С какой целью пришли иностранцы? Явно не просто по дружбе или из любопытства, ведь сампы к йети относятся презрительно-снисходительно, считая, что в «мохнатых обезьян» перерождаются только те люди, которые уже потеряли шанс на возвращение в мир предков, лучшую долю, и неуклонно катятся вниз, к потере души. Йети-видисты, в свою очередь, презирают людей, считая их низшими существами, не достойными зваться разумными. А порой — даже жить. Что может быть общего у представителей настолько разных взглядов?

Вскоре загадка разрешилась. Люди. Союз племён и остальные свободные. По мере беседы сампов и йети Саша всё отчётливее понимала, что каждая сторона блюдёт свою выгоду и не скрывает её. Но, несмотря на разные цели, пути к ним не противоречат друг другу... и, похоже, гости и хозяева смогут договориться.

Сампы верили, что привлекая людей в свои ряды, они спасают их души, возвышают и дарят благодать. А ещё — что смерть не конец всего, лишь переходный пункт, и потому в убийстве или гибели нет ничего страшного. Фанатикам выгодно, чтобы положение свободных ухудшалось: измотанными, отчаявшимися людьми легче управлять, проще заманить в свои ряды, пообещав, что к ним вернутся здоровье и силы. Перед глазами народа живой пример — сампы и те, кто к ним уже присоединился. Из-за этого объективного аргумента даже те, кто не склонен к слепой вере, могут принять сторону поклонников боли. А потом окажется уже поздно что-то менять.

Радикально настроенные йети желали, чтобы люди исчезли. Лучше всего — умерли. Видисты не глупы и прекрасно видят, что путь сампов — тупик. Фанатики не оставляют потомства, точнее, все их дети гибнут. Чаще всего от них избавляются сразу после родов, но даже если воспитывают... Ребёнок, с младенчества подвергаемый серьёзным пыткам, остаётся недоразвитым, не способным вести самостоятельную жизнь и обслужить себя. Не освоив даже минимальный набор навыков, он умрёт, едва родители или воспитатели ослабят заботу. Видистам выгодно, чтобы люди уходили в сампы — ведь нынешнее поколение исчезнет уже через несколько лет, а нового у поклонников боли не появится.

Как итог, обоим сторонам выгодно, чтобы болезней становилось больше и началась анархия. Сампы сосредоточились на агитации и превознесении себя, но избегают вредить непосредственно и нарушать закон. Фанатики не боятся наказания и даже смерти, но понимают, что если начнут разрушать, то это вызовет отторжение у народа. В этом случае люди меньше станут слушать и верить, а значит, меньше душ удастся «спасти». А вот йети от активных действий останавливает только угроза наказания. Если же удастся навредить «случайно», «ненамеренно» или так, чтобы лес скрыл следы — то видисты постараются не упустить такого шанса.

Сампы и йети сошлись в том, что главным образом им мешают сатанисты и посвящённые. Разумеется, волгорцы тоже представляют угрозу, но они, в основном, живут в городе, тогда как первые два племени охватывают почти всю населённую территорию. К тому же, и те, и другие часто вынуждены разделяться, ходить поодиночке, а значит, им легче устроить «несчастный случай». Не вернулся человек — жаль, но ничего удивительного. Лес опасен, готов уничтожить уставшего, заболевшего или невнимательного посетителя. А ещё природа отлично скрывает следы. Если не станет врачей и тех, кто следит за порядком, то народ погрязнет в анархии и эпидемиях. А сампы станут лучшим выходом для оставшихся в живых.

Сатанистка невольно сжала зубы. Вот, значит, как! Йети... видисты уже готовы убивать! Эмоции перехлестнули через край и нарушили ритм спокойного, нарочито тихого дыхания Саши. Но даже такой мелочи хватило, чтобы гости сампов насторожились. Жестом остановив диалог, прислушались. Не сговариваясь, отошли друг от друга на несколько шагов, пристально вглядываясь в чащу и принюхиваясь. Минута, вторая — и шпионка обнаружена: мужчины-йети не сказали этого вслух, но уши обоих непроизвольно повернулись в сторону укрытия. Сатанистка не стала ждать дальнейших действий видистов. Она слишком много слышала, а значит — живой её не отпустят. Вскочив на четвереньки, женщина бросилась в узкий проход в колючих зарослях: на открытом пространстве от мохнатых разумных не уйти.

Саша бежала, петляя между кустами и выбирая просветы поменьше — так йети хоть немного отстанут. Сатанистка понимала, что в лесу от видистов не скрыться и в укрытии не пересидеть: отыщут по запаху. Значит, остаётся только один выход.

Через несколько минут женщина выскочила к крутому, поросшему растениями, обрыву. Снизу, почти в сотне метров, между зеленью проблёскивала вода. Мельком оглянувшись и поняв, что времени мало — преследователи скоро будут тут, Саша, почти не снижая скорость, сиганула вниз. Не спрыгнула — высота слишком велика, а почти соскользнула по неровной поверхности, цепляясь за кусты, траву и выступы скалы, чтобы замедлить падение. Преодолев большую часть спуска, услышала сверху шорох, тут же затормозила и, воспользовавшись первым же подходящим уступом, изо всех сил оттолкнулась от скалы — чтобы полететь вниз, в покрытый ряской тёмный омут.

Женщина не видела, не могла видеть, как наверху замерли двое мужчин-йети. Некоторое время смотрели на сомкнувшиеся над ней зелёные волны: плавучие растения быстро затянули тёмный провал, пряча следы произошедшего.

— Вот ведь лягушка! — раздражённо бросил один из мужчин.

— Может, убилась? Хотя бы частично, а там уж доедят, — с надеждой потянул второй.

— Надеюсь. Очень надеюсь.

Йети ещё немного постояли, глядя на воду, а потом вернулись чуть назад, спустились к берегу по менее крутому склону и обошли залив с двух сторон, вынюхивая шпионку. Но следов не было: судя по всему, из водоёма женщина так и не вышла. Как, впрочем, и не показалась на поверхности. Старший йети ещё раз повёл носом и махнул рукой, предлагая возвращаться. Остаётся надеяться, что человеческая самка погибла... ну или погибнет прежде, чем передаст услышанное.

Во время прыжка Саша резко выдохнула, вжимая псевдорёбра в грудь, чтобы максимально освободить лёгкие. Вода ударила сатанистку, немного оглушила и короткой огненной волной прошлась ранкам на коже, до мяса содранной во время спуска. Но расслабляться рано. Несколько раз глубоко вздохнув и выдохнув, Саша избавилась от остатков воздуха в лёгких и плавно соскользнула вниз. Вглубь, а потом вбок — туда, где нависал скалистый козырёк удерживаемый корнями прибрежного дерева. Теперь даже если йети вздумают бросаться камнями или попробуют нырять — не достанут.

Тихо шипя от саднящих царапин, Саша закашлялась от взмученного ила, достала репеллентный карандаш и тщательно смазала тело, особое внимание уделяя повреждённым участкам: кровь привлекает многих. Вон, уже сейчас от желающих перекусить мелких, но многочисленных стай рыб отмахиваться приходится.

Неподалёку проплыл одинокий крокодил, а потом из подводного леса к женщине метнулся дюжиноног. Саша тут же расслабилась, позволяя животному ощупать тело и чуть не расплылась в улыбке: с таким соседом йети точно в воду не полезут. Моллюски в брачную пору в поисках партнёра склонны кидаться на любое резкое движение, поэтому, хотя людей не едят, но утопить могут. Если освоил водное дыхание, то угроза сильно снижается. Если же ещё и не сопротивляться, то охотник быстро ослабит захват — а значит, не нанесет травм и не задушит.

Сатанистка чуть напрягла верхнюю челюсть, почувствовав вкус яда, выступившего из клыков, втянула немного воды, прополоскала и медленно выпустила наружу. Человеческий яд слаб, даже при укусе способен обезвредить лишь небольшое животное, но почему-то хорошо отпугивает водных жителей. Вот и теперь дюжиноног сразу же разочарованно отстранился и плавно скользнул вбок, под корни соседнего дерева. Даже стайки рыб, несмотря на репеллент, продолжающие кружить неподалёку, теперь предпочли отодвинуться.

Чуть не рассмеявшись, Саша ещё раз сполоснула рот и тонкой струйкой выдула воду в сторону тут же рассеявшегося косяка. Женщину до сих пор радовало это чудо, почти могущество, которое давал людям яд в воде. Жаль, вырабатывается он не мгновенно, поэтому тратить надо бережно и экономно.