И шагая, Касима вспоминал прошлое.

Он вспоминал, как его дед в самом конце попросил прощения.

Вспоминал свое разочарование, обнаружив, что мостик на голове Сусаоо разрушен.

И вспоминал, как вызвал обвал и подхватил поврежденную руку Нацу.

Среди всех этих воспоминаний, одну вещь он мог сказать точно.

Только одна вещь объединяла все его вопросы, ярость, негодование и радость.

…Это все произошло из-за того, что у меня есть сила.

Касима не мог забыть или избавиться от тех воспоминаний.

Они оставляли его в смятении так долго, и он не мог стряхнуть их, даже заведя семью.

— Но лишь одну вещь я никогда не спрашивал у силы, что породила это все.

Мужчина стоял у склона и произнес скрипучим голосом:

— Может ли моя сила не только отбирать?

Он набрал в грудь воздуха и положил левую руку на грязь склона.

Затем медленно поднял правую руку и покачал головой.

— Я знаю, это эгоистично! Но я…я хочу использовать эту силу, которая причинила боль самому дорогому для меня человеку!

Касима взмахнул правым кулаком в топкий склон перед его глазами.

Раздался всплеск от удара.

— Я хочу использовать ее, чтобы вернуть всё, что потерял!

Его рука погрузилась в грязь по запястье. Мягкий и влажный ил был теплым от солнца.

И пока он ощущал жар в правой руке, капли дождя на его лице попали ему в рот.

Теплый дождь капнул ему на язык, и Касима его опробовал.

…На вкус прямо как кровь.

Мужчина попробовал этот вкус, и ощущал правую руку в грязи.

Влажное чувство в его кулаке походило на то, что он испытал, когда держал тогда Нацу за руку.

Касима не забыл.

Дрожь в его спине выражала эмоции, вызванные теми же ощущениями, что и восемь лет назад.

Но он больше не мог поворачиваться к склону спиной.

— Я…

Его голос дрожал, как будто сдавливаемый чем-то.

— Я собираюсь тебе лгать, Нацу-сан.

Прости, — подумал он. — Прости меня, Нацу-сан.

Я собираюсь снова использовать ту силу, которая причинила тебе боль.

Прости меня, Харуми. Твой отец — лжец.

Но я больше не буду извиняться за ложь после этого. Я больше не скажу «прости».

— Потому что я пришел к решению.

Касима решил лгать и защитить всё собственной силой.

И с принятым им решением, мужчина повернулся направо.

Он ухватил чувство восьмилетней давности, равно как и немного грязи, и глянул в сторону новой дороги.

Асфальтированная трасса продолжалась без конца.

— …

В каждой частичке его тела ощущалось тяжелое дыхание и учащенный пульс.

Но его сердце оставалось спокойным.

…Я не выбираю 2-й Гир или Лоу-Гир.

— Я собираюсь скрывать свою силу 2-го Гира, и оставаться в Лоу-Гире.

…Место, в которое я направляюсь, ни то и ни другое.

Касима принял решение. Он ощущал, что это было эгоистично, но не мог найти большего сопротивления идеи, чем это.

И раз так, он решился.

Мужчина вытащил правую руку из земли и открыл рот.

— Ох…

Наружу вырвался голос.

У него не было причин противиться своим мыслям.

Он распахнул уста в сторону небес и высвободил их.

Касима закричал. Криком, как у новорожденного.

Его дрожь исчезла, словно сброшенная с него, а голос стал еще громче.

— !

Касима повернул тело, наклонился вперед и откинулся назад.

Его тело вытянулось к небу, дыхание пронеслось от легких до горла, и, вырвавшись изо рта, породило крик.

Его могучий рев пронзил скопившиеся в небе облака.

Под темными тучами и посреди оживленного Синдзюку, плечи Синдзё содрогнулись на вопрос Саямы.

— Крик?

— Да.

Саяма кивнул, и провел рукой по волосам на ветру.

Со спокойным выражением лица парень поднял взор к небу. Он произнес, словно нечто припоминая.

— Люди, которые преодолевают трудности и которые сражаются, воспользуются голосом своих мыслей, дабы поднять крик, звучный или молчаливый. Так же, как поступил Ооширо Хиромаса.

И…

— Так же, как непременно поступит 2-й Гир.

Синдзё вздохнула.

Она вспомнила две вещи: то, что Ооширо сказал ей о Касиме прошлой ночью, и прошлое, которое она только что увидела.

…Он в итоге решится, как и отец Ооширо-сана?

Решится. Она в этом не сомневалась. В конце концов, он знал, какой обладал силой.

…Но…

Как насчет нее?

У нее не было ответа. Волнение, вызванное этим фактом, заставило ее содрогнуться.

— !

Синдзё непроизвольно двинулась.

Чтобы отринуть свои мысли, девушка встала и собралась с силами.

Но…

— …

Едва осознав, что сделала, она повернулась к Саяме, глядевшему на нее.

Синдзё выдала вопросительный взгляд, который вновь заставил ее осознать свое поведение.

— П-прости. Мне немного нехорошо.

Ее плечи опустились, и она сделала вдох.

И неловко сев назад на свое место, девушка услышала слова Саямы.

— Я могу понять, что тебе сложно оправиться после той сцены из прошлого, но излишнее напряжение пойдет лишь во вред.

— Я знаю…

Чтобы не дать ему осознать, как сильно ее потрясло, Синдзё выдавила улыбку и задала вопрос.

— Т-тогда, ты бы не мог предложить какую-то тему для разговора, чтобы меня отвлечь?

Саяма задумался.

Через пару секунд он хлопнул в ладоши. Баку на его голове повторил это действие. Затем парень повернул голову вместе с Баку в ее сторону.

— В таком случае, как насчет того, чтобы я снова пригласил тебя завтра на Фестиваль Всеобщего Отдыха?

Всего на мгновение слово «фестиваль» озарило лицо Синдзё радостью.

Но она тут же кое-что осознала, и ее плечи задрожали.

…Я не могу.

Девушка лихорадочно помахала руками в сторону Саямы.

— Э-э, мне нужно завтра тренироваться, так что…ну… наслаждайся фестивалем с Сецу.

— Это звучит неплохо, но…

Вялый тон Саямы вызвал у Синдзё мгновенный вопрос.

— Тебе не нравится Сецу?

— Конечно, он мне нравится, — он поправил папку у себя под мышкой, — Но я спрашивал, пойдешь ли ты.

— Ах, — выдохнула Синдзё.

Девушка осознала, что означал ее вопрос, и что подумал Саяма.

Осознала его внимание, и ее причины для отказа.

— …

Синдзё не знала, какое выражение стояло на ее лице.

Несколько хмурый взгляд Саямы сказал ей ответ: она готова была расплакаться.

— Синдзё-кун.

— П-прости.

Девушка встала и отступила на шаг.

После чего глянула на часы и обнаружила, что было уже почти 5:40 вечера.

— Э-эм, Саяма-кун. Я… мне малость нехорошо, потому… Я отправлюсь назад сама.

Брови Саямы приподнялись.

Он приподнял голову, будто в понимании, и его лицо приобрело серьёзность.

— Учитывая щепетильность темы, я задам вопрос косвенно, но все дело в твоих месяч… гвх!

Ее колено влетело ему в живот на половине предложения. Он согнулся, и она запаниковала еще сильнее.

— П-прости, но оно вырвалось, потому что мне кажется, будто слово «косвенно» означает кое-что другое.

— Хе… хе-хе-хе. Это была превосходная атака, Синдзё-кун. И поскольку это было повторение шутки, можно сказать, что я заслужил. Однако…

— Хватит об этом. Раз уж на то пошло, у меня до сих пор не начались месячные.

— Вот незадача, — пробормотал он.

Но затем, его брови зашевелились. Парень скорчил озадаченное лицо и произнес озадаченным голосом.

— До сих пор не начались?

— Ах, — произнесла Синдзё, осознав, что сказала.

…Но это правда.

Чтобы укрепить свою защиту, девушка обняла собственное тело. Затем сделала глубокий вдох так, что бы суметь взглянуть ему в глаза.

— Это…странно?

Ей казалось, что это странно, но она спросила, чтобы убедиться.

Но его ответ был другим. Отвечая, Саяма поправил свой галстук и воротник.