—  Ваши люди не могли действовать аккуратнее? – пристыдил он главу, осмотрев то, что стало с комнатой.

—  Моих людей не в чем упрекнуть, – поморщился Диллорк, входя в комнату. – Этот беспорядок – не наша работа.

—  Калель Ананта говорит, что была дружна с моей подопечной и даже имела ключ от этого дома. – Мулибрис осмотрел стену с торчавшим из камней скелетом. – Если так, то почему она, наведавшись сюда в наше отсутствие, не заперла дверь, когда уходила? Добрая соседка могла позволить, чтобы нас обворовали? Хороша подруга. А может, она не закрыла дверь потому, что у нее не было того самого ключа?

—  Что? – Диллорк настороженно покосился на Ананту. Женщина переглядывалась с нареченным и обменивалась с ним знаками.

—  У калель не было никакого ключа. Он бы ей не понадобился, поскольку мы приходили сюда каждый день и не запирали замок. Ничего ценного в доме не осталось. Но ведь соседская пара, косо поглядывавшая на драгоценности моей ученицы, этого не знала.

—  На что вы намекаете? – испуганно взвизгнула Ананта.

—  Я смею утверждать, что ожерелье, которое красуется сейчас на шее этой калель, принадлежит Эйлиите. Эти двое проникли в наш дом и перевернули здесь все, поспешно выискивая, чем поживиться.

—  А чем докажете, что это ожерелье – не моей жены? – взвился мужчина. – Это ваша подопечная взяла его у Ананты, а ей пришлось самой его забирать, потому как Эйлиита пропала!

—  Вы хотели, чтобы все выглядело так, будто Ананта взяла свое. На самом деле она украла это ожерелье. Если бы она дружила с Эйлиитой, то знала бы, что та все самое ценное перевезла в замок.

—  Стоп! – рявкнул Диллорк, утомленный этой путаницей. – Уксорит Литерай, вы можете доказать, что это ожерелье принадлежало Эйлиите изначально?

Мулибрис прошел к лестнице и начал подниматься на бельэтаж. За ним гурьбой поспешили остальные. Пройдя к кровати, он потряс висевшую на крючке колбу-светильню. Вправленная в стекло лапка растения начала излучать голубоватый свет, наполняя мрачную комнату абрисами и тенями. Мулибрис поискал что-то на полке, вытащил рулон и случайно уронил его за высокую спинку кровати. Закатав рукав, достал бумагу из паутины и ворса пыли. Отряхиваясь, он поднялся и отдал помятый рулон главному управляющему.

—  Что это? – Диллорк поднес бумагу ближе к колбе, стряхивая паутину и готовясь чихнуть от разворошенной пыли. – Кху-кху.

—  Что там? Он хочет нас оклеветать! – затараторила Ананта, заглядывая через плечо Диллорка.

—  Покажите мне тот ключ, что оставила вам подруга, и которым вы открыли дверь, чтобы забрать свое ожерелье.

—  Ключ? – Ананта испуганно переглянулась с мужем. – Я не помню, куда его положила. Вы думаете, я бы пошла к уксориту Дамланту, если бы была виновна? Наводить на собственный след? Чушь!

—  Думаю, когда они выходили из чужого дома, их кто-то заметил. Испугались, предположив, что свидетели сообщат об этом Гильдии. Калель решила опередить их и преподнесла свою версию. Невинное вторжение в чужое жилище и присвоение чужого украшения.

—  Неправда! – истерично закричала Ананта, притопнув и мотнув растрепавшимися кудрями. – Это все ложь!

—  Если учесть, что вы могли посягнуть на чужое имущество... Я бы не удивился, окажись вмурованное тело вашей пропавшей сестрой. – Мулибрис посмотрел на Диллорка, и тот, улыбаясь, развернул рулон. – У вас было предостаточно времени, чтобы замуровать беднягу в оставленном хозяевами жилище.

—  Нет! Не убивали мы сестру! Вы в своем уме? – заорал муж Ананты, ринувшись к Мулибрису, но его схватил стражник. – Пустите! Мы – законные жители Айнаколы! Мы не виноваты! Мы не убивали ее! Это же скелет, а родственница пропала всего месяц назад!

—  Вы сообщали об ее исчезновении? Нет? В таком случае, она пропала месяц назад с ваших слов.

—  Сколько вы здесь не живете? – обратился глава к Мулибрису.

—  С год.

—  О-о! – Диллорк свернул рулон и посмотрел на Ананту, вцепившуюся плохо гнущимися пальцами в ожерелье. – Все ясно. Насколько я понимаю, этому рисунку больше года, а вы живете здесь гораздо меньше. Вы не узнали себя на этом портрете, калель? Может потому, что на нем изображена Эйлиита? А на ее шее – вот это самое, присвоенное вами ожерелье.

—  Я давала его, когда писали ее портрет! – продолжала затравленно отпираться Ананта. – Мы давно друг друга знаем!

—  Надоело. Сейчас вам зачитают приговор.

—  Нет! – взмолился нареченный и, выскользнув из рук Советчика, упал на колени перед Диллорком. – Это все она, моя жена! Ее пожирали зависть и жадность! Она давно растратила свое состояние, поэтому, каждый раз видя из окна Эйлииту, завидовала ее красоте! Хотела иметь такие же украшения! Но я здесь ни при чем!

—  Замолчи! – заорала Ананта, ринувшись к мужу, ползавшему перед Диллорком. – Не смей рта раскрывать!

—  Однажды мы заметили, что дом долго пустует, и решили зайти. Но ничего ценного не нашли. Кроме нескольких платьев. А когда собрались уходить, Ананта обнаружила это колье.

—  И вас действительно видели, когда вы выходили из дома?

—  Да, – опустил голову мужчина, размазывая по пухлым щекам слезы. – Потому жена и пошла к Дамланту. Но сестру мы не убивали!

—  А это вы будете доказывать Совету. Взять их, – велел Диллорк, и стражники ловко подхватили мужчину, а с Ананты сорвали ожерелье.

—  Это были вы! Вы нас видели! – крикнула напоследок женщина, указывая в сторону Мулибриса пальцем.

—  Справедливость восторжествовала. – Диллорк протянул Мулибрису отвоеванное украшение. – Оно по праву ваше.

—  Оставьте себе.

—  Ну что вы? – расплылся в драконьей улыбке Диллорк. – Что ж, моя миссия выполнена. Не смею вас более задерживать. Приношу свои извинения за доставленные неудобства.

—  Я вас провожу, коль вы у меня в гостях. – Мулибрис указал в проем, пропуская Диллорка вперед и следуя за ним.

* * *

—  …я вижу, в каком ты порядке! – спорила с Умником Лантленна, делая ему примочки из вытяжек. – Ты меня с ума сведешь! Рисковать жизнью ради мелочи! Ты уйдешь из своего братства! Уйдешь и точка!

—  А на что мы будем существовать? – Умник поморщился от боли и сдернул с шеи холодную повязку. – Скоро платить дань.

—  Продолжим то, что начали! – отрезала девушка, окунув тряпицу в чашу. – Неужели ты не понимаешь? Я не переживу твоей гибели. Я умру вместе с тобой. Ты оценил мою жизнь в три долерна?

В ее глазах дрожали слезы, и Умник прижал подругу к себе. Она права, он не дорожит своей жизнью, но не может позволить смерти забрать двоих. Лантленна – его семья. Они многое пережили вместе. Она заслуживает больше, чем он ей дает. Девушка, которую он любил – всего лишь мираж, возникший и исчезнувший. Так почему бы и его чувствам не исчезнуть вместе с ней? А теперь еще и Дэльвильта! Как он позволил себе стремительно увлечься ею? А ведь он – однолюб! Полагал, что никогда не впустит в сердце ни одну другую, оставшись верным растаявшему облаку несбыточных надежд. Все говорят, что нельзя жить прошлым. Нужно уверенно смотреть в глаза завтрашнему дню, но Умник в каждом «завтра» видел прошлое. Его сочли бы безумным, если бы он кому-нибудь признался, что до сих пор ждет возвращения пропавшей много лет назад девушки.

—  Давай сбежим из Айнаколы, – предложила Лантленна после долгого молчания. – Я не могу здесь больше находиться.

—  Айнакола – запертый город. Нам отсюда не выбраться.

—  Ты же сказал, что люди гробовщика выезжают в Вархронт.

—  Ты имеешь представление об этом городе?

—  Поверхностное.

—  Вот именно. Вархронт кишит нечеловеческими расами. Там суровы законы, но еще суровее беззаконие. Этот город – пристанище разбойничьих банд, торговцев живым товаром и наемных убийц.

—  Зато там не нужно платить дань! – хотела отшутиться Лантленна. – Нам хватит того, что мы должны отдать Советчикам!

—  Ты не знаешь, о чем говоришь, – бросив тряпицу в чашу с отваром, прервал ее Умник. – Там выживает сильнейший.