По желудку прокатилась тошнотворная волна.

- Ничего плохого я тебе не сделал. От тебя же не убыло?

- Не убыло?!! У вас в клане принято обнюхивать всех подряд?

- А в твоем клане все такие недотроги? Ну, правда, Яра. Что в этом такого?

- Обнюхаешь меня еще раз и я все расскажу Риагану.

- Давай! Расскажи! Я в самом деле удивлен, почему он еще не пытается порвать мне глотку!

- Расскажу, не сомневайся.

- А мне кажется, я знаю, почему. Ты и сама чувствуешь, что не можешь ему доверять до конца. Ты не знаешь, как он отреагирует, верно? Если бы ты верила ему, уже рассказала бы. А вдруг он решит, что ты сама дала мне повод?

- Вот смотрю я на тебя и не понимаю, чего же ты такой гад-то?

- Попробуй привыкнуть. Может, тебе понравится.

Он послал мне одну из своих улыбочек. Наверное, долго репетировал ее и считает неотразимой. И, ведь, не поверит, если ему сказать, что это не так.

- На самом деле, я не хотел тебя злить. Просто ты скучала, и я подошел.

- Я не скучала.

- Хорошо, как скажешь.

Он вдруг сбросил с себя эту насмешливость и браваду и стал очень серьезным. У меня в желудке все скрутилось в узел от страха. Такого резкого изменения и никак не ожидала.

- Ты мне очень нравишься, Яра. Настолько, что я в твоем присутствии несу какую-то околесицу. Прости меня. Я и пугать тебя ночью не хотел. Просто не удержался. Хотел побыть с тобой рядом, ведь ты не подпускаешь меня к себе. А рядом еще все время крутится он...

Абсолютно сбитая с толку, я пыталась разглядеть в его лице хоть намек на фальшь. А он ласково погладил меня по плечу и отошел.

Перемена, произошедшая в Рунтаре пугала еще больше, чем его попытки взять свое нахрапом. Превратившийся в образец обходительности охотник попытался было навязаться помощником в моей тренировке, но был отправлен на охоту. Обещал же Рунтар, поймать для нас серьезную добычу, пусть будет любезен исполнить. Брат все помнит, а что не помнит, то записывает.

Впрочем, Риагана с тренировки тоже выгнали. Это могло означать только одно: мы будем летать.

Айгир сел верхом на ящера и подождал, пока я взберусь на своего.

- Давай за мной! - брат взмыл в воздух, и я, счастливая до остановки дыхания, стала набирать разбег.

Встречный ветер упруго оглаживал мое лицо и застревал в волосах. Мы кружили не слишком высоко над деревьями. Ящер брата неторопливо рассекал крыльями воздух рядом со мной. Айгир рассказал мне, как набирать высоту и снижаться. И я пробовала. Ветер ударял в перепонки крыльев, подталкивал, разворачивал, иногда едва не опрокидывал, но брат помогал. Я училась, ловила собственные ощущения, старалась запомнить, как подруливать хвостом. Мы постепенно набирали высоту.

Почему я раньше боялась это делать? Уже не могла вспомнить. Сладкая колкость волнения и неуверенности смешивалась с кипящим в крови восторгом. Я летаю! Я обожала этот воздух, это небо и горы, в очередной раз медленно заглатывающие оранжевое солнце. Я восторгалась синевой реки с яркими рыжими всполохами отраженного заката, наслаждалась воздушными потоками, державшими меня и направлявшими. Воздух тек подо мною слоями. Я чувствовала это ясно. Айгир был прав. Можно нырять из слоя в слой, менять направление, скорость и высоту. Одним за другим поддавались мне упражнения, которые показывал мне брат. Он тоже был счастлив. На его лице сияла одобрительная улыбка.

Я на своем месте. Наконец-то, я по-настоящему целая! Все остальное я преодолею. Мы преодолеем! Придумаем, как.

Сила бурлила во мне, рвалась наружу. Воздух — это моя родная стихия. Мое небо! Мои облака, мое солнце, моя земля подо мной.

Айгир подал знак, что пора спускаться. Сумерки наступали стремительно. Мы снизились, описали пару кругов над местом нашей сегодняшней стоянки. У костра возился с чем-то Риаган. Я радостно махала ему рукой и вопила что-то, сама не помню, что. Он смеялся и махал мне в ответ. Мы с братом пошли на посадку. Риаган бросил свой костер и побежал за нами.

Брат объяснял мне, как правильно сесть. Он тараторил так быстро, что я боялась не запомнить все его наставления. Тормозить в воздухе, разворачивать крылья и помогать себе рулить хвостом.

Наконец, Айгир крикнул: «Садимся!» и я устремилась за ним. Брат коснулся земли мягко и почти тут же остановился. Я же пролетела мимо него, ткнулась лапами ящера в землю, пробежала с пару десятков шагов, стараясь сбросить скорость, споткнулась, пробороздила чешуйчатой грудью по земле, снова вскочила и хлопая крыльями остановилась, пытаясь перевести дыхание.

После наших с братом вечерних полетов есть не хотелось абсолютно. Я запихивала в себя еду, не чувствуя вкуса. Руки еще немного дрожали после полета, а лицо горело. Мои крылья крепли, уверенность в своих умениях росла, копились знания. Сил уходило неимоверно много. Особенно в начале тренировки, когда я училась взлетать и приземляться. Несмотря на усталость, после упражнений я чувствовала себя почти счастливой.

Я очень скучала по своему охотнику. Мы по-прежнему шли в Ма-Тару. День пути на ящере Риагана стал для нас обоих пыткой. Сначала я ехала в седле впереди. Сидеть между бедер любимого, волей неволей соприкасаясь, и не тянуться к нему руками, было мучительно. Руки Риагана иногда украдкой «нечаянно» сползали мне на живот,  в котором тут же все сладостно-тоскливо сжималось. Это грозило мне падением из седла. Я с тоской вспоминала наш тихий домик в горах, где мы были только вдвоем и принадлежали только друг другу, и где мы сами решали сколько времени нам проводить вместе. Нам очень не хватало близости. Мы бросали друг на друга голодные взгляды. Брат настойчиво держал нас на расстоянии друг от друга. Рунтар тоже видел это и бесился все сильнее.

К концу дня Рунтар стал давить на меня еще больше. Во время ужина он брезгливо кривился при виде рыбы. Не говорил ни слова, но бросал на Айгира красноречивые взгляды. Сам не поймал ни букашки, но пытался всячески подчеркнуть, что Риаган не способен прокормить семью. Если бы не брат, вспыхнула бы новая ссора и новая драка. Рунтар заглядывал мне в лицо, пытался невзначай коснуться моей руки. Рядом с ним у меня пропадал аппетит, потому что вид того, как я ем, почему-то вызывал у Рунтара особый трепет. Получалось, что я ела дичь, а Рунтар в этот момент поедал взглядом меня.

На четвертый день Айгир почему-то поддался на уговоры Рунтара и велел мне ехать с ним. Рунтар сопел мне над ухом и иногда терся об меня бедрами. От него сильно пахло засаленной одеждой и пылью. Я сжималась, стараясь занимать как можно меньше места рядом с ним. Думаю, брат все еще надеялся, что я отвлекусь от Риагана, если побуду вдали от него. Что ж, метод был выбран почти шоковый. Едва дотерпев до обеденного привала, я взмолилась, чтоб брат взял меня к себе в седло. Остаток пути до привала с Айгиром показался мне вполне сносным. После вечерней тренировки я улучила момент и сбежала к реке, прихватив кусок мыла и свежее платье.

Когда я вернулась, чистая и почти довольная, на костре уже жарился наш ужин. В этот раз у Рунтара получилось кого-то поймать. Правда, на обещанную роскошную дичь это не тянуло. На вертеле жарились два незнакомых мне зверька чуть крупнее крысы. Сам же доблестный охотник с угрюмым и гордым видом поворачивал вертел.

Ели мы в тишине. Риаган сидел напротив. Несмотря на разделяющий нас огонь костра, я чувствовала его очень близко. Остро и томительно. Иногда он поднимал на меня взгляд и тогда меня начинало тянуть к нему еще сильнее. Он тоже скучал. Это сквозило в его глазах, эта тоска вполне осязаемо сочилась из него, заполняя пространство вокруг нас, захлестывая меня. Меня срывало с места, утягивало и разрывало душу на части. Быть рядом с ним стало не просто желанием. Потребностью острой и насущной. Как дышать.

Риаган вдруг поднялся со своего места и послав мне долгий взгляд, пошел в сторону реки. Я молча поднялась и пошла за ним. Возле ближних деревьев я обернулась на брата. Он смотрел мне в след и ничего не говорил. Не останавливал, не ругал. Сердце сжалось. Мой родной! Он  меня понимает. Айгир все чувствует. Внутри все трепетало от благодарности ему, что он поверил нам, поверил в нас. Айгир улыбнулся мне с пониманием и почти одобрением. Я утерла пальцем слезинку в уголке глаза и скользнула в рощу.