— Быть может, Ооширо Хиромаса передал ему это написание катаканой?

Касима не знал. И без ответа, он пролистал страницу, чтобы глянуть на последнюю. Мужчина надеялся найти там ответ.

Но он его не обнаружил.

На последней странице было написано какое-то имя.

Но почерк принадлежал не Ооширо.

То был неряшливый, дрожащий почерк кого-то, не знакомого с иероглифами. И судя по огромному Х поверх него, это была неудавшаяся попытка.

Касима узнал то неряшливое, дрожащее письмо.

— Это почерк моего дедушки.

Он взглянул на имя, за отрицающей Х.

Касима взглянул на имя, написанное его дедом.

По округе разливался свет полуденного солнца, но одного места он не достигал: Библиотеки Кинугасы.

Она занимала пространство размером в восемь классов и располагалась на первом этаже общеобразовательного корпуса 2-го года обучения Академии Такаакита.

У стен и окон нагромоздились книжные шкафы. Во время полудня она послужит местом передышки для Фестиваля Всеобщего Отдыха.

Но прямо сейчас в библиотеке находилось всего несколько человек.

В центре, на нижнем уровне ступенчатого пола, вокруг стола сидели Саяма, Изумо и Казами.

Перед Саямой стояли стопки, содержащие сотни листов распечаток.

Это было содержимое флоппи диска, который Цукуёми передала ему позавчера. Он уже их просмотрел, но…

— Я не могу. Даже если бесчисленные имена рассортировать по профессиям, их слишком много.

За бумажными стопками, Казами глядела на него с унылым выражением лица.

— Но у тебя вроде бы хорошее настроение. Что-то случилось? — озадачено спросила она.

— Да. Синдзё Сецу-кун возвращается этим вечером. Сказать по правде, мне немного отлегло.

— Понятно.

Пока Казами кивала, Изумо держал книжку с картинками в форме кролика на расстоянии подальше от глаз.

— Видеть, как он спит с открытыми глазами странно, но эта шутка меня уже доконала.

— По крайней мере, он постепенно добавляет разновидностей.

— Так вот, — Казами постучала по документам перед собой. — Отец Ооширо-сана осознал истинное имя Яматы, просматривая это, верно?

— Да, но здесь имена бесчисленных богов, создавших 2-й Гир. …Это не Кусанаги или Муракумо, как мы ожидали.

— Что если имя Яматы скорее одно из этих имен, а не Кусанаги или Муракумо?

— Тогда Ямата сжарит меня живьем.

— …

Казами замолчала, но раздраженно пожала плечами.

Затем, кто-то подошел и встал с ней рядом.

Это был Зигфрид. Он носил свой привычный черный жилет и рубашку, и поставил на стол три бумажных стаканчика кофе.

— Судя по всему, вы испытываете трудности, — сказал он своим низким голосом. Затем кивнул. — Но я не могу вам помочь.

— Вы пришли сюда просто для того, чтобы над нами поиздеваться?

— Я всего лишь не хотел вас обнадеживать, поэтому мне показалось, что будет лучше вам об этом напомнить.

— Спасибо за внимание и кофе.

Казами взяла стаканчик и повернулась к Изумо.

Затем протянула стаканчик к его уху, пока он спал в идеальной позе для чтения.

— Мне просто нужно наклонить край стаканчика и…полилось!

— Хьёёёёёёё!

Держась за ухо, Изумо вскочил на ноги.

— Д-дура! Т-ты что вообще чудишь?!

— Иначе бы ты не проснулся.

— З-знаешь, Чисато. Я собираюсь подарить тебе необыкновенно богатую и счастливую жизнь в будущем, так что тебе следует быть поосторожнее.

— Прости, Изумо. Я только что проверила будущее с помощью машины времени, и ты живешь под мостом.

— Т-тебе нужно завязывать с этими бредовыми идеями.

— Скажи это в следующий раз зеркалу, Каку. — Казами вздохнула и задала Изумо вопрос. — Что ты думаешь?

— Думаю о чем?.. Постой, Чисато. Если будешь так клацать суставами, нарушишь форму своих пальцев, так что тебе лучше прекратить. А если конкретнее, то я против насилия.

— Тч… Ладно уж. Как ты думаешь, какое у Яматы имя?

— Разве это не Кусанаги или Муракумо?

— И что ты думаешь об этой бумаге перед тобой?

Изумо окинул взглядом стопки на столе.

— Они Кусанаги или Муракумо, да?

— Хм? Что ты имеешь в виду? — спросила Казами.

Изумо глянул на потолок и задумался над тем, что только что сказал.

— Э? …Я просто ляпнул, не подумавши, но, наверное, в этом нет никакого смысла.

— Э-эм, Каку? Ты бы не мог в следующий раз думать, перед тем, как говоришь? — Казами выглядела растерянной, и затем удивленно наклонила голову. — С этим кофе же все нормально, да?

Но Саяма, глядя на них обоих, кое-что осознал.

…Должно быть, это Изумо и пытался сказать.

— То есть, если ты соберешь все эти бесчисленные имена вместе, они означают либо Кусанаги, либо Муракумо?

— Да, это оно! Это как раз оно, Саяма! Какой ты сообразительный. Я на меньшее и не рассчитывал от вице-президента, работающего под моим началом.

— Казами. После этого, казначей должен поколотить придурка, руководящего мной.

— Меня вполне устраивает.

Но Зигфрид рядом с ней покачал головой.

— Послушай, — наставительно сказал он. — Днем прибудут люди, желающие отдыха, и вместе с ними обычные посетители библиотеки. Когда они придут, библиотека не может быть покрыта обломками и телесными жидкостями. Оставьте насилие за дверью.

Инструкции Зигфрида вызвали на лице Изумо недовольное выражение.

Но Саяма его проигнорировал, сложил руки и проговорил:

— Возвращаясь к тому, что сказал Изумо: его рассуждения, возможно, и сомнительны, но принятое им решение довольно вероятно. Бесчисленные имена могут подпадать под контроль силы имени Кусанаги или Муракумо.

— Э? Но эта сила — ветер, правильно? Они реально под контролем ветра? — спросила Казами.

— Ветер постоянно меняется, Казами, — сказал он с улыбкой.

— Ты хочешь сказать, он в постоянном состоянии потока? — спросил Зигфрид.

Саяма кивнул и обратился к Казами и Изумо, которые, похоже, не понимали.

— Нечто, лишенное формы. Нечто изменчивое. То, что приходит и уходит. Ветер — символ всех этих вещей. Разве это не идеальная сила для того, что собирает вместе все многообразие богов, включая погоду и их способности?

И…

— К тому же, ветер обладает силой усиливать пламя и призывать дождь, дабы его загасить. В таком смысле, Кусанаги и Муракумо оба подходящие термины, для контроля над Яматой.

Глядя на груды распечаток, Саяма задумался.

…Задавал ли Ооширо Хиромаса определенный вопрос, когда увидел все эти имена?

Чем был 2-й Гир, если он управлял всеми этими вещами?

Эта мысль вызвала у Саямы облегчение.

Они уже подобное предугадали, но теперь, он получил поддержку их размышлений.

— Но настоящий вопрос в том, какое имя является истиной 2-го Гира. Несчетное количество богов 2-го Гира управлялись Кусанаги, который путешествует у земли, или Муракумо, который путешествует в небесах?

— Другими словами — они боги, или же люди? — спросила Казами ни у кого конкретного.

В этот же миг, кто-то открыл библиотечную дверь и вошел.

Человеком, выискивающим кого-то, оказалась Ооки.

— В чем дело, Ооки-сенсей? Вы совершили очередную нерасторопную ошибку?

— Н-нет, не совершила.

Ооки прошлась по длинным ступеням и протянула конверт.

— Глава общежития только что мне это передал. Это личное письмо для тебя, Саяма-кун.

— Для меня?

Озадаченный, Саяма взял конверт и нахмурился, увидев имя отправителя.

Там говорилось «Синдзё Садаме».

На первом этаже большого холла штаб-квартиры UCAT стояло два человека.

Одной была Синдзё, одетая в оранжевую куртку, белую блузку и юбку. Вторым оказался Ооширо, накинувший лабораторный халат.

Старик почесал голову под картиной Девы Марии.

— Пока 2-й Гир готовится к тренировочному бою, разве тебе следует находиться тут?