Как известно, временная беспомощность великих предков оказалась серьёзным испытанием для многих государств. Нигде не обошлось без волнений, изменений строя и передела власти, а некоторые страны исчезли с лица земли. Но, несмотря на серьёзные потери, Союз Свободных можно с уверенностью отнести к десятку государств, которые наиболее уверенно и достойно справились с кризисной ситуацией.

Из дневника Пэра, ученика тара Арата

Сегодня на занятиях молодой лорд задал учителю интересный вопрос:

— Почему тар всё время указывает на то, что в Союзе Свободных люди жили мало? Если посмотреть по документам, то выходит, что средний срок жизни в их государстве составлял около десяти лет, а в аналогичное время в Ангелии средний срок жизни равнялся всего восьми годам — это ещё меньше! Однако никто не говорит, что наш народ жил недостаточно долго.

— Вы верно подметили, лорд, — улыбнулся Арат. — Прежде чем я отвечу на ваш вопрос, позвольте задать несколько встречных. Как вы думаете, кто вёл те исторические записи, которые мы изучаем?

— Люди — кто же ещё? Скорее всего, большей частью служащие и аристократы.

— Верно, люди и аристократы, — кивнул учитель, после чего заложил руки за спину и прошёл к окну, посмотреть на разыгравшуюся бурю. — Лорд, захочется ли аристократам признавать свою беспомощность и бедственное положение?

— Признавали ведь, — усмехнулся юноша, но потом задумался. — Тар, вы же сами говорили, что их документы достаточно объективны. Разве что... — лорд прищурился, ловя ускользающую мысль. — Вы хотите сказать, что в исторических свидетельствах нет прямой лжи, но есть недоговорённость? Как у печально знаменитого барона, который заготовил всего три бочки соли... и заплатил налог с трёх, умолчав о том, что его бочки в несколько раз больше стандартных?

— Вы правы, лорд, — Арат слегка склонил голову, вернулся к доске и выписал на ней ряды чисел. — Во всех летописях свободных под «средним» сроком жизни понимают не то значение, которое принято у нас или в соседних странах. Здесь, — тар постучал мелом, — я выписал данные за двенадцать лет по книге учёта: сколько родилось и сколько на каком году жизни погибло. Посчитайте общепринятый средний срок жизни.

Задачей заинтересовались мы все. Но результаты получались какие-то странные. В них было слишком сложно поверить.

— Тар, вы точно всё правильно выписали? — через несколько минут поинтересовался лорд.

Арат быстро пробежал взглядом по числам.

— Да.

— Если всё верно, то выходит, что средний срок жизни в Союзе Свободных был значительно меньше трёх лет? — с сомнением уточнил юноша.

— Совершенно верно, — кивнул Арат. — Вот и подумайте, лорд, хотелось ли аристократам указывать такой средний срок. Ни в одной другой стране не наблюдалось настолько огромной смертности: причём не во время бедствий, а на постоянной основе.

Лорд откинулся на кресло.

— Нет. Они не станут этого делать, — в голосе прорезалась сталь. — Особенно с учётом обычаев Союза Свободных. Такая статистика может вызвать недовольство народа и волнения. Насколько я читал, на дне Правды властям часто задавали вопросы на данную тему. Но если их «средний» срок жизни вычисляется не с помощью среднего арифметического или геометрического... то как именно они его считали?

— Очень хороший вопрос. Аристократы Союза Свободных долго искали способ представить народу данные так, чтобы факты не вызвали отчаянья. И нашли. Под средним сроком жизни в их государстве считается тот предельный возраст, до которого доживают семьдесят процентов населения, не погибшего раньше от травм и болезней.

Юноша скептически приподнял бровь.

— От болезней и травм в то время погибали все без исключения, — резко заметил он. — Если судить так, то «среднего» не будет вовсе.

— Тоже верно, — согласился Арат. — Но в союзе чётко разделяли случаи, когда человек умирал, например, от воспаления лёгких и когда его организм уже слишком изнашивался — из-за чего причина гибели оставалась неясной. Подобную смерть и у них, и у нас часто считают смертью от старости. Для расчётов среднего срока жизни в Союзе Свободных брали именно такие случаи. Поэтому в этом параметре не учитывается гибель детей, смерть во время эпидемий, пропавшие без вести и съеденные животными. Насколько мне известно, ни в одной другой стране средний срок так не вычисляют — отсюда и разница.

Лорд надолго задумался, а потом рассмеялся.

— Знаете, тар, что-то в этом есть! Никаких резких сокращений среднего срока жизни во время опустошающих эпидемий или войн! Хитрый способ. Умный... но страшный.

Арат не ответил, лишь слегка поклонился, в очередной раз признавая правоту аристократа.

После урока я долго раздумывал над этим разговором, но так и не понял, почему лорд назвал способ страшным. Надо будет не забыть потом спросить у учителя. Арат был слишком довольным после занятий, а значит, наверняка знает, что имелось в виду.

8 апреля – 30 июня 34 года

Из дневника Пантеры

Многое начинаешь ценить, только потеряв. Подняв руку, я несколько раз сжала пальцы, наслаждаясь этим удивительным, прекрасным чувством власти над своим телом. Оно вдохновляло и дарило хорошее настроение. Последнее не сбили даже те страшные события, которые произошли, пока мы, нулевое поколение, находились в беспомощном состоянии.

Загадочная эпидемия... хотя нет, всё-таки вероятней, что перестройка наших организмов вроде бы завершилась. Но прошлые навыки не вернулись. Теперь нам заново пришлось учиться ходить, говорить, писать, держать ложку и совершать кучу других, привычных и кажущихся лёгкими, но если нет памяти тела, весьма сложных действий. Однако по сравнению с предыдущими месяцами это казалось сущей ерундой. Ведь тогда мы не могли почти ничего... только размышлять. Наверное, наше состояние можно сравнить с таковым у парализованного человека — он точно также осознаёт свою полную беспомощность. Во время «пандемии нуль» я не раз думала о смерти. Впрочем, как признались друзья, их тоже посещали подобные мысли. Тем более, что мы понимали, сколько сил союза оттягивается на уход за нуль. Из-за этого иногда накатывало отчаянье и безнадёжность. В такие минуты казалось, что пусть бы лучше нас... нет, не бросили погибать, а гуманно прервали жизнь. Но когда пессимизм отступал, приходило понимание, что племена приняли правильное решение. Особенно, если вспомнить безжалостную статистику и то, что люди без нулевого поколения вымрут. Однако как же больно осознавать, что ты из помощи превратился в обузу!..

В какой-то момент, поняв, что депрессивное настроение наваливается всё сильнее и справляться с ним с каждым днём сложнее, я начала гнать «не те» мысли усилием воли. Старательно переключалась на что-то иное, то, что помогло бы жить и бороться дальше. Ведь если погрязнуть в пучине отчаяния, то все усилия, которые тратят на нас свободные, пропадут всуе.

Отвлечься оказалось сложно. Стоило начать строить планы на будущее, как вылезало понимание, что они могут не осуществиться, а когда пыталась представить себя здоровой, всплывало коварное «а что, если нынешнее состояние навсегда»? Но потом удалось найти то, что помогало: мечты о чём-то далёком и почти точно не осуществимом. О жизни на Земле, путешествии между звёзд и тому подобном. Лишь иногда я заставляла себя выныривать из грёз, чтобы послушать рассказы и отчёты о текущих событиях.

Да, как ни удивительно, союзники заботились о нас, не только как о телах, но и старались держать в курсе происходящего. Ежедневно палату посещал кто-нибудь из волгорцев (они говорили со всеми нуль), посвящённых (приходили к нам), сатанистов (к своим), представители других племён, а порой и простые удуны. Даже несмотря на то, что у них не было доказательств того, что мы слышим и понимаем сказанное, нас не оставили. Такая забота вдохновляла и придавала сил. Если в нас верят — то и мы не имеем права сдаваться.