Визерспок посмотрел на Вэйлока.

— Во всяком случае, этого уже допрашивают убийцы, а потом его ждет Клетка Стыда и полуночная прогулка. Но он слишком слаб и напуган. Хорошей травли не получится,

— Меня там не будет, — ровным голосом сказал Бэзил.

— И меня тоже, — сказал Визерспок и отошел от них, чтобы подойти к другому столу и поделиться новостями.

Перед концом рабочего дня Вэйлок снова позвонил Роденейву и на этот раз застал того на работе. Роденейв приветствовал его без энтузиазма и пытался уклониться от свидания, на котором настаивал Вэйлок.

— Боюсь, что сегодня у меня нет времени.

— Но у меня очень важное и срочное дело.

— Я извиняюсь, но…

— Вызови меня к себе сейчас.

— Это невозможно.

— Ты помнишь то, что сделал по просьбе Анастазии?

Роденейв поморщился и медленно опустился в кресло.

— Хорошо. Я пошлю за тобой.

Через некоторое время к нему подошла девушка:

— Гэвин Вэйлок, ученик техника?

— Да.

— Прошу вас пройти со мной.

Она провела Вэйлока в кабинет Роденейва. Роденейв коснулся пластины, которую протянула девушка. Этим он брал на себя ответственность за присутствие Вэйлока в Пурпурной Зоне.

Вэйлок сел без приглашения.

— Здесь можно говорить свободно?

— Да. — Роденейв смотрел на него, как домохозяйка смотрит на дохлую крысу. — В моем кабинете нет записывающих и подслушивающих устройств.

— Дело в том, — сказал Вэйлок, — что сейчас я хочу говорить только правду, и в частности о твоем служебном преступлении по просьбе Анастазии…

— Довольно, — прервал его Роденейв. — Я же сказал. Здесь ничего не записывается.

Вэйлок улыбнулся, и Роденейв ответил ему улыбкой обреченного человека.

— Я думаю, — сказал Вэйлок, — что твое влечение к Анастазии не уменьшилось?

— Я теперь не веду себя, как круглый идиот, если ты это имеешь в виду. Я не хочу, чтобы меня закидали камнями Вейрды. — Он выжидательно смотрел на Вэйлока. — Но ведь не мои переживания привели тебя ко мне. Почему ты здесь?

— Мне кое–что нужно от тебя. И чтобы получить, я дам тебе то, что ты хочешь.

Роденейв скептически улыбнулся.

— Что же я хочу такого, что можешь предоставить только ты?

— Анастазию де Фанкур.

Глаза Роденейва посерьезнели.

— Чепуха.

— Скажем так: одну из Анастазий. Ведь их несколько. Прошла неделя после того, как Анастазия умерла. Сейчас клетки открыты. Растет новая Анастазия. И еще остается несколько Анастазий.

Взгляд Роденейва был жестким и враждебным.

— Ну и что?

— Я хочу предложить тебе один из этих суррогатов.

Роденейв пожал плечами.

— Никто не знает, где находятся эти клетки.

— Я знаю.

— Но ты предлагаешь мне ничто. Каждый из суррогатов — Анастазия. Если одна из них отвергает меня, значит, и все остальные тоже.

— Если не применить аппарат, стирающий память.

Роденейв посмотрел на Вэйлока.

— Это невозможно.

— Ты до сих пор не спросил меня, что хочу я.

— Хорошо. Что же ты хочешь?

— Ты достал одну телевекторную диаграмму. Мне нужны остальные.

Роденейв рассмеялся.

— Теперь я вижу, что ты сумасшедший. Ты понимаешь, чего просишь? Что будет с моей карьерой?

— Ты хочешь Анастазию? Вернее, одну из них?

— Я даже не хочу обсуждать этот вопрос.

— Но ты сделал это на прошлой неделе.

Роденейв встал.

— Нет. Полностью и окончательно.

Вэйлок угрюмо сказал:

— Вспомни, ты достал не одну, а три пленки. Сделав это, ты нанес мне личный вред. Поэтому жалости у меня не будет.

Роденейв упал в кресло. Прошел час, в течение которого он изворачивался, потел, спорил, умолял, пытаясь вывернуться из этой ситуации. В конце концов он начал понемногу сдаваться.

Вэйлок не дал себя увести от основной темы.

— Я не прошу тебя делать ничего такого, что ты не делал раньше. Если ты поможешь мне, ты получишь то, что не получил в тот раз. Если откажешься помочь, ты просто получишь наказание за тот проступок, что ты уже совершил.

— Я подумаю.

— Не возражай. Я подожду.

Роденейв посмотрел на Вэйлока, и пять минут в комнате стояла тишина.

Наконец Роденейв шевельнулся и сказал:

— У меня нет выбора.

— Когда ты дашь мне пленки?

— Тебе нужны только пленки Амарантов?

— Да.

— Я постараюсь сделать побыстрее.

— Сегодня понедельник. В среду вечером?

— В среду вряд ли. У нас будет посетитель. Канцлер Имиш со своей свитой.

— Да? — Вэйлок вспомнил разговор с канцлером. — Хорошо. Пусть будет пятница. Я приду к тебе вечером домой.

Гнев исказил лицо Роденейва.

— Я передам тебе пленки в кафе Далмация. И надеюсь, что увижу тебя в последний раз.

Вэйлок улыбнулся, встал.

— Я тебе понадоблюсь, когда ты захочешь получить свою долю.

Возвращаясь домой, Вэйлок прошел под Клеткой Стыда. Заключенный сидел неподвижно, тупо глядя отсутствующими глазами на окружающий мир. Вэйлок еще не остыл от разговора с Роденейвом, и эта картина произвела на него сильное впечатление.

2

Рабочее расписание Вэйлока все еще не было отрегулировано, и в среду он освободился днем.

Он пересек площадь и зашел в кафе Далмация. Он лениво пил кофе и читал «Кларион».

«Вчера в городе Кобек, расположенном в верхней долине реки Шанг, вблизи границы, произошли ужасные события. Жители города занимались добычей и обработкой прекрасного розового мрамора. Они вели спокойную, размеренную жизнь вплоть до прошлого вторника, когда все внезапно оказались охваченными массовой истерией. Безумная толпа вырвалась из города и бросилась к границе. Там они разгромили казармы пограничников и перебили их.

Электрический барьер впервые за много лет оказался отключенным. Толпа бросилась в страну варваров, где тут же была окружена и уничтожена. Варвары перешли границу и углубились на территорию Кларжеса. На своем пути они сеяли смерть и разрушения. В конце концов, их отбросили обратно, граница уже восстановлена, но материальные и людские потери огромны.

Что же случилось с жителями Кобека? Слоп в этом обвинить трудно. Жизнь в городе текла медленно и монотонно, но там не было Карневаля, и напряжение в нервной системе жителей накапливалось годами. Такую гипотезу выдвинули психиатры в объяснение происшедшего…» Вэйлок поднял глаза от газеты. На площади, обычно закрытой для транспорта, появился большой серо–золотой правительственный автомобиль.

Из него вышел канцлер Имиш, сопровождаемый темнолицым секретарем. Их встретили сотрудники Актуриана. После обмена приветствиями все вошли в здание.

Вэйлок вернулся к чтению…

3

Канцлер Имиш в компании Гемета Гаффенса, помощника супервизора, двух или трех младших сотрудников и Рольфа Авершама — своего секретаря, — стоял на галерее, откуда был виден весь Архив Актуриана. Магнитные ленты в огромных шкафах непрерывно крутились, принимая и выдавая информацию. Имиш с содроганием смотрел на сложные механизмы, производящие непонятную ему работу. Он покачал головой:

— Пожалуй, мне никогда не понять всего этого.

Один из младших сотрудников сказал поучительным голосом:

— Эта сложная система отражает сложность нашей цивилизации.

— Да, возможно, — согласился Имиш.

Гемет Гаффенс фыркнул.

— Может, мы продолжим?

Он прошел вперед и коснулся пластины на двери, обозначающей границу между зонами. Дверь открылась, и их встретили охранники. После необходимой проверки они прошли дальше.

— У вас здесь большие предосторожности, — сказал Имиш.

— Необходимая бдительность, — коротко ответил Гаффенс.

Они прошли в дверь, на которой была надпись:

ЛАБОРАТОРИЯ ТЕЛЕВЕКЦИИ

Гаффенс вызвал Нормана Неффа, супервизора, и Винсента Роденейва, его помощника.

— Ваше лицо мне знакомо, — сказал Имиш Роденейву. — Правда, я встречаюсь со столькими людьми…

— Я видел вас на выставке Бибурсона.

— Да, да. Вы друг нашей Анастазии.

Норман Нефф быстро распрощался, торопясь вернуться к своей работе. Он поручил Роденейву заняться гостями.