Зная характер Фенесис, было ясно, что она доложит обо всех вчерашних событиях. Довольно интересно работать вместе с алхимиками – она, вероятно, сказала нечто такое.

Естественно, Фенесис не выполнила свою миссию так, как от неё ожидали.

Она даже приняла участие в восстановлении металлургических записей Томаса, которые Хор рассматривал как ересь. Несложно понять, в каком гневе был её начальник.

— Раз ты знаешь это... то, пожалуйста, не спрашивай.

— Хм? Лучше не шататься здесь, ожидая, пока кто-то упадет. А ещё ты подхватишь простуду.

— ...

Кусла подтолкнул Фенесис в спину, и она, немного поколебавшись, сделала первый шаг вперед.

— Да, кстати, результаты были такими, какими и ожидались.

— Что ты имеешь в виду?..

Они прошли двор и коридоры и покинули штаб-квартиру Транспортного подразделения, не встретив никого на пути.

Казалось бы, эта резиденция должна быть зданием, где частенько на пути встречаются сотрудники, но, возможно, это место было слишком большим, ведь Кусла чувствовал глубокую тишину всякий раз, когда приходил сюда.

В середине этой тишины он поспешно попытался переключить мышление.

Он хотел найти способ обмануть Фенесис и запутать её.

Он не мог позволить результатам исследований Томаса быть скрытыми по каким-то политическим причинам.

— Высшие чины верят, что чем больше они ломают и разрушают, то тем больше денег они получат.

— ...

Фенесис подняла глаза и посмотрела на Куслу, горестно сжав губы.

— Я действительно глупа, раз позволила себе расслабиться, услышав твои слова.

— Ты думаешь, что я снова тебя обманываю?

— А я ошибаюсь?

Увидев, как эта девушка вызывающе посмотрела на него, Кусла не мог ничего поделать, кроме как рассмеяться.

В отличие от лица, взгляд Фенесис совершенно ничего не выражал.

В ту же секунду он понял, что расстояние между ними немного уменьшилось.

— Я не обманываю тебя, но мы, алхимики, часто делаем нечто такое, что лежит за пределами ожидания наших руководителей и превращает все их планы в хаос. Вот почему, когда я вижу, как кто-то выдерживает всё давление со стороны начальства, то нахожу это забавным.

— ...

— Ты так боишься не оправдать ожидания своего начальства?

Фенесис собиралась было яростно посмотреть на Куслу, но не смогла.

Они вышли из здания и попали в грохочущий город, полный жизни..

Кусла иногда задавался вопросом: если этот мир так далек от заговоров и макиавеллизма2, то почему он выбрал такую жизнь?

В то же мгновение до него из-за угла донесся запах свинины, поджаренной на вертеле. Кусла повернулся навстречу этому запаху и сказал:

— Просто делай так, чтобы сошло, и всё будет в порядке. Вот как это работает.

После этого короткого ответа, он приблизился к ларьку, не сумев справиться со своим порывом, и купил два шашлыка. Восхитительная свинина сочилась маслом, это был деликатес высшего класса, если его есть в такую холодную погоду. Фенесис осталась стоять там, где стояла и смотрела Куслу, набивающего щёки мясом. Кинув на него снисходительный взгляд, она сказала:

— Моя позиция совершенно отличается от твоей.

— Хм?

Кусла протянул ей шашлык и недоуменно на неё посмотрел.

Фенесис, не скрывая своей ярости, отмахнулась от предложенного мяса.

— Я отличаюсь от тебя.

Она схватилась за грудь, словно сдерживая боль, идущую из глубины сердца.

Покончив со свининой, Кусла бросил пустой вертел бродячей собаке.

— Кто-то однажды сказал, что решение, быть ли рабом, определяется тем, считает ли сам человек себя рабом.

— ...

— Я абсолютно не понимаю, почему ты так не гибка в своём мышлении.

В то же время Кусла пытался найти способ раскрыть глаза девушки, стоящей перед ним, заставить её продолжать спать на стуле и не вставать у них на пути в будущем.

Кусла быстро закончил со вторым вертелом и почувствовал легкую жажду. Рядом стоял большой чан, на поверхности которого всплыла пена, и который испускал легкий белый пар. В этот прохладный день он хранил тепло виноградного вина, которое было налито в него. Кусла остановился как вкопанный, посмотрел на Фенесис и указал на чан.

Фенесис тут же нахмурилась, увидев это, но сразу же покачала головой.

И всё же она слегка кивнула, по-видимому, поддавшись слабости.

— Cлава Богу, – сказал Кусла и слегка постучал по деревянному сосуду.

Фенесис слегка отхлебнула из него, а затем уставилась на горячее виноградное вино с каменным выражением лица. Казалось, она злилась и сожалела о своей слабости.

Пост был прав в её описании: Фенесис была девушкой, которая была лояльна до такой степени, что послушно, без малейших сомнений, выполнит все приказы, отданные ей. Её можно было назвать классическим примером глупого верующего — до такой степени, что можно было лишь пожалеть её.

Кусла искренне не понимал, что так стимулировало Фенесис.

Но, несмотря на это, он точно знал, что ему нужно сделать.

Ему надо было убедить Фенесис, которая чувствовала уныние, из-за того, что её отчитал начальник. Он должен был убедить её игнорировать приказы начальства. Он думал, что она была столь упрямой потому, что не видела, каким на самом деле является внешний мир.

Кусла глотнул вина, посмотрел на снующую толпу, ожидая, пока Фенесис успокоится.

Однако почему-то он чувствовал нечто необъяснимое.

Честно говоря, если бы он сказал любую фразу из тех пергаментов Фенесис, то она смогла бы выполнить свою миссию. Он снова задумался над этим, признавая, как опасно хрупки были дела в этом мире.

Позиция человека могла кардинально измениться, если кто-то знал правду, а другой её не знал. Фенесис, к примеру, ничего не знала, была отругана своим начальником и пришла в уголок двора, не зная, что ей делать.

Однако необъяснимой вещью было то, что те, кто знал правду, были всего лишь в одном шаге от тех, кто её не знал, и они легко могли протянуть друг другу руки.

Возможно, это из-за его натуры алхимика – Кусле нравилось небрежно рассказывать другим то, что он знал. Он думал о мечтах, которые никак к нему не относились, и ухмылка появилась у него на губах. Когда же он захотел стереть эту ухмылку вином...

— Ты в самом деле свободен, – резко заметила Фенесис.

— Хм?

— Я просто сказала, что ты действительно свободен.

— ...

Кусла остановил руку, держащую чашку, и серьезно подумал, а не стоит ли ему бросить Фенесис и вернуться в мастерскую.

— Я полагаю, что у всех есть ограничения, наложенные на них.

Суть была в том, как работать с ними.

Это была уверенность в себе Куслы, которую он получил после того, как дожил до этого дня, или, по крайней мере, он так думал.

Он не хотел разговаривать ни с кем из тех, кто только и знал, что завидовать другим.

Однако, услышав ответ Куслы, Фенесис вымученно улыбнулась.

— Я не это имела ввиду.

В смысле? Кусла вопросительно посмотрел на Фенесис, и та сделала небольшой глоток вина, перед тем как продолжить.

— Я расспрашивала других о Магдале.

— Чего?..

— Землях Магдалы, которые ищут алхимики.

Фенесис улыбнулась, якобы изумленно.

— И об их мечтах.

Её улыбка почти полностью копировала улыбку Фриче.

Та однажды засмеялась, сказав, что чувствует умиление, слыша, как алхимики говорят о своей мечте – земле Магдале.

— Я думаю, что вы все на самом деле полностью свободны, преследуя Магдалу.

— Я лишь слышал, что люди зовут нас дураками.

— Я признаю, что не понимаю, почему вы богохульствуете ради своей мечты.

Фенесис сказала это с почти восхитительной простотой.

Её слегка пошатывало, а лицо покраснело, скорее всего, из-за вина, которое она выпила.

— Но свобода – это всё-таки свобода.

— Почему?

— Почему... это...

Фенесис приложила правую руку к щеке и закрыла глаза.