— Спасибо.

Синдзё кивнула. И когда опустила голову ещё сильнее, её рот утонул в воде и снова поднялся. Она решила отныне думать более позитивно и произнесла:

— Э-эм, мы сегодня поменялись местами, да?

— Да. В том Концептуальном Пространстве, ты была мной, и я тобой.

Они этого ещё не обсуждали, но его слова вызвали у неё облегчение. Это означало, что их мысли достигли друг друга, и что она была человеком.

— Эм, Саяма-кун? …Как тебе моё тело?

Саяма кивнул с серьёзным выражением лица, и глянул ей в глаза.

— Оно было очень, очень щупким.

— Да, я знаю, что мне хочется сказать, но не знаю, как это выразить. Это действительно раздражает.

— Ясно. Поистине хорошие слова даются непросто.

Саяма прислонился к внутренней стенке ванной и задумчиво сложил руки.

Синдзё гадала, что у него на уме, но затем вспомнила утро.

Тело Саямы отличалось от её. Она изначально удивилась, насколько выше оказался её взор. И затем осознала кое-что ещё, глядя на своё тело сверху вниз.

…Он всегда достойно на меня смотрит.

Вместо того чтобы взирать на неё свысока, он поворачивал к ней лицо, поэтому она делала то же самое.

Синдзё запоздало задумалась, не смотрела ли она на него всё это время исподлобья.

Когда ей передали Ex-St, её удивление сменилось полным изумлением. Посох оказался гораздо легче, чем когда Синдзё носила его с собой. Она смогла бежать, не теряя баланс и без необходимости в одышке.

…И он всегда равняет свой темп с моим.

Когда Синдзё бежала в своём привычном темпе в Концептуальном Пространстве, то заметила, как её собственное тело отстает.

Мне с ним не сравниться, — подумала она, опуская голову ещё ниже.

— Заимствование твоего тела заставило меня задуматься.

— Ты хочешь использовать моё тело, чтобы испытать различные вещи в мужском теле?

— Д-да. Как ты узнал?

— Ха-ха-ха. Мне и самому захотелось это попробовать. Я подумал, это поможет понять, что тебя беспокоит. Если тебя сдерживает на уровне психики, то, что произойдет с моим разумом?

— С моей стороны будет неправильно заимствовать твоё тело?

— Если это поможет тебе легче относиться к переменам в собственном теле, я не вижу в этом проблемы.

…Правда?

Синдзё с волнением обняла собственное тело, стиснула зубы и сглотнула.

Но вскоре снова приоткрыла уста.

— Правда, уже поздновато пробовать. Жалко.

— Нормальному человеку такого шанса и не представится. Даже если мы и не смогли воспользоваться таким удобным случаем, то по-прежнему обладаем теми же возможностями, что и все остальные.

— Ты убедительный оратор…

Синдзё горько улыбнулась, испытывая к нему благодарность. Она приняла решение и выровняла дыхание.

— Ты помнишь, что я до этого говорила?

— О чём?

— Это было давно, но я сказала, что… верну услугу. Я знаю, ты говорил мне себя не принуждать, но я сумела ощутить твоё тело сегодня очень близко. Мне бы хотелось использовать это как ориентир для самой себя. И если это сделает тебя счастливым, то и я буду счастлива. Поэтому… эм… ну…

— Ясно. Давай оба постараемся изо всех сил.

— Точно. …Нет, стой! Твоя идея «изо всех сил» на совершенно другом уровне от моей!

— Ха-ха-ха. Иными словами, твоя на более высоком уровне?

Прежде чем она успела возразить, он с улыбкой её обнял.

И пока они прижимались телами друг к другу, эта улыбка заставила её расслабиться и тихо произнести.

— Давай постараемся отныне делать всё, что в наших силах, во всём, что мы делаем.

Когда Мияко пришла в себя, её зрение заполнял алый свет.

Каждую часть её взора, от центра до краёв, заливали оранжевый и красно-жёлтый.

Чуть позже она заметила состояние своего тела. Мияко лежала на спине, и перед ней распростёрлись небо и листва.

Даже слои зелёных листьев приобрели красный оттенок.

…Уже вечер.

Она огляделась по сторонам и увидела смутные очертания. Они принадлежали мужчине, которого она узнала.

— Эй, идиот!

Мияко быстро вскочила по двум причинам. Во-первых, она лежала вовсе не на земле. Её держал Аполлон. А во-вторых…

— Ты истекаешь кровью!

Она встала и повернулась, обнаружив его, прислонившегося к земле, которая обвалилась с обрыва.

Его золотые волосы спутались, и с головы стекало нечто тёмное, подсвечиваемое краснотой. На миг Мияко вспомнила старшеклассника из средней школы, которого ударила в голову бейсбольным мячом, но покачала головой.

Аполлон кровоточил не так, как в том случае.

При ближайшем рассмотрении выяснилось, что его правая рука согнулась в неестественном положении. Одна из двух костей его предплечья сломалась.

— Вот идиот…

Ей стало ясно, что он её защитил. Она ощутила боль от её расцарапанной правой голени, но это была слабая рана, в сравнении с его. Мияко может втереть в неё слюну, и оно заживёт само.

Она осмотрелась и увидела, что вокруг никого не было. Это определённо был большой оползень, и утёс обрушился диагонально внутрь Концептуального Пространства.

Когда они находились сверху, Аполлон сказал, что концепт ослабевает вокруг внешнего края, но насколько он силён здесь? Они оказались дальше от внешнего края, чем до этого.

Мияко приготовилась кого-то позвать, но что-то её остановило.

— Не о чем волноваться. Мои раны вскоре залечатся, — произнёс тихий голос.

Мияко изумленно повернулась и в облегчении вздохнула, что он жив, но заговорила, чтобы скрыть своё облегчение.

— Не пытайся набить себе цену тем, что защитил меня, дурачок. Ты слишком слаб для этого.

— И тут я подумал, что ты меня отблагодаришь.

Он устало прикрыл глаза, но выдал улыбку одним лишь ртом.

Это было выражение его лжи, поэтому Мияко его проигнорировала и взяла правую руку Аполлона.

— Будет немножко больно, но потерпи. Я её вправлю.

— Нет нужды. Это бесполезно, так что, пожалуйста, остановись. Ты только мешаешь.

— Не глупи. Разве такое говорят человеку, которого ты только что пытался спасти?

— А разве ты ведёшь себя иначе, Мияко? Ты жалуешься на человека, который тебя спас. — Он снова выдал улыбку одним лишь ртом. — Почему ты не ушла? Сейчас твой единственный шанс. Эта база скоро будет готовиться к битве, и мы не сможем тебя отпустить. …Я слышал, ты занимаешься поиском работы. Другими словами, тебя испытывают с целью вступления в организацию.

— Это пустяки. Тебе не нужно об этом переживать.

— Это не пустяки, — настоял он. — Мияко, ты живёшь в мире за стеной. Ты должна покинуть нас, живущих по эту сторону стены. Вместо нас, ты должна отдать предпочтение своему будущему.

— Даже если тут у меня остались неоконченные дела?

— Ты говоришь об именовании кукол? Нет особой разницы, есть у них имена или нет.

— Разница есть!! — взревела в ответ она.

Мияко понимала, что теряет самообладание, но было слишком поздно.

Она схватила его за воротник и повернула его лицо к себе. Как только он открыл свои прищуренные глаза, девушка в них уставилась.

— Меня зовут Мияко. Отец дал мне это имя, чтобы вокруг меня собралось огромное количество людей. У тебя имя бога солнца, и ты ведь обладаешь этой силой, нет? И смеешь говорить, что бессмысленно давать тем горничным имена и позволить им поверить в собственные силы?!

— Ты поистине веришь в своё имя, да? — Его брови выпрямились, и он глянул ей прямо в глаза. — Но мой отец был совсем не похож на твоего. Он дал мне имя, управлял моими действиями и затем ушёл, взвалив всё на меня. Солнце 3-го Гира утрачено, и больше нет людей, желающих короля. Обладание имени включает в себя и такие вещи.

Аполлон выплюнул короткий смешок.

— Иди домой, Мияко. Иди домой и скажи своему отцу, что ты дала имена и силу громадному количеству людей, собравшемуся вокруг тебя, но затем бессердечный человек воспрепятствовал тебе сделать что-либо ещё. Это даст тебе достаточно причин, чтобы пойти поплакаться твоему отцу, не так ли? Возвращайся к этому отцу, который тебя понимает, в отличие от меня.