— Я знаю, выглядело странно, но, если что, это было не нарочно.

— Нет, мне кажется, все в порядке. Я могу видеть гораздо лучше, чем раньше, и я рад, что ты остаешься в хорошем настроении.

— У меня просто не остается времени на то, чтобы быть серьёзной. Преподобный Хаген, тяжело сохранять серьёзность всё время?

— Хороший вопрос… — отозвался Фафнир Возрожденный, что не являлось ни подтверждением, ни опровержением. Затем он слегка опустил свое тело, и спросил:

— Брюнхильд, ты видишь себя как ту, что уходит, или как ту, что возвращается домой?

— Э?.. — Брюнхильд изумленно открыла рот. — П-преподобный Хаген… Вы думаете, что я позабыла 1-й Гир?

— Нет, я вовсе так не думаю. Однако, твое мнение о нынешнем положении в штаб-квартире не выглядит особо благосклонным.

— Мне не нравятся подобные споры… Я думаю, всему виной природа расы долгожителей.

— Может быть. Но послушай, Брюнхильд. Даже если ты не особо доброжелательна к другим, тебе не следует взращивать к ним ненависть. Держаться на расстоянии и ненавидеть — это две разные вещи.

— Я-я не…

— Если бы только у тебя был кто-то долгоживущий, кто мог бы оставаться с тобой всегда. В твоих глазах все остальные, включая меня, должно быть, торопятся и направляются по эгоистичному пути.

Черный кот в ее руках поднял голову. Он глянул на Фафнира Возрожденного и произнес:

— Вы говорите как старик, Преподобный Хаген!

— Прекрати! — обругала его Брюнхильд.

Фафнир Возрожденный обратился с улыбкой в голосе и к ругающему, и тому, кого ругали.

— Ха-ха. Это потому, что я и есть старик. Мое тело долго не протянет. Я уверен, многие это понимают. И я не подразумеваю продолжительность жизни этой машины. Моя собственная жизнь подходит к концу.

— Преподобный Хаген…

Услышав это имя, основные объективы Фафнира Возрожденного повернулись точно на Брюнхильд.

— Только благодаря этому телу я смог прожить последние шестьдесят лет. Я слышал, в UCAT есть средства долголетия, включающие в себя реконструкцию человеческого тела и использования техник, что они называют магией. Мне интересно, достигнут ли они того же одиночества, что и ты…— Фафнир Возрожденный горько рассмеялся. Его тело слегка покачнулось. — Причина, по которой Фафнер и прочие так спешат, скорее всего, в том, что они думают обо мне. Они хотят это закончить, пока я еще жив.

— Фафнер лишь хочет тебя использовать.

— Нет, он желает действовать. Это навевает воспоминания. Ты помнишь тот день, когда Фафнера впервые сюда привели?

— Его растили как следующего лидера резервации, но он сбежал с одним из четырех проводников, когда узнал о нашей истории. Он был неопытен, и прибыл полумертвым, пройдя сквозь тонкие концепты Лоу-Гира. …И теперь он лидер группы второго поколения. — на этих словах Брюнхильд кивнула, но затем продолжила. — Я не понимаю, почему все так спешат. После смерти Саямы Каору, который вместе с Зигфридом и остальными был членом прежнего Департамента Национальной Безопасности, UCAT усилило активность. Что они собираются предпринять?

— Они делают что-то для предотвращения падения этого мира под отрицательными концептами. Естественно, это лишь прикрытие для чего-то другого.

— Чего же они хотят на самом деле?

— Я не знаю. Даже Фасольт и остальные, сотрудничающие с UCAT, не знают всего. UCAT что-то скрывает. Я могу лишь думать, что на протяжении шестидесяти лет со времени уничтожения нашего Гира они чем-то занимались. Но так как мы покинули линию фронта для того, чтобы восстановиться, мы не имеем понятия, что это может быть.

— Мог ли почивший Саяма об этом знать? Или Зигфрид?

— Вполне допустимо. К тому же… — Хаген затих. Когда Брюнхильд наклонила голову, Фафнир Возрожденный спросил. — Не пора ли возвращаться? Когда ты прибыла, ты будто бы торопилась.

Черный кот среагировал на эти слова раньше Брюнхильд. Он постучал своей мягкой передней лапкой по её груди.

— Птенец. Просто потому, что у тебя такая плоская грудь, тебе не стоит забывать о… Аа! Удушение — это в новинку!!

Закончив сжимать кота за шею, Брюнхильд повернулась к Фафниру Возрожденному. Затем она поместила кота на плечо.

Пока девушка неуверенно держала свою метлу, Фафнир Возрожденный заговорил:

— Птенец?

— Ага. Она совсем не учится на своих ошибках. Она подобрала птенца, который упал с гнезда.

— О, вот как. Рад слышать, Брюнхильд… Нет, быть может, мне стоит называть тебя Найн.

— Я… оставила это имя давным-давно.

— Но именно такой я тебя и помню. Маленькой девочкой, которую подобрала моя племянница Гутрун, жившей в лаборатории моего младшего брата Регина. Возможно, я возложил на тебя нелегкое решение. Для Гутрун и для Регина Зигфрид был…

— Прошу, ни слова больше. Слышать имена людей, что мы оба знали — хуже, чем называть их самой.

На этих словах, Брюнхильд попыталась слабо улыбнуться.

Но она не смогла приподнять поникшие брови, и в ее улыбке не было силы.

Она опустила голову и глянула на свою метлу. Затем безмолвно вытащила синий камушек с цепочкой из кармана и привязала его к рукоятке. Она сжала камушек и цепочку в правой руке.

У щетки метлы возникло синеватое свечение, и она попыталась оторваться от земли. Брюнхильд удержала ее двумя руками.

— Нам пора уходить.

Только тогда она, наконец, смогла улыбнуться.

Но это продолжалось всего миг.

Брюнхильд напрягла правую руку. С усилением хватки на синем камне бледный голубой свет из щетки также усилился. Вокруг не было никого, кто бы мог ее увидеть.

— Я взметнусь вверх со всей силы, потому, пожалуйста, отойди.

— Дракону вроде меня не страшен урон от ветра, вызванного милой ведьмой.

— Нет, но Вы можете увидеть мое нижнее белье.

— Мои извинения.

Фафнир Возрожденный отступил назад, и Брюнхильд поклонилась вместе с черным котом.

Одновременно она провела левой рукой вниз по рукояти метлы. Девушка крепко сжала правую руку, приняв позу, походившую на перетягивание каната против неба.

Бледно-голубое сияние, исходившее из щетки метлы, стремительно потускнело. Вместо него на школьном дворе вокруг метлы начал скапливаться ветер.

Могущественный ветер распространялся от метлы, прокатившись по округе школы.

Сквозь его дуновение зазвенел пронзительный звук. И как только он достиг определенного уровня…

— Я отправляюсь.

Произнеся это, Брюнхильд расслабила все тело, кроме рук.

Все случилось за миг. Словно швырнув свое тело вперед, она прижалась к рукояти метлы. Как только сопротивление, удерживающее ее на месте, ослабло, метла выстрелила в небо, словно ее неистово рванули вверх.

Она взлетела в небеса по небольшой дуге.

— !..

Пока ветер толкал ее вверх, Брюнхильд оглянулась вниз.

Очертания леса уже скрылись из виду, и заброшенная школа выглядела меньше чем пару сантиметров вширь и становилась все меньше.

Но в то же время в лунном свете, заливающем поляну у заброшенной школы, виднелась одинокая бледная фигура.

— …

Брюнхильд закатила глаза, продолжая обнимать поднимающуюся рукоятку метлы.

Она держала путь на восток. Как только она запомнила курс, то пробормотала голосом, заглушаемым ветром:

— Направление ветра, что колышет лес…

Фафнир Возрожденный взирал в небо, на котором сияла луна.

Как раз на востоке, куда умчалась Брюнхильд, виднелось скопление бледных облаков.

Фафнир Возрожденный провожал ее взглядом до тех пор, пока эти облака не растворились в ветре.

— Что ж, а теперь… — пробормотал он перед тем, как повернуться к западному краю школьного двора.

Это было в противоположной стороне от спортзала. Рядом со школьным зданием стоял склад спортинвентаря с прогнившей крышей. Лунный свет заполнял это место ночными тенями.

Фафнир Возрожденный повернул в том направлении свои багровые объективы.