—  Хо-хо! – выразил удивление Энтракола. – А десять не хочешь?

—  Пять лоартт! Я прекрасно знаю цену своей работе!

—  Каждый раз одно и то же! – распрямился Энтракола и сунул руку в карман. – Вечно устраиваешь склоку! Ты мне еще должна!

Надо же, а ведь эта Эйлиита и есть безымянная охотница, которой так дорожит гробовщик. И она ему как раз по плечо.

Аварус спрыгнул с гробницы и двинулся за удалявшимися людьми. Пнув ворота, Энтракола устремился к дому, толкая впереди себя скрипучую телегу. Эйлиита, бросив меч на повозку, свернула в переулок, видно решив сократить путь.

* * *

Дэльвильта ускорила шаги: показалось, что за ней следят. Она покосилась на идущего рядом новичка. Он держался тени, ступал неслышно и блуждал взглядом по всем домам, но при этом не замечал ничего странного.

Но вот нечто темное снова скользнуло за угол. Покачнулась шапка светляков над одной из светилен, мелькнула расплывчатая тень, на миг заслонившая освещенное окно, прошелестел атлас одежд.

—  Разойдемся здесь, – шепнула Умнику Дэльвильта и нырнула в переулок, глядящий из тьмы тремя желтыми оконцами.

Миновав две вереницы домов, она вышла на пустынную улицу. Была уверена, что оторвалась от преследователя, но ошиблась. Чья-то рука опустилась ей на плечо. Дэльвильта резко присела и, прокрутившись на каблуках, взмахнула ножом. Отшатнувшись, повалилась на спину и попыталась отползти. Сверху падали капельки крови, выбиравшиеся из воздуха! На аллее очерчивалась тень. Ланффилон. Только они умеют становиться невидимыми!

Подскочив на ноги, она занесла над плечом нож, но ее руку волшебным образом откинуло, и оружие отлетело в сторону. Потемнело в глазах, виски сдавило обручем боли, а во рту появился металлический привкус. Ланффилон проникал в ее мысли.

Вспомнились наставления Мулибриса, учившего ее сопротивляться. Словно заложив камнями сознание, она боролась, пока рядом не раздался странный шлепок. Влияние Ланффилона ослабло, по мышцам разлилась слабость, а ноги начали подрагивать.

Она освободилась, мельком глянув на вооруженного камнем Умника, и бросилась в закоулок, чудом не наткнувшись на стражника. Тот поднял над головой светильню и вглядывался в переулок. Ничего не разглядев, взмахнул мечом и пошел дальше.

* * *

Сегодня приемная замка казалась просторнее. В углах стояли деревья-подсвечники, мигавшие тусклыми огоньками. На ледовых стенах поблескивали массивные рамы картин. Цветная мозаика окон играла редкими бликами. Все остальное тонуло во мраке.

У освещенного витража сидела Нифрера и нервно теребила оторочку платья. Ее несказанно взволновал неожиданный визит Мулибриса Литерая, решившего засвидетельствовать свое почтение. Как ни странно, но у них нашлись общие интересы. Им даже нравились одни и те же книги. И это несмотря на заметную разницу в возрасте. Нифрере всего семнадцать. Уксорит Литерай старше лет на десять. Но это не имеет значения, когда между людьми вспыхивает подобное чувство. А оно вспыхнуло и разгоралось все сильнее!

—  Мне жаль, но я прошу у вас разрешения удалиться.

—  Я с удовольствием приму вас в другой раз, уксорит Литерай.

Мулибрис склонил голову и, развернувшись, направился к дверям.

—  …я отвоюю твой взгляд, заставлю покориться тело, режущее остриями недоступности, – полушепотом пообещала Нифрера и вздрогнула, увидев вставшего за плечом парня.

—  Простите, я не хотел вас напугать. Позвольте дать совет. Будьте осторожны с этим господином. Мне он не нравится.

—  Я не разрешала тебе высказывать свое мнение. Я не нуждаюсь в твоих советах! Впредь держи свои думы при себе!

—  Прощу прощения.

—  Отнеси меня в комнату. Я желаю лечь спать.

Верный друг, ставший прислужником, поднял ее и понес к лестнице. Нифрера не хотела замечать, как ранит его интересом к новому поклоннику. Она уже мечтала о дне, когда Мулибрис опустит на ее голову венок Олеансы. Дерзко отметала мысль о том, что это невозможно из-за неравенства их положений.

Она поудобнее устроилась на кровати, стоявшей в центре просторной спальни, и объявила, что желает видеть короля.

—  Но ведь полночь близится, – растерялся парень, все еще надеясь растопить возникший в их отношениях лед.

—  Неважно, – недовольно ответила Нифрера и приподнялась. – Иди, тебе приказываю! Немедленно ступай и позови отца!

—  Как вам будет угодно.

Ждала Нифрера долго. И все же король пришел. Сел напротив и приподнимал брови, желая придать лицу осмысленное выражение. Похоже, он уже собирался ложиться спать.

—  Король… – Нифрера заметила прислужницу, что обычно помогала ей одеваться-раздеваться и закричала: – Выйди вон! Не видишь, что сейчас не время? Я буду говорить с королем!

Женщина поклонилась, оставила на стуле вещи и вышла, осторожно прикрыв двери. Король попытался скрыть зевоту и еще выше приподнял брови, начиная часто моргать.

—  Линтесса никогда не жаловалась на здоровье. Я желаю знать правду. Ответьте, с какой целью вы отправили ее в Алцероллу?

—  Твоя сестра уехала, чтобы выйти замуж за Правителя. Но учти, об этом пока никто не должен знать.

—  Меня сочли недостойной такого известия! – прокричала Нифрера, ударив кулаками по перинам. – Почему она? Я тоже королевская дочь! Почему вы ей уготовили участь стать Правительницей? Все из-за моего проклятья? Я вам этого не прощу!

—  Ты говоришь с королем! – напомнил Пасторель и заскрежетал янтарными перстнями. – Я требую к себе уважения!

—  Смилуйтесь, – поникла Нифрера и, опустив голову, уронила на кружево чудодейственную слезу. – Вы неверно меня поняли. Я обеспокоена судьбой любимой сестры. Что, если она, став супругой Правителя, окажется пленницей Алцероллы? Отец, вы заставили меня мучаться, солгав о болезни Линтессы! Зная не понаслышке о страданиях, я сокрушалась над тем, чего вовсе не было.

—  Нифрера! – Король подался вперед, сжав ее трепещущие руки. – Прости! Я очень виноват перед тобой... Я не думал, что...

—  Что мое сердце переполнено любовью к сестрице? Я устала. Дозвольте мне остаться одной и оплакать мою нелегкую долю.

Пасторель постоял у кровати и, виновато поглядывая в ее сторону, неуверенно покинул опочивальню. Нифрера до боли закусила губу и долго глядела вдаль, накручивая на палец локон. Если бы не ее неспособность ходить, Линтессе бы никогда не стать Правительницей! Ее место заняла бы младшая дочь короля! Повезло же гадине!

Дэльвильта резко села, борясь с охватившей тело дрожью. По вискам струился пот, сердце дико колотилось, а голову сдавило болью. Неужели ей всегда будут сниться кошмары? Неужели до конца своих дней она будет молить о прощения погибших по ее вине людей? Почти каждую ночь они являются из прошлого, безмолвно окружают и указывают на нее пальцами. Все чего-то терпеливо ждут, словно напоминая о забытом долге. Ни одно снадобье из тех, что она перепробовала, не помогло избавиться от этого наваждения. И это не просто муки совести...

Накинув пеньюар, Дэльвильта обулась и, взяв подсвечник, отправилась в личную читальню Мулибриса. Возможно, среди его книг найдется необычный рецепт приготовления сонного зелья. От судорог же помог избавиться, просто обязав носить крапивные чулки.

Пройдясь по коридору, она задержалась у покоев наставника и, убедившись, что еще никто не проснулся, вошла в комнату. Так как считалось, что свет портит бумагу, материю и чернила, книжные хранилища обычно тонули в полумраке. В выбранной Мулибрисом читальне и вовсе не было окон.

У дальней стены стоял шкафчик, пестрый от десятков рукописей. Дэльвильта оставила шандал на столике и провела пальцами по цветным капталам. Если бы не подписанные полки, отыскать нужные книги было бы трудно. Но до «снадобий и эликсиров» она не дошла, задержавшись у полки с записями об образовании городов. По некоторым из них она когда-то занималась с наставником. И это было самое тяжелое время, оставившее в душе неизгладимый след.