— Нет, профессор, — ответил тот, — никаких проблем.

— Хорошо, — сказал профессор Дарк, бросая взгляд на Джека и кивком предлагая ему вернуться в очередь. — Если вы не слишком заняты, я хотел бы пригласить вас на пару слов.

— Да, профессор, — отозвался Чариас, еще раз окидывая Джека холодными глазами, прежде чем последовать за Дарком из столовой.

Джек проводил его взглядом, а потом облегченно вздохнул:

— Да уж, это было… Айзери? — Тот опять куда-то пропал.

Фей с застенчивой улыбкой высунулся из-за других студентов.

— Прости, — сказал он. — Не могу позволить себе его злить. Еще ненароком перережет мне во сне горло.

— Он может сделать это и так, — заметил Джек, потирая плечо, там, где в кожу впивались пальцы Чариаса. — Ты не храпишь?

— Я… — угольно-черная кожа Айзери побледнела, став пепельно-серой. — По-моему, нет. Черт, Джек, а что если храплю?

— Я пошутил. — Хотя если быть честным, он не знал наверняка. Очередь сдвинулась вперед — и они наконец-то оказались у окна выдачи. Джек схватил пластиковый поднос и весь его заставил, взяв курицу, пасту, картофельное пюре, золотистый горошек, стакан виноградного сока и вазочку какого-то ярко-зеленого желейного десерта, который сунул ему Айзери. Они заняли два места в конце пустого стола, и несколько минут единственными звуками, нарушавшими молчание, были звон приборов по тарелкам и довольное сопение.

— Так… — начал наконец Айзери, несмотря на набитый салатом с пастой рот, — чем заканчивается та история?

— Это и был конец, — ответил Джек. — Бессмертная акула с разбитым сердцем плавает по морю, убивает других акул, когда их становится слишком много, и непрерывно ищет способ умереть.

— Это грустно. — Айзери покачал головой.

— Мне казалось, ты назвал его эгоистичным мудаком, — засмеялся Джек.

— Да, но… мне кажется, страдать вечно — это перебор, а тебе?

— Это же всего лишь история, — пожал плечами Джек. — Бабушка просто пыталась удержать нас дома, чтобы мы не выходили в море на дедушкиной рыбацкой лодке, когда гостили у них летом.

— И как, сработало?

Джек ухмыльнулся в стакан с соком.

— А ты как думаешь? Я хотел увидеть бессмертную акулу. Правда меня все время тошнило — именно тогда все и стали подозревать, что я маг. Все-таки наследственность. Мой двоюродный прадед был магом воды.

— О, он тоже здесь учился?

Джек покачал головой:

— Мои предки тогда были фермерами на какой-то захолустной планетке. Ему пришлось податься в ученики. По-моему, сейчас у него магазин магических товаров или что-то в этом роде.

— Звучит довольно… скучно, — сказал Айзери. — А ты когда-нибудь встречал его?

— Нет, и, если честно, не горю желанием. Дедушка говорит, что он придурок.

— Хотелось бы мне отделаться от необходимости навещать родственников просто потому, что они придурки, — засмеялся Айзери. — Я бы тогда со всей семьей больше не виделся.

Глава 7

Сидя на краешке кровати, Джек натянул туфли и взглянул на Майку — все еще в трусах и футболке, в которых спал, тот просто валялся поверх одеяла и пялился в потолок.

— У тебя разве нет занятий? — наконец не выдержал Джек, поднимаясь на ноги и хватая сумку, висевшую в изножье. — Сегодня первый день все-таки.

— Ты в мои мамочки записался? — огрызнулся Майка, не отрывая глаз от потолка.

Джек вздохнул, покачав головой, закинул сумку на плечо и вышел из комнаты. Последние два дня нельзя было назвать совсем адом, но все-таки… Майка с ним почти не разговаривал, веракула при случайных встречах бросал на него убийственные взгляды, а туман ни разу так и не рассеялся.

Если уж на то пошло, то он стал даже гуще, когда Джек вышел из общаги в сквер. Он едва различал двери здания Пасален, где проводились почти все занятия. У него только гербализм шел где-то еще, кажется, в оранжерее в северной части комплекса.

Джек привык всегда приходить раньше, так что по дороге к аудитории сто семьдесят на первое занятие в Алирравудском университете — языки 101 — в коридорах ему почти никто не встретился. Он остановился у двери, чтобы вытереть потные ладони о джинсы. Языки никак нельзя было назвать его сильной стороной. Он бегло говорил на алау, родном языке его матери, немного знал тирранийский и еще меньше дрекан, вот, пожалуй, и все. Сейчас он не мог вспомнить даже названия двух других самых распространенных языков во Вселенной. Глубоко вдохнув, он потянул дверь на себя и шагнул внутрь.

Видимо, не он один любил приходить заранее. Почти половина мест была уже занята. Он спускался по ступенькам амфитеатра, поглядывая по сторонам в поисках знакомых лиц. Вчера они с Айзери сравнили свои расписания — единственным общим предметом был вампиры 101 по вечерам после ужина — так что он знал, что того тут нет, но Джека ждал приятный сюрприз:

— Джекил, сюда! — Джек улыбнулся, увидев Зэйдена, который звал его с правой стороны от прохода, в шестом ряду снизу. — Слава богам, ты здесь, — вздохнул Зэйден, когда Джек упал на сидение рядом с ним. — Пихнешь меня, если я начну храпеть.

— Я так понимаю, лингвистика — не твой конек, — со смешком заключил Джек. — И не мой. Видимо, нам все-таки придется учиться.

Зэйден застонал:

— Ненавижу учебу. Эй, придумал — давай после каждого сданного теста будем трахаться до посинения? Знаешь, такой стимул… — Он замолк, яркие мерцающие оранжевым глаза потемнели, лицо нахмурилось. — Прости, я опять это сделал.

— Да все в порядке, — успокоил его Джек, но Зэйден покачал головой.

— Нет, не в порядке. Иногда я говорю идиотские вещи. Я ужасный маг.

— Ну и что, что ты не интриган и не подлец, — пожал плечом Джек. — Разве это плохо? Мне нравится знать, что ты не воткнешь нож мне в спину при первой возможности.

Зэйден посмотрел на него, а потом хихикнул:

— Да, наверное. Просто хотелось бы, чтобы и другие думали так же, как и ты, а не считали меня идиотом.

— Плевать на таких, — отрезал Джек. — Не позволяй им…

— Экхем. — Тихое покашливание снизу не повлекло за собой моментальной тишины, но один за другим студенты понимали, что пара началась, и постепенно замолкали. Разговоры прервались, беспокойное постукивание ног прекратилось, перемешанные бумаги оказались забыты, когда профессор, хромая, вышел в центр аудитории — яркий свет ламп был неумолим и безжалостен.

Белый грифлиан с головой и крыльями орла и кошачьими лапами, телом и хвостом, он явно был когда-то ранен, левый бок от плеча до бедра покрывали ожоги, левое крыло и передняя лапа выше колена были ампутированы. Охваченный смесью восхищения и отвращения, Джек не мог оторвать взгляд от толстых рваных шрамов, «украшавших» бок грифа. Зарубцевавшуюся плоть было тяжело восстановить, но возможно, если у мага достаточно сил и опыта.

— Благодарю за внимание, — сказал тот, большие золотистые глаза скользнули по рядам. — Я дакан Сашенти. Для тех из вас, кто не знаком с астанико, дакан — мой титул, Сашенти — имя. Вы, конечно, можете обращаться ко мне просто профессор. — Он остановился — цепкие глаза, казалось, пробежались по всем лицам в аудитории. Джек перехватил пронзительный взгляд и почувствовал, как волосы на затылке встают дыбом.

— Каждый год, — продолжил профессор, — я люблю начинать, задавая студентам вопрос, который у всех на устах: какие пять языков самые распространенные во вселенной? — Он снова сделал паузу, словно чего-то ждал, а потом хрипло рассмеялся. — Никто никогда не смеется над этой шуткой, — посокрушался он. — Семнадцать лет — и никто. — Прихрамывая, он шагнул ближе, и Джек увидел, что несколько парней в первом ряду едва заметно отпрянули. Впрочем, их не за что винить — зрелище было не для слабонервных.

— Вот что бывает, если подраться с трехтысячелетним змеевидным драконом, — произнес дакан Сашенти, поведя уцелевшим крылом. Многих перьев на нем не было. — Какие-нибудь вопросы? — Все молчали. — Тогда надеюсь больше не поднимать эту тему. Вы здесь, чтобы узнать о пяти основных языках: алау, тирранийском, астанико, лидедданском и дрекан. — Джек заметил, что на названии дракорского языка у грифа слегка изменился тон. Дрэки и грифы были смертельными врагами, дела обстояли даже хуже, чем у двух враждующих грифлианских рас: Белокрылых и Черношерстных. Именно поэтому большинство цивилизованных миров позиционировали себя как дружественные либо к грифам, либо к дрэкам, но никогда и к тем, и к другим.

— Вдобавок, — продолжал дакан Сашенти, — вы познакомитесь с таким количеством второстепенных языков, которое только получится втиснуть в программу этого триместра: сарнель, ардейский, английский, макиран, испанский, фугаша, рукаан… — Снова едва заметное отвращение в голосе. Профессор по-птичьи склонил голову набок и махнул культей лапы куда-то на верхние ряды. — Да, у вас какой-то вопрос?

Джек обернулся на поднявшего руку парня с короткими торчащими черными волосами и пирсингом в брови. Тот облизнул губы, окинув взглядом места под собой, словно только сейчас понял, что теперь все смотрят на него.

— Профессор, а мы должны выучить все эти языки? — спросил он.

Гриф усмехнулся, перья на его макушке встопорщились, так что он стал чем-то неуловимо похож на парня, задавшего вопрос.

— Я бы не стал ожидать такого даже от своих собратьев, — сказал он. — Этот предмет нужен лишь для того, чтобы вы могли составить общее представление и в будущем при выборе нового языка принять верное решение. А теперь, если вы собираетесь записывать, самое время приготовиться.

Джек вытащил из сумки тетрадь и ручку.

— Ну, — подытожил он, — все не так плохо, как казалось. Предвижу в будущем много сданных тестов. А ты, Зэйден? — Он посмотрел на огненного мага, тот сидел, опустив подбородок на грудь. Джек вздохнул.

Когда дакан Сашенти всех отпустил, Джек стал складывать вещи обратно в сумку, в то время как Зэйден потирал заспанные глаза и с хрустом потягивался.