— Спасибо, я как-нибудь сам дома позавтракаю.
— Как хочешь… А у меня зато блины с вареньем! Сама утром напекла… И, между прочим, для тебя старалась, а ты…
Сделав обиженное лицо, Яна поспешила спрятать его за цветочным букетом. Вовка улыбнулся, наблюдая за вздёрнутым носом этой забавной и красивой девчонки, основательно позолоченным цветочной пыльцой, и миролюбиво пробормотал:
— Хорошо, я согласен. Сто лет не пробовал блинов!
— Давно бы так…
Дети вошли во двор. За ними живо метнулась беззаботная Элен, чутко и самозабвенно внюхиваясь в аппетитные запахи, доносящиеся со стороны открытой кухонной форточки.
Глава 18
Ночью Нид пытался уснуть, но тщетно. А всё потому, что в голову лезли всевозможные жуткие и тревожные картины. То ему чудились печальные лица родителей, укоряющих его за дерзкий и бездумный поступок, то седая шевелюра старого профессора Тада, полагавшего на него последнюю надежду разыскать своего единственного сына Берса, то его собственное ошибочное возвращение в будущее, но… на раскалённую Землю, уже давно покинутую всеми людьми!
В который раз в работу осмелился включиться бортовой «биоповар», но, не обнаруживая ответных сигналов от нейрошлема Нида, ворчливо погудел и погасил разноцветное меню пищегенератора. Почувствовав на рассвете лёгкий голод, Нид самостоятельно переключил заботливого «биоповара» на тактильный режим и положил рядом с меню пищегенератора свою левую руку. Она улеглась в небольшое углубление и тотчас засветилась мягким розовым светом, бьющим в ладонь и вырывающимся промеж пальцев. «Биоповар», получив необходимые данные о состоянии жизненного баланса организма, немедленно предложил оптимальный вариант из меню энергетической подпитки. Нид откинулся на кресло и закрыл глаза. Не открывая рта, он с удовольствием «приступил» к вкусному завтраку, который формировался в течение нескольких минут мощным биогенератором и «подавался» внутрь организма в виде специально настроенных биоэнергетических волн! Внешне процедура напоминала процесс искусственного облучения, в результате которого вместо загара в организме восстанавливался пищевой баланс.
Земляне будущего уже давно использовали в особо сложных полётах этот удобный и практичный вид резервного питания, при котором желудочно-кишечный тракт внутри организма астронавта функционировал как обычно, с той лишь разницей, что сам цикл питания оставался… полностью замкнутым (закрытым)!
Пищевой заряд питания под названием «Ре-Пит» состоял (для взрослого) из трёхкилограммового симбиотического сгустка сотен видов специальных бактерий, многочисленных аминокислот, витаминов и микроэлементов, помещённого в аварийный герметический сосуд. По своим органолептическим показателям сгусток напоминал фруктовый йогурт или сметану, разбавленную соком ароматных лесных ягод. Оказавшись внутри организма, питательный сгусток, блокируя работу почек и кишечника, превращался в мини-завод по производству полноценных пищевых продуктов. Токсичные отходы жизнедеятельности организма в тоже время расщеплялись бактериями-нейтрализаторами, превращаясь затем при помощи бактерий-производителей в полноценное питание. Весь этот сложный и замкнутый пищевой цикл периодически управлялся и корректировался энергетическими волнами «биоповара», которые попросту регулировали количественную массу необходимых аминокислот и активность определённых видов бактерий.
У Нида нынче не было особого желания рыться в обширном меню пищегенератора, где были представлены земные яства и продукты всех эпох, поэтому оптимальный «завтрак» выбрал за него услужливый «биоповар». «Невидимая скатерть-самобранка», — так замысловато назвал его вчера Вовка. Но при чём тут «скатерть», да ещё и «самобранка», Нид так и не смог понять. После «завтрака» Нида неожиданно повергло в сон, и он с блаженством отдался ему, отправляясь в нежном и тёплом тумане за советом к старому профессору Таду…
— Нид! Как долго мы не виделись, мой юный друг! Проходи, я ждал тебя, коллега! — радостно восклицает седовласый хранитель эталона времени.
— Я тоже очень рад вас видеть, уважаемый профессор! — отвечает ему Нид.
Старик бережно берёт в свою могучую руку маленькую ладошку Нида и провожает желанного гостя в зал кругового обзора башни, откуда открывается фантастический вид на утренний гигаполис, залитый оранжевыми лучами восходящего Солнца. В голубом небе над гигаполисом густым комариным роем кружатся и мечутся в разные стороны гравилёты, а под брюхами белых облаков неподвижно парят стационарные пересадочные комплексы, фотононакопительные базы и кислородно-теневые установки.
— Ну, как тебе там, в прошлом? — улыбается профессор, усаживаясь рядом с Нидом на уютном пневмодиване.
— Необычно и немного жутко, профессор! Порой даже и страшно становится…
— Держись, ты же сильный парень! Если будет ещё трудней, — перепрограммируй свой нейрошлем! Перенеси все свои страхи в прошлое… Есть у меня одна программка, сам разработал. Лови…
Программатор на запястье старика бойко мерцает розовым огоньком, передавая информацию браслету Нида.
— Благодарю, профессор… Но, мой нейрошлем… Он испорчен!
— Ах вот оно что… М-да, ситуация неприятная. Ты его разбирал?
— Да… Электронную часть мне удалось восстановить, но произошла разгерметизация гидропроцессора и сканирующая жидкость практически вся вытекла!
— Не отчаивайся, Нид! Найди хоть микро-каплю этой жидкости и обследуй её с помощью бортового биоанализатора. Он определит химическую формулу, и по ней ты сможешь воссоздать необходимый раствор из материалов прошлого…
— Спасибо, профессор! Я постараюсь…
Профессор что-то ещё пытается сказать, но Нид его уже не слышит и не видит из-за наплывающего фиолетово-розового тумана, откуда к нему выходят родители в лёгких скафандрах. Отец удручённо молчит, зато мама монотонно отчитывает Нида за двоих:
— Кто тебе разрешал отправиться в прошлое? Может тебе неизвестно, что никто оттуда ни разу не возвратился? Отныне о Луне, да и вообще о космосе, можешь позабыть! Посидишь пять лет на Земле и хорошенько подумаешь, если тебе ещё удастся вернуться из прошлого. Твой астрофайл в полётной Базе, к твоему упрямому сведению, мы с отцом заблокировали…
Туман бережно укутывает родителей, и они исчезают, даже не успев выслушать оправдательную речь своего непослушного наследника. Нид пытается крикнуть, но ничего не получается. Из темноты тем временем доносятся слабые детские голоса:
— Ни-ид! Открыва-ай!
— Эй, родственник! Просыпайся!
— Давай, выходи, соня!
Нид резко открывает глаза, лихорадочно соображая, где и в каком времени он сейчас находится. Перед ним сияет красочная визуализация: на ярко-зелёной лужайке перед капсулой энергично гоняет Элен в сопровождении вислоухого Шварца, а на тротуарной дорожке нетерпеливо переминаются Вовка и Яна, улыбаясь в сторону невидимого для них летательного аппарата. Ах, предки! Прошлое! Всё понятно…
Бортовой транспортный гравитатор, выполнив команду Нида, подхватил и бережно перенёс детей в капсулу. Учуяв что-то необычное, Элен и Шварц перестали играть. Улегшись в траву, они принялись наблюдать, как медленно поднимаются в воздух и исчезают их юные хозяева. Щенок тихонько заскулил, а Элен лишь лениво зевнула и довольно зажмурилась.
— Привет, Нид! Что нового? Как твой нейрошлем? — поинтересовался Вовка, деловито рассматривая разобранное устройство будущего, к разработке которого — надо же! — он будет очень скоро причастен.
— Салют, пра-пра-внучё-но-чек! — иронично ухмыльнулась Яна, усаживаясь в полётное кресло и наблюдая за тем, как зарделись щёки Нида. В это мгновение Нид стал похожим на Вовку, словно настоящий брат-близнец.
— Хайсалюс! — радостно улыбнулся гостям Нид и тут же добавил на понятном детям языке:
— Здравствуйте! Электронную часть нейрошлема мне удалось восстановить, но произошла разгерметизация гидропроцессора…
— Ага… И вся сканирующая жидкость вытекла! — продолжил мысль Нида Вовка, дотошно рассматривая мелкую густую сеть, сплетённую из тончайших золотистых трубочек, смахивающую на обыкновенную антимоскитную сетку и устилающую в несколько слоёв внутреннюю поверхность нейрошлема.