Диана не ответила, поэтому Брюнхильд снова ударила по гвоздю и цокнула языком.

— Пытаетесь устроить для инспектора такой сердечный приём, чтобы закрыть глаза на проблему?

— Прости, но этому инспектору весьма по нраву Япония, пускай он и не подает виду. Как только он прибудет, Путь Левиафана должен пройти вполне гладко. Я сама не знаю деталей, но Директор UCAT Ооширо сказал, что он примет участие в Пути Левиафана с 5-м Гиром.

— Что ты хочешь сказать, он примет участие?.. И раз уж на то пошло, кто он?

— Ричард Сандерсон, один из Восьми Великих Королей Драконов. Он тот, кто уничтожил 5-й Гир. …Но я не знаю, как он примет участие в переговорах. Возможно, выступит посредником, чтобы избежать ограничений, установленных американским UCAT.

Брюнхильд нахмурилась и снова стукнула молотком. Гвоздь пронзил куклу, сотобу и затем стену за ними.

— Звучит неплохо, Диана, но почему оформлением холла к его прибытию занимаешься ты? Я думала, ты не любишь Америку.

— Я расскажу об этом по прибытии гостя. …Или ты действительно хочешь узнать сейчас?

— Ха. Слова какой-то престарелой ведьмы не заслуживают внимания.

Брюнхильд отвернулась от Дианы и неоднократно застучала по гвоздю. Диана сделала со своей куклой то же самое, и в перекрывающих друг друга звуках Брюнхильд чуть не увлеклась.

Но затем чёрный кот у её ног заговорил:

— Брюнхильд, глядя на это празднество кукол, я тут подумал. Тебе не кажется, что этот мир нас просто дурачит?

Едва лишь Брюнхильд собиралась спросить «как именно», от ступенек к нижним этажам кто-то вышел.

— Тэс. Диана-сама, я собрала большую часть.

Sf поместила на рабочий стол множество соломенных кукол.

— Я взяла образцы волос из 80% персонала UCAT, начиная от старших сотрудников и выше, и поместила их внутрь кукол. Я пришла к заключению, что если прибить их всех к стенам, эффект благословения во время праздника будет необычайным.

— Чисто из любопытства, как ты добыла эти образцы?

— Тэс. Я посетила людей во время работы и взяла образцы у них.

— Ясно. Это на удивление нормально.

— Тэс. Автоматические куклы немецкого UCAT очень хорошо собраны. Во избежание вмешательства в их работу, я тихо приблизилась сзади и вытащила образец так, чтобы не вызывать ни малейшей боли.

Брюнхильд покосилась на Sf, а Диана приблизилась к рабочему столу, подбирая некую куклу.

— О? Ты сделала куклу Итару? Ты уверена, Sf?

— Тэс. Я объяснила ему их предназначение, и он разрешил мне взять образец его волос до тех пор, пока я не стану использовать их на что-нибудь дурное.

— Я не это имела в виду. Ты уверена, что сама этого хочешь?

— Тэс. Мои решения классифицируются ниже Итару-самы.

— Вот как? — глаза Дианы прищурились, когда она протянула Sf куклу Итару. — Я дарю её тебе.

— Вы не будете её использовать для праздничного ритуала?

— Итару сказал не использовать её на что-либо дурное, верно? Это не ограничивает её использование для праздника, поэтому на основе собственного решения я передаю её тебе.

— Тэс, — Sf кивнула. — Премного Вам благодарна. Я воспользуюсь моей функцией скромности японского стиля.

Она помахала туда-сюда рукой перед лицом.

— Нет-нет. Я пришла к заключению, что в этом нет необходимости. Как Вам?

— Нет-нет. Возьми. Я настаиваю.

— Тэс. Я пришла к заключению, что это превосходный возврат, Диана-сама. В таком случае, прошу прощения, но я её возьму.

Она приняла соломенную куклу, взяла её обеими руками и подняла к потолку.

— Но что это? Настоящий Итару-сама всё ещё здесь. Это не он. И в то же время она содержит часть его. Так что же это?

— Ты можешь такое вообразить?

На вопрос Дианы ответила не Sf, а Брюнхильд, которая всё ещё забивала гвоздь.

— Не может она. Машина это машина, а значит, у неё нет человеческого воображения.

— Тэс. Брюнхильд-сама права. Я активирую мои цепи восхваления.

Она поместила куклу на стол и выдала пять безучастных хлопков в сторону Брюнхильд.

— Я пришла к заключению, что это поразительно. …Как Вам?

— Более чем достаточно.

Брюнхильд раздражённо вздохнула, приложила ручку молотка ко лбу и на некоторое время задумалась.

— Знаешь, — начала она. — Комплексная система по типу воображения может и сложна для машины, но разве у машины нет собственной формы воображения? К примеру, если тебе хочется думать о кукле как о том седоволосом мужчине, что если попытаться идентифицировать её как его? Назови её его именем или что-то такое.

— Тэс. Я пришла к заключению, что эта идея основывается на концептах 2-го Гира. Но я должна сказать, что даже с его именем эта кукла является неудачным воспроизведением Итару-самы. Она не будет функционировать в качестве замены.

— Я здесь ни при чём, — сказала Брюнхильд. — Ладно, нам не нужно зацикливаться на определении. Просто ответь мне это: ты хочешь выбросить ту куклу или сохранить? Если выбросить, я сожгу её прямо здесь. Если сохранить, тогда хорошенько о ней позаботься.

Услышав это, Sf осмотрела соломенную куклу на столе. Она подобрала её, подняла и трижды обняла.

— Тэс. Принято. Я пришла к заключению, что для несомненной сохранности я должна поместить её в вакуумный сейф.

Брюнхильд увидела, как Диана горько улыбнулась.

А ещё ощутила, как что-то стукнуло её по ноге. Опустив взгляд, она увидела, что на неё взирает кот.

— Брюнхильд, я должен пересмотреть своё мнение о тебе.

Она пяткой пнула его прочь и снова начала стучать.

На фоне шума, кукла, обнимающая куклу, произнесла:

— Если подумать, гость уже должен прибыть.

Последовала небольшая тишина.

— Интересно, где же он.

Стояла ночь.

Под тёмным небом простиралось раздолье земли, содержащее горы и город.

Однако в городе, построенном между горами, находилось нечто странное.

Площадь диаметром в несколько сотен метров, которая раскинулась от северного края до центра, окружала небольшая тень. К тому же, она угадывалась, только если присмотреться.

Это было Концептуальное Пространство.

Альтернативное пространство создавалось изменением части реальности и воссозданием её внутри. Но в большинстве случаев оно опустеет, и электричество с водоснабжением будет отрезано.

Город не освещал ни единый фонарь, и машины на главной дороге, потерявшие своих водителей, остановились либо в результате удара друг о друга, либо выехав на тротуар.

Свет погас даже в светофорах, поэтому они были не более чем препятствием. Красная машина врезалась в один из столбов, и знак, висящий на нём, указывал, что это Акигава.

Как раз под этим знаком в направлении севера двигались две пары шагов.

Один был звуком лёгких туфлей, и второй — кожаной обуви со слегка шаркающей одной ногой.

Парой, бегущей на север вдоль тёмной дороги, были девушка и старик.

Девушку со светлыми волосами до плеч освещал настоящий ночной пейзаж изнутри Концептуального Пространства. Она бежала, но вскоре глянула через плечо. Её брови над голубыми глазами немного вздёрнулись.

— ———?

Слова, которые она произнесла, были на английском, и её вопрос предназначался старику, который волочил за собой правую ногу. Он был высок, имел короткие седые волосы, и такие же голубые глаза.

Старик кивнул и осмотрел местность. Они находились в центре двухполосной дороги. Рядом у обочины остановился белый седан.

Старик волочил по земле ногу и тряс полы своего летнего плаща, медленно к нему приближаясь. Окно со стороны водителя было открыто, и он заметил внутри ключ в замке зажигания.

Он заглянул глубже, подправил ручку передач и ручник, после чего повернул ключ.

Но машина не отреагировала. Он повернул ключ ещё пару раз, но она не завелась.

— …

Старик медленно пробормотал что-то девушке.

— ?..

Она повторила его слова с вопросом, и он кивнул, уйдя от машины. С правой рукой в кармане он прищурился и окинул взглядом небо. Между внутренней и внешней частью Концептуального Пространства угадывалось разделение. Границу отмечала линия, вдоль которой заканчивались низкие облака и мерцающий жар.