— Что я должен делать?

Ответ был прост: ему лишь нужно перестать об этом думать.

Ему лишь нужно забыть о своей силе. Иначе, он не сможет быть откровенным с Нацу и Харуми.

…Я должен продолжить лгать и вновь потерять себя в своей силе?

Нет, — подумал Касима.

— Но, — пробормотал он следом.

…Но что же я должен делать?

Неожиданно, мимо него вновь повеял холодный ветер.

Озноб вырвал его из раздумий, и мужчина осознал, что остановился.

Впереди, дорога резко поворачивала направо. Для того чтобы обогнуть крутой склон, выступавший на пути.

— Это…

Место, на котором восемь лет назад произошел обвал. Место, где это все было определено.

Касима остановился у местоположения своего прошлого.

И пока он молча стоял, на его плечо упало нечто небольшое.

Дождь.

Он полил с неба, мягко заморосив по Касиме и окружающей его местности, постепенно усиливаясь.

Дождь не прекращался.

Он лишь становился все интенсивнее.

На площади перед Станцией Синдзюку ветер заслонил небо дождевыми облаками, но поток людей не уменьшился.

Пока все направлялись к их месту назначения, дабы избежать предстоящего дождя, на каменной ступеньке сидела одинокая фигура.

Ей оказалась Синдзё, согнувшаяся на корточках под всеобщим шумом.

К ней подошла еще одна фигура.

Это Саяма. Он держал в руках чашку, и протянул ее Синдзё.

— Не желаешь выпить? — спросил он.

Синдзё подняла глаза и слабо улыбнулась.

— Ох, конечно. Спасибо. А что это? Только не говори, что принес 100% сок морского ежа или что-то такое.

— Ха-ха-ха. Мы сейчас не в сомнительной секретной организации под Окутамой. Это просто чай.

— Вот как. Немного разочаровывает, — сказала она с горькой улыбкой.

Саяма задумался над ее комментарием.

…Я бы соответствовал ее идеальному образу, если бы принес что-нибудь странное?

Поищи он торговый автомат ИАИ, то мог бы отыскать что-то, попавшее в цель. Вряд ли бы оно оказалось на уровне того, что можно найти в UCAT, но это было бы началом.

…Я сделал неправильный выбор? Нет, но… Нет, нет.

— С-Саяма-кун? Похоже, ты о чем-то глубоко задумался. В-всё хорошо?

— Д-да. Прости. Я просто думал о своем идеале.

— Звучит подозрительно… Но что ты взял попить себе?

— Клубничное молоко.

— …

— Мне многое предстоит обдумать, так что моему мозгу необходим сахар. Мне также не помешает кальций для концентрации, а значит, это наилучший выбор. Да. Теперь, когда я снова об этом думаю, мой выбор достоин того, чтобы меня похва… Что это за взгляд?

— Ничего. Я просто подумала, что мои слова все равно тебя не остановят.

Выражение лица Синдзё вернулось в норму.

— Я не могу поверить, что ты так спокоен, после того как увидел такую суровую часть прошлого. Ты действительно сильный, Саяма-кун.

— Серьёзно? Сецу-кун однажды сказал, что я на удивление робок.

— Хватит об этом, — сказала она с раздраженным взглядом.

Он не знал, как на это отреагировать, и Синдзё похоже заметила это по его лицу. Она опустила голову, сказав «извини».

— Но интересно, смог ли отец Ооширо-сана действительно прочувствовать уничтожение 2-го Гира под этой бомбардировкой, — произнесла она.

— Думаю, нам стоит это предположить. Он увидел, что случится с этим миром, если здесь появится Ямата. И поэтому направил все свои мысли на создание Сусаоо и поиск ответа на вопрос Яматы, — Саяма кивнул. — И людей 2-го Гира занимали такие же мысли. И по-прежнему должны занимать.

— Э?

Саяма прищурился и кивнул в ответ на вопросительный тон Синдзё.

Он произнес то, в чем убедился во время предварительных переговоров.

— Я считаю, что 2-й Гир — это спящий дракон. Они желают мира, но по-прежнему способны избрать лучший вариант. Вот что они сделали шестьдесят лет назад. Те, кто создал Сусаоо и Тоцуку должны были поднять крик сопротивления в ответ на то, что потеряли.

Он вздохнул и задал вопрос.

— Ты слышишь это, Синдзё-кун? Ты слышишь, как 2-й Гир издает крик, пробуждаясь от спячки?

Касима мок под дождем, но продолжал взирать на раскинувшийся перед ним склон.

Его глаза уставились вперед, на ограждение, отделяющее его от холма.

Оно поворачивало направо, следуя за новой дорогой, но старая дорога лежала за ней, похороненная за насыпью.

Большую часть нижней части склона покрывала твердая масса.

То было место воспоминаний. Оно однажды получило этот бетонный макияж, но дождь заставил твердую грязь извергнуться из щелей и сверху. Его старое лицо проглядывалось наружу.

И пока грязь стекала вниз, Касима услышал мягкий шум. Он словно спрашивал нежным тоном: почему ты здесь?

Солнце, должно быть, прогрело землю, потому что над местностью начал подниматься туман.

Мужчина стоял в окружении дождя, тумана и легкого ветра.

Скопившиеся над ним тучи порождали дождь.

И вслушиваясь в его поток, Касима перевел взгляд на лес, и вверх, в небо.

— Однажды существовал мир, подобный этому.

Люди, которые пытались и не смогли защитить тот мир, спорили друг с другом.

Но даже так, они работали над тем, чтобы защитить этот новый мир.

Почему?

Почему двое сражались, но в то же время пытались вместе защитить этот мир?

…Я не знаю.

То было прошлое, и оно принадлежало другим. Касима никак не мог об этом знать.

Но в прошлом ему приходила в голову определенная мысль.

— Даже не в состоянии понять полностью, я все равно могу приблизиться к пониманию.

…Так и есть.

Его дед рассказывал ему истории о войне в другом мире.

Он не думал, что они правдивы, и дед рассказывал их с упоением, но по завершению почему-то выглядел грустным.

…Я никогда ничего не говорил об этом грустном взгляде.

— Можем ли мы просто всё забыть?

Разве они могли просто забыть о его дедушке и о мыслях, которые он оставил?

— Можем ли мы просто всё забыть?

Касима осознал, что нет. И осознал, что никто кроме него не сможет к этому прийти.

— …

Небо неожиданно размыло в его взоре. Мужчина предположил, что капля упала ему в глаз.

Дождь казался на удивление теплым. Он словно обладал температурой тела. И ощущая этот дождь, Касима произнес самому себе.

— Я должен решить.

О чем ты говоришь? — Подумал он, но даже это не могло остановить его слова.

— Это должно быть, и есть место, где мне следует принять решение.

Именно сюда Касима приходил, опасаясь собственной силы, и здесь обрел нечто драгоценное.

Он содрогнулся, уставившись на склон, отчасти покрытый насыпью.

Дрожь, ощутимая им перед 3-м Производственным Помещением вернулась.

Выбор старой тропы неминуемо вызовет дрожь.

С этой мыслью мужчина повернулся в сторону новой дороги сбоку. Эта безопасная дорога не вызывала дрожи.

Но торопливо покачал головой. Выглядело так, словно он что-то отряхивал.

— Перед тем как отправиться этой дорогой, мне кое-что необходимо.

Касима испустил вздох и сдвинулся с места.

Он пересечет ограждение. И направится на другую сторону, где поджидал склон.

На фоне дождя он сделал один шаг, и затем другой.

С этим действием мужчина перемахнул ограждение и остановился с другой стороны.

Касима не мог унять дрожь.

Даже так, он решил оставаться здесь.

Таково его решение.

Он воспользовался дрожью своего тела, чтобы набрать дыхания.

Мужчина открыл рот и произнес, словно к кому-то обращаясь.

— Вот способ, который я выбрал.

Касима вздохнул.

— Я буду нести прошлое, шагая по новому пути.

Он шагал сквозь дождь, приближаясь к склону.

Мужчина дрожал, но дрожь постепенно утихла, пока он продолжал двигаться вперед.