Среди многочисленных произведений этого автора особенно выделяется сериал о «людях линзы». Начатый в 1934 году романом «Трипланетие», этот цикл из семи романов о многовековой галактической войне завершился лишь в 1950 году.

Книги Смита интересны не только масштабностью звездных конфликтов, но и тем, что фантаст первым использовал «метафизическое измерение в космоопере». За бесконечным грохотом энергетических пушек в «Людях линзы» стоят две галактические сверхцивилизации — носители абсолютного добра и абсолютного зла. Тогда все потенциальные возможности этого открытия осознали немногие, да и сам Смит сумел реализовать его не слишком внятно.

Поэтому борьба сверхцивилизаций порой выглядит ненужным довеском к истории приключений линзменов. Однако позже эта идея сильно повлияла на развитие всего жанра космической оперы. Другой вопрос, что к 1970–1980 годам англоязычная НФ прошла длительный путь развития, и ответы на вопросы о Добре и Зле утратили свою однозначность, прямолинейность: вспомните хотя бы расстановку сил в культовом ТВ-сериале 1990-х «Вавилон-5».

Джек Уильямсон завершил «обкатку» нового жанра, привнеся в повествование о космических королях и вселенских битвах элементы психологизма и полноценных, очеловеченных героев. Внешне «Космический легион», самый известный роман Уильямсона, мало чем отличается от книг о межзвездном патруле и линзменах. В «Легионе» тоже есть некая организация, которая борется с Галактическим Злом. Однако текст Уильямсона насыщен запоминающимися персонажами, так не похожими на ходульных, однотипных героев Гамильтона и Смита.

Не секрет, что успеху жанра во многом способствовала активно развивавшаяся комикс-индустрия. В 1930-1950-х авторы графических романов с особым удовольствием эксплуатировали сюжеты о приключениях романтических героев на фоне масштабных космических заварушек. Самый яркий пример — история с повестью Филиппа Нолана «Армагеддон 2419», опубликованной в 1928 году в «Amazing Stories». История американского пилота Бака Роджерса, попавшего в далекое будущее и принявшего участие в галактической войне, вероятно, осталась бы незамеченной, если бы не художник-комиксист Дик Калкинс, запустивший в 1929 году графическую адаптацию повести Нолана. Сегодня имя Бака Роджерса знакомо всякому любителю фантастики.

Всеобщий подъем американской НФ в 1940–1950 годы сопровождался и новым этапом в развитии космооперы. Именно в эти годы «легкомысленный жанр» вдруг посерьезнел, впервые появилось понятие «интеллектуальная космическая опера» — на фоне головокружительных приключений авторы стали пытаться вести с читателем серьезный разговор. Одним из первых модернизировать жанр попытался Айзек Азимов. Речь идет о сериале всех времен «Основание», начальный роман которого вышел еще в 1942 году. Некоторые критики прямо называют эту серию лучшей космооперой за всю историю существования жанра. Что ж, действительно, все классические атрибуты оперы в «Основании» налицо: Галактическая империя, находящаяся на грани краха; некая организация, которая борется против наступающего варварства за торжество добра; злодеи, противостоящие «хорошим героям»… Но на каком принципиально ином литературном и научном уровне воплощены эти художественные идеи! «Основание» — сериал явно не для досужего времяпрепровождения, это серьезная литература, не всегда доступная для восприятия. Другой цикл Азимова — «Имперская трилогия» — пожалуй, ближе к канонической космоопере. Эти три романа — приквел к «Основанию», написанный позже и повествующий об истории завоевания человечеством звезд и создания Галактической империи.

Нетривиальные космооперы создавал в те же годы Джеймс Блиш. Сюжеты не выходили за рамки классической традиции, но НФ-идеи, например, сериала о «городах-кочевниках» («Землянин, вернись домой», «Звезды будут принадлежать им», «Жизнь за звезды»), отличались новизной и оригинальностью. Образ земных городов, превращенных в космические корабли-ковчеги, покорил читателей.

К разряду интеллектуальных космоопер 1950-1960-х можно отнести и блистательный роман Альфреда Бестера «Тигр! Тигр!», во многом предвосхитивший идеи и художественные решения более поздних образцов жанра. Как, кстати, и самый милитаристский образец жанра — «Воины звездного корабля» («Звездный десант») Роберта Хайнлайна.

Одной из наиболее плодовитых писательниц 1940-1950-х была Ли Брэккетт, жена Э.Гамильтона. Массовому читателю она больше знакома по фэнтезийным сагам, хотя в 1950-х создала целый ряд интереснейших космоопер — «Люди со звезд», «Большой прыжок», «Альфа Центавра или смерть!». Но главным ее «оперным» достижением стал, конечно же, сценарий ко второй части кинотрилогии «Звездные войны» — «Империя наносит ответный удар» (сам фильм Брэккетт уже не увидела).

Пытались освоить жанр и в послевоенном СССР. Но беда в том, что даже после выхода «Туманности Андромеды» советская НФ все еще с большим трудом двигалась к дальним звездам. Что же говорить о космической опере — жанре, признанном идеологически вредным.[3]

Попытка же протащить в нашу литературу самую настоящую космическую оперу была тут же подвергнута жесточайшей критике, причем не только со стороны цензоров. Скандально известный роман Александра Колпакова «Гриада», вышедший в 1960 году, дружно ругали и коллеги-фантасты — и в общем-то справедливо. В основном, конечно, за откровенно заимствованные фрагменты из Уэллса.

Но этой книгой зачитывались: такой лихой, зубодробительной фантастики наши авторы еще не писали, хотя содержание романа на долгие годы стало объектом насмешек и пародий (вспомним описание путешествия в воображаемое будущее из «Понедельника…» АБС).

А вот детская фантастика весьма бойко использовала элементы и атрибуты «запрещенного жанра». И здесь советским фантастам есть чем похвастать — взять хотя бы «Экспедицию в преисподнюю» С.Ярославцева или «Путешествие Алисы» Кира Булычёва.

В конце 1960-х чудом проскочила эпическая космоопера в лучших традициях жанра: масштабное галактическое столкновение двух цивилизаций с ревом кораблей и залпами пушек. Замаскирован роман «Люди как боги» Сергея Снегова был под коммунистическую утопию.[4] В 1966–1968 годах удалось опубликовать только первые две части эпопеи, а заключительная — «Кольцо обратного времени» — вышла лишь десятилетие спустя. По существу, «Люди как боги» в судьбе отечественной космической оперы сыграли роль, близкую той, что выпала на долю ефремовской «Туманности Андромеды»: негласно жанру позволили существовать, разумеется, без упоминания самого словосочетания. Нельзя сказать, что советские фантасты десятками стали производить остроприключенческие повести и романы, но через приоткрытую Снеговым дверцу все-таки выпорхнули весьма достойные образцы советской Space Opera — «Сезон туманов» Евгения Гуляковского, «Реликт» Василия Головачёва, а позже, уже в конце 1980-х, и «Чакра Кентавра» Ольги Ларионовой.

В 1965 году в США вышла книга, перевернувшая представление о том, какой должна быть настоящая космическая опера. Пожалуй, все-таки «Дюна» Фрэнка Херберта несколько опередила свое время — не случайно же так долго ее отвергали все жанровые издательства: до подобных углубленных эпопей фантасты дозреют лишь к 1980-м годам. Этот объемный роман был под завязку набит нетривиальными идеями. Но главное — впервые появилась космоопера, в которой столь тщательно разработан мир, от биологии и социологии до религий, этики и лингвистики.

По существу, Херберт указал направление, в котором должен развиваться жанр.

Но и помимо могучей эпопеи 1950–1960 годы дали миру немало великолепных книг, написанных в этом жанре. Здесь можно вспомнить изящные романы Джека Вэнса из циклов «Планета приключений» и «Принцы-демоны»; оригинальную, сложную, многоуровневую вселенную придумал Гордон Диксон в сериале о воинах-дорсаях; нельзя не упомянуть и популярный цикл Андре Нортон о торговом корабле «Королева Солнца» («Саргассы в космосе», «Чумной корабль», «Планета вуду», «Проштемпелевано звездами») и ее же романы о Звездном патруле — «Последняя планета» и «Звездная стража».