди, богатой и глупой, но даже старые глупые леди должны иметь друзей и страдать от своих собственных капризов, а не от чужих. Вошедший Сэм посмотрел на него со сдержанным уважением.

— Вы собираетесь еще пожить или желаете доставить нам неприятности, умерев на борту яхты?

— Я собираюсь прожить столько, сколько мне отпущено, и умереть как можно дальше отсюда.

С помощью Сэма он разделся. Лицо, которое он увидел в зеркале, выглядело страшновато, и он покачал головой.

— Взглядом не убивают, — пробормотал Форд.

Сэм одобрительно кивнул:

— Вы кажетесь не лишенным здравого смысла. Вы объяснили мадам цель вашего визита?

— Вряд ли у меня была возможность. — Он внимательно посмотрел на Сэма. — Для людей, которые не верят в мое праздное любопытство, вы сами достаточно любопытны.

— Привычка, — отозвался Сэм, помогая ему надеть чистую пижаму. — Мадам Флауберт не дает нам расслабиться.

— Еще бы. Давно она здесь?

— Она появилась через шесть месяцев после того, как мадам и ее муж Параден развелись окончательно. То заседание суда принесло мадам весьма значительную долю в доходах Параденов. — Форду показалось, будто он подмигнул. — Интересно, не правда ли?

— Она?.. — Форд беззвучно произнес имя «Параден».

Сэм покачал головой:

— Как говорится, не королевской крови. И даже не из тех, кто родился не на той кровати. Но она именно то, за что ей платят.

— Догадывается ли об этом тетя?

Сэм нахмурился и поджал губы:

— Я не знаю. Эта женщина имеет над ней какую-то власть, но подробности мне неизвестны.

— Они просто хотят, чтобы она вела себя тихо и держалась от них подальше. Ни шума, ни скандалов. Я удивлен, что она все еще жива.

— Несколько раз она была на грани. — Сэм покачал головой, помогая Форду чистить зубы и передавая ему бутылку с полосканием. — Это просто прелестно. Она о многом догадывается, но не может ничего сделать, если вы понимаете, о чем я.

«Слишком испугана, чтобы что-нибудь сделать, — перевел Форд. — И всегда была слишком испугана, даже тогда, когда ее друзей, одного за другим, распугивала мадам Флауберт». Он улыбнулся Сэму и обрадовался тому, что может улыбаться и при этом не выглядеть как умирающий.

— Думаю, что близко то время, — медленно произнес он, — когда моя тетушка освободится от мадам Флауберт.

Редкие брови Сэма поползли вверх.

— Почему я должен доверять вам, сэр?

Форд скорчил гримасу:

— Хотя бы потому, что мадам Флауберт не относится ко мне так, как я того заслуживаю, но я думал, что ты умнее.

— Достаточно умен, чтобы переметнуться, если не смогу выиграть. Ваша тетя доверяет мне как слуге, но не больше.

— Ей следовало бы получше узнать тебя. — Форд осторожно посмотрел на Сэма, напомнившего ему лучшего сержанта, которого он когда-либо видел. — Ты уверен, что не служил во Флоте?

В глазах повара сверкнул и пропал огонек.

— Возможно, сэр, вы и не подозреваете, как похожи бывают некоторые ситуации.

Все эти полунамеки были единственным ответом, который он получил. Странно, но он почувствовал себя лучше.

— Может, и представляю, — с отсутствующим видом проворчал Форд, размышляя о том, что он сможет сделать с мадам Флауберт. От этого зависела жизнь тетушки Ку и его собственная.

— Не позволяйте ей прикасаться к вам, — перечислял Сэм, — не ешьте ничего, к чему она прикасалась. Не позволяйте ей что-либо надевать на вас.

— Ты знаешь, чем она пользуется?

Сэм покачал головой, отказываясь говорить об этом, и молча вышел из комнаты. Форд угрюмо уставился в зеркало, пытаясь сосредоточиться. Если Парадены так злы на тетушку Ку, почему они до сих пор не убили ее? Неужели ее общественные и торговые связи настолько значительны? Или она нашла на Параденов управу, раз они держат ее в страхе, но не нападают? О коммерческой стороне политики он знал слишком мало и еще меньше о жизни высшего света. Не больше, чем обычный офицер Флота его ранга мог почерпнуть на официальных приемах. Все это всегда казалось ему несколько нереальным, и это-то и было самым опасным.

Развязка наступила даже раньше, чем он ожидал. Он лежал в постели и размышлял, когда в комнату вплыла мадам Флауберт с бежавшей впереди собачкой. Она принесла с собой плетеную сумочку с различными безделушками, которые тут же, не сказав Форду ни слова, стала расставлять на столике. Подсвечник с толстой зеленой свечой, горсть разноцветных камушков в хрустальной чаше и геометрические фигуры из какого-то блестящего материала — он не смог бы сказать, из чего они, из металла, пластика или крашеного дерева, — а еще полупрозрачные шарфы, повешенные на легкий каркас и закрывшие дверь.

— Вам не кажется, что это уже слишком? — скрестив руки на груди, поинтересовался Форд. — Только моя тетушка верит в подобные вещи.

— Никто и не думает, что вы сможете что-то понять, когда темные силы бушуют вокруг вас, — веско ответила мадам Флауберт.

— Не знаю, не знаю. Мне кажется, что я достаточно хорошо понимаю демонические силы.

Мадам Флауберт остановилась и посмотрела на него долгим, явно враждебным взглядом.

— Вы нездоровы, — объявила она. — Ваша память расстроена.

— Я слаб, как щенок, — согласился Форд. — Но моя память в полном порядке.

Из-под слоя косметики на ее лице проступили красные пятна.

— Странно. Зло в вас защищает само себя, пытаясь лишить меня присутствия духа.

— Я не пытаюсь лишить вас присутствия духа, мадам Флауберт, дорогая Серафина, я только пытаюсь отговорить вас от поступка, который может оказаться невыгодным и даже опасным.