Совершенно не заметив их обмена, Синдзё наклонил голову перед Саямой.

— Что это было?

— Приветствие, я полагаю. Кто-то захотел обменяться приятными улыбками, и я подчинился.

Начинается нечто новое, — подумал Саяма.

Стоя на гравии под ранним утренним солнцем, женщина, разодетая в черный двойной костюм, выдала приятный вздох.

— Это был хороший ответ. Лучше бы он конечно покраснел. Интересно, понял ли он, кто я.

Она улыбнулась и продолжила движение, зашагав на высоких каблуках вдоль каменной тропы, но не издавая ни звука.

Перед ней открылась задняя часть общеобразовательного корпуса 3-го года обучения.

— Ну а теперь, пришло время встретиться с Зигфридом Зонбугом, библиотекарем Библиотеки Кинугасы, — сказала она со вздохом, осматривая очертания здания. — Мне нужно проверить состояние Лоу-Гира.

— Все сводится к тому, как нам следует жить тут, в Лоу-Гире.

Нет, серьёзно. Сколько уже раз я себя об этом спрашивал? — думал Касима, сидя в поезде.

Уставившись в потолок, Ацута тихонько проговорил:

— Твоя проблема в том, что мы так похожи на людей из Лоу-Гира, но все же, не совсем как они, так? Почему бы тебе просто не заморачиваться?

— Желая следовать последним словам моего деда, я так и делал. Но… в том случае восьмилетней давности я кое-что узнал. Я начал терять кое-что важное для себя, и больше не мог принимать собственную силу.

Закрыв глаза, он мог все это вспомнить.

Это случилось в дождливую ночь восемь лет назад.

В то время Касима занимался созданием Облаченных Мечей.

Он был в восторге от качества одного меча, и отправился в одиночку в горы на испытательный полигон неподалеку от UCAT.

…И я стал причиной тому несчастному случаю.

Касима слишком хорошо помнил результат своих действий и единое чувство, которое они вызвали.

Взирая вниз с горы в ту самую ночь, мужчина видел, как разверзлась земля.

Заливаемый дождем и сжимающий рукоять того сломанного Облаченного Меча, он бежал в сторону крупномасштабного разрушения.

Касима до сих пор помнил чувство, наполнявшее его в ту минуту.

…Чувство превосходства.

Он не был завершен, но Касима все равно гордился своей способностью создать такой могущественный Облаченный Меч.

Но в следующий миг все его чувства заледенели.

С расстояния в несколько десятков метров вниз по склону Касима услышал голос.

Под непроглядной темнотой он явственно услышал крик.

Это был крик испуга. И он раздался из-под обрушившейся земли, где…

— !..

Пульс Касимы резко подскочил, и он открыл глаза.

Мужчина ощутил пот по всему телу, и неожиданно понял, что находится внутри поезда.

На него уставился Ацута.

— Ты в порядке, придурок? Не ныряй так глубоко в воспоминания. Это вредно.

— Да уж… Но я ничего не могу поделать.

— Если тебя слишком далеко уносит, начинай думать о груди своей женушки.

Касима с покорностью так и поступил.

— Да, они довольно хороши. С этим не поспоришь.

— Не начинай месить воздух прямо в поезде! Я же сказал только подумать о них, придурок!

— А-ага, но честно говоря, грудь Нацу-сан действительно расслабляет.

— Тебе сказать начистоту? Оружейный бог не должен быть так сексуально озабочен. А вообще, чего ты хочешь? Ты сказал мне проехаться с тобой до дома, потому что хотел мне что-то рассказать, нет?

— О, да-да. Подожди секундочку.

На словах Касимы поезд дернулся.

После нескольких секунд замедления, он прибыл на следующую станцию, Ёцуя.

Никто не зашел. Лишь слегка прохладный сквозняк принес дыхание утра поздней весны.

Как только двери снова закрылись, Касима вытащил из кармана белый конверт.

— Надзиратель Ооширо передал мне вот это. Директор Цукуёми передала мне всё полномочия.

— Дай-ка взглянуть. Старушка Цукуёми пытается так от тебя отделаться? Ты сказал это о…

— Пути Левиафана, да.

Увидев недовольный взгляд Ацуты, Касима выдал горькую улыбку.

Его друг отображал его собственные чувства на удивление точно.

...Что позволяет мне вести себя более взросло.

— Мне даже сказали подготовиться к высвобождению концептов 2-го Гира.

— Посмотрим, посмотрим. Вот этот документ. Э-э, что тут написано? Л-л-леви…

— Путь Левиафана. Ты даже прочесть это не можешь? Я немного в шоке.

— З-заткнись. Читать утомительно, потому просто объясни на словах.

— Способ ведения переговоров оставлен всецело на меня. Директор Цукуёми, может, и лидер 2-го Гира, но она утверждает, что слишком занята, чтобы заниматься этим самой.

— Старушка просто хочет спихнуть эту мороку на кого-то другого.

На его словах поезд снова начал замедляться. Они приближались к Синдзюку.

— Ты пересаживаешься тут на другой поезд, так? И вернешься в UCAT, после того как поприветствуешь свою жену и малую, да?

— Да, — ответил Касима, забрав конверт у Ацуты. — Но нормально ли нам отвечать за Путь Левиафана?

— А чего бы и нет?

Касима не смог сразу же ответить. Он закрыл свой лэптоп, и вернул конверт обратно в карман.

…Как бы получше объяснить?

Пока он размышлял, светлая платформа Станции Синдзюку промчалась за окном, словно их догоняя.

— Ну, во-первых, тот случай, а во-вторых — мне как-то не интересен Путь Левиафана.

— А, ты о последних словах твоего деда.

— Да, последние слова. Он однажды носил меч, который запечатал Ямату, но его последние слова потеряли смысл девять лет назад. Как раз тогда мы осмотрели Сусаоо, гигантскую человекоподобную машину, созданную, чтобы сдержать Ямату. — Он устало вздохнул. — Высвободить концепты 2-го Гира подразумевает войти в Концептуальное Пространство, где спят те двое, и освободить печать Тоцуки, чтобы призвать Ямату.

— Ты говоришь так, словно есть одно большое «но».

Касима горько улыбнулся.

Поезд начал останавливаться, и прозвучал шум его металлических колес.

Окружаемый этим звуком и покачиванием поезда, Касима задумался. О том, что было у него на уме уже долгое время.

— Никто из нас не видел Концептуальной Войны. Даже Директор Цукуёми. В таком случае, имеем ли мы…нет, имею ли Я какое-либо право брать на себя освобождение концептов? — Он вздохнул. — У меня нет особой враждебности к этому Гиру, но я и не особо благодарен. Я родился тут, и жить тут — для меня совершенно естественно. …Так как же мы должны с этим разбираться?

На его вопрос Ацута нахмурился.

— Да ну, ты слишком сильно заморачиваешься. Представь, что это такой фестиваль. Устрой его красиво и захватывающе.

— Бывают моменты, когда я до боли завидую твоему характеру.

— А что ты думаешь о моем характере в большинстве случаев?

— Мне тебя жаль. Мне интересно, почему мир позволил такому существу родиться на свет.

— Пошёл к черту. Я расскажу твоей женушке, что ее муженек на работе смотрит на людей свысока.

— Вот незадача, — сказал Касима, кивая, и поднимаясь. — Но это ничего. Нацу-сан очень понимающе относится к моей работе.

— Не потому ли, что ей просто нет до нее дела?

Касима схватился за поручень рядом с сиденьем, и повернулся к Ацуте.

— И я благодарен за это, — сказал он с улыбкой.

Путешествие до дома Касимы требовало поездки как на поезде, так и на автобусе.

Желтый поезд от Станции Такаданобаба Линии Яманотэ и до Станции Танаси Линии Сейбу доезжал примерно за полчаса.

С уходящими рассветными сумерками Касима прошел через южный вход бело-стенной станции, залитой светом утреннего солнца..