Поэтому сатанисты следят, но почти не вмешиваются. До тех пор, пока эти люди, пусть даже наркоманы или психически больные, соблюдают закон, закон тоже должен их охранять. Иначе наступит хаос. Даже за так называемый «сговор» с видистами обвинять нельзя. У нас нет всеобщего закона, обязывающего людей докладывать о готовящемся преступлении, подробностей сампам не сообщали, а сами они закон не нарушали. Но произошедшее наглядно продемонстрировало, что игнорировать поклонников боли, забывать об их присутствии или недооценивать — недопустимо. Кто знает, какие ещё сюрпризы преподнесёт жизнь и что выдумают фанатики.

Впрочем, сейчас ситуация спокойная. Несмотря на увеличившееся количество сампов, они по прежнему соблюдают законы, да и активность снизили до уже привычных пределов. В общем, жить можно. Более того — в последнее время уровень жизни резко повысился, что, в свою очередь, сильно уменьшило долю людей, задумывающихся об уходе в сампы.

Мы тоже чувствовали положительные перемены. Это касалось не только нуль. С лучшим медицинским обеспечением обычные люди тоже стали здоровее, что, естественно, сказалось на их работоспособности. А увеличившийся выход продукции, в свою очередь, позволял направить больше средств на здравоохранение. Получается некий замкнутый цикл. Раньше он работал против нас, поскольку всё время приходилось бороться с нехватками, искусственно подталкивать баланс вверх, то и дело урезая другие статьи бюджета. Теперь же наоборот. По оценкам экономистов, если тенденция продолжится, через несколько лет можно будет задуматься о пусть небольшом (на долю процента), но сокращении расходов на медицину и здравоохранение.

Несмотря на то, что я по-прежнему являлась членом правительства союза, данная работа отнимала достаточно мало времени. И возможно, поэтому уже не угнетала так, как раньше. А научная работа, исследования дарили настоящее счастье.

Из водных животных, в первую очередь, мы занялись приручением акул. Несмотря на вроде бы больший потенциал стрелоцветов (передвижение по морской и речной воде, высокая скорость), они могли подождать. А работа с морскими хищниками, кроме прочего, поможет снизить угрозу, которую они представляют для свободных.

Первые попытки войти в контакт успехом не увенчались. Акулы не интересовались пищей и начинали проявлять агрессию при попытках приблизиться. Тогда мы пошли другим путём. Развернули настоящую охоту и, в конце концов, загнали пару отбившихся от стаи рыб в сети, после чего отконвоировали добычу в отгороженный залив у одного из островов. Увы, работать следовало быстро: через месяц взойдёт жёлтая луна, уровень воды сильно повысится, а бури с большой вероятностью разрушат загородку.

Но и на ограниченном пространстве хоть как-то терпеть нас за угощения рыбы всё равно не желали. Через несколько дней, заметив, что у пойманных акул сильно увеличилось поражение внешними паразитами, мы решили предпринять меры, чтобы подопытные не погибли раньше времени. Загнали одну из подопытных в специальный коридор, ограничивший её подвижность и хотя бы частично отскребли присосавшихся рыб, червей и моллюсков. Полностью обработать пациентку не удалось — уже через несколько минут она разнесла загон и вырвалась на свободу. Потом, восстановив коридор, аналогичную процедуру провели со второй подопытной.

К сожалению, меньше чем через неделю их состояние вернулось к прежнему — видимо в огороженном заливе не хватало чего-то, чем обычно защищаются акулы. Вторая процедура прошла легче — сначала мы посчитали, что просто достаточно укрепили коридор и стали опытнее, но уже через несколько дней поняли свою ошибку. В третий раз загнать акул в «медицинский кабинет» удалось на удивление легко, правда вырвались на свободу они примерно через такое же время, как и обычно. Зато на следующий день одна из подопытных, заметив приближающийся народ, сама заплыла в коридор. А ещё через неделю, как раз перед восходом, мы уже достаточно спокойно заходили в воду и подзывали акул специфическими щелчками. Пациенты не могли долго сохранять спокойствие, примерно минут через пять срываясь и уплывая, но вскоре — охотно возвращались, чтобы продолжить гигиеническую процедуру.

На лунное время опыты пришлось прервать, а после заката, когда мы начали восстанавливать ограждение залива, одна из старых знакомых вернулась. Она не позволила себя поймать и запереть, но с готовностью шла на контакт. Ведь свободно плавающие хищники тоже страдали от паразитов: не в такой степени, как запертые в заливе, но достаточно сильно, чтобы нахлебники доставляли дискомфорт.

Выяснилось, что за гигиенические процедуры и своеобразную тактильную ласку акулы готовы не только терпеть наше присутствие, но даже учиться и выполнять команды. Через некоторое время к первой акуле присоединилось ещё двое — сначала недоверчиво, а потом — с явным удовольствием. Потом — ещё несколько...

Особенно рыбам нравилось почёсывание кожи у жаберных щелей, прикрытых крупными подвижными чешуйками с загнутыми шипами. Несмотря на то, что акулы буквально напрашивались на такую ласку, мы осмеливались просовывать руки под шипы только уже хорошо знакомым и спокойным особям: ведь в любой момент рыба могла прижать чешую и насквозь проткнуть шипами кисть.

Теперь, найдя общий интерес с акулами, мы ещё больше убедились, какие это умные животные. К сожалению, самостоятельных курьеров из них не получилось, зато они очень охотно сопровождали и даже возили на себе знакомых людей или йети — естественно, за награду.

А потом мы случайно обнаружили, что коммуникация у акул развита ещё сильнее, чем считалось прежде. Например, теперь лодки, на которых присутствовали участники эксперимента, практически не подвергались нападению опасных морских хищников. Причём их не трогала не только знакомая стая, но и большинство других. Заинтересовавшись, мы даже специальный эксперимент провели — сначала протестировали реакцию акул на одного из посвящённых, ранее не участвовавшего в дрессировке, потом он присоединился к нашей группе, а через месяц прошёл новую проверку. Так вот, во второй раз его лодку акулы игнорировали, позволяя даже приближаться к стае — что при первой проверке непременно приводило к нападению. Значит знакомые рыбы каким-то образом не просто передали информацию о человеке, но и сумели описать его так, чтобы другая стая опознала «друга».

В любом случае, приручение и дрессировка акул сильно облегчила жизнь. Акулы совсем не интересовались игрушками, не приносили вещи и неохотно впрягались в лодки, зато с готовностью возили отдельных пловцов и позволяли надевать на себя специальную сбрую — чтобы было легче удержаться. А однажды выяснилось, что знакомые рыбы по своей инициативе начинают охранять и помогают добраться до безопасного места раненным дрессировщикам. Пусть не курьеры, зато морские скакуны и даже спасатели — тоже очень хороший результат. Пока с акулами работали очень немногие, но уже сейчас ясно, как велик потенциал этих животных.

С трудом заставив себя отвлечься от дальнейшего изучения морских хищников и отложить кучу планов на новые опыты с ними, группа исследователей переключилась на стрелоцветов.

Для их изучения я вернулась в Орден — благо относительно неподалёку жила небольшая колония интересующих моллюсков. Если акулы проявляли агрессивность, то стрелоцветы были очень осторожными. Их тоже не удалось приманить на разнообразные лакомства, да и загнать в ловушку, чтобы поймать, не получалось. Вызванные на помощь опытные охотники сокрушённо качали головами и говорили, что если постараются, то скорее всего смогут добыть стрелоцвета, но не поймать живьём.

Немного позже, с помощью жучков проследив за моллюсками, я обнаружила своеобразное гнездо с небольшим выводком. Детёныши тоже вели себя осторожно, но далеко от убежища не удалялись и, при угрозе, стремились в нём укрыться. Посовещавшись, мы решили, что это наш шанс. Пусть добраться до подводной расщелины, где прячется молодняк, нелегко, но это единственный способ поймать представителя интересующего вида.