Хотя нет... Отомстить я предпочел бы сам! Но первым в моем списке смертников стоял администратор Годвилля, который сейчас носился где-то по лесу за шустрым Персивалем. А может быть, уже доедал его еще трепещущее сердце... Кто знает...

Монстры ушли, вылезшие из-под земли жуки-монстроуборщики оперативно переработали в фарш тела поверженных зверюг и снова уползли под под покров услужливо расступившейся перед ними земли. А для меня потянулось томительное ожидание...

Я кружил над вершинами сосен, вызывая на бой весь мир.

Я играл в ПЕ-2, с воем пикируя к земле и выравниваясь в паре сантиметров от поверхности!

Я играл в Нила Армстронга, прыжками передвигаясь по поляне, гравитация-то надо мной властна не была...

Я учил проходящих мимо героев отборному мату голографистов, усилием мысли выводя в дневнике: "ХренОв тебе в резонатор!", "Дифракция тебе пришла, когерент преломленный!" или "Чтоб ты дифрагировал через кривой узел чистки!" Герои чесали в затылке, делали в своих дневниках запись: "Переступил через труп менее везучего героя" и шли дальше, геройствовать!

К восходу солнца я затосковал. До столицы было от силы часа полтора-два пути, а уж если бежать (а когда ты - герой 13-го уровня, а за тобой гонится администратор Годвилля - иначе передвигаться просто не получится) то и вообще минут двадцать. Но то ли Персиваль побежал совсем в другую сторону, то ли его душа сейчас точно также парит над верхушками сосен, ожидая воскрешения. Учитывая, что его богиня в игру заходить перестала, Персиваль проваляется мертвым ровно одни земные сутки. Сколько это в пересчете на причудливое время "Годвилля" - точно не знаю, но суток 5-6. Видимо столько же предстоит болтаться голым бестелесным духом и мне.

Спустя пару часов после рассвета в десятке метров от моего тела прибавилось еще одно. Всесунька - симпатичное создание 30-го уровня, похожее на Сейлор-Мун, погибла совсем не так трагично как я, а вполне буднично и по-годвилльски: имея за душой всего 14 очков здоровья это чудо кинулось в атаку на мыльного опера, который в общем-то ее и не трогал - шел мимо, пуская пузыри. Опер оказался матерым, а потому Всесунька вскорости упокоилась совсем рядом со мной. Монстр же побрел дальше, прихрамывая на сломанную ногу - героинька перед смертью здорово заехала ему по голени своей изящной ножкой, обутой в лавоступ!

Лупоглазая красотка воспарила в небо, показала уходящему монстру кулак и полетела ко мне, знакомиться. В первые секунды меня несколько смутило тотальное отсутствие одежды и на мне, и на моей собеседнице, но потом, вспомнив о годвилльской свободе нравов и о том, что тут вытворял мой герой, пока я не оказался в его теле, успокоился. Вполне могло оказаться, что Всесунька - одна из его многочисленных любовниц...

Часа два пребывания в мертвом состоянии большеглазая героинька мне все же скрасила, без устали рассказывая мне анекдоты про богов и монстров. Я пытался шутить в ответ, но мои шутки про Дзержинского и магнит в унитазе успеха не имели - Всесунька просто не представляла, кто такой Железный Феликс. Знакома она была только с чугунным фениксом - одним из монстров "Годвилля", с которым пару раз в прошлый визит сюда сталкивался и я. Однако когда солнце начало приближаться к зениту, Всесунька вдруг стала таять в воздухе. То, как она сказала, "Божественная сила Всевышней влечет меня на новые подвиги!" Проще говоря, игрок, сотворивший Всесуньку, села за компьютер, обнаружила свою подопечную мертвой, обложила ее матюгами и нажала кнопку "Воскресить".

Спустя секунду растаяло в воздухе и мертвое тело героини, отправившись вместе с ее духом в столичный общественный храм, чтобы воссоединиться на алтаре.

А я все еще был мертв...

Я еще поиграл в ПЕ-2.

Я проорал на весь лес "Я в попу раненная рысь!" чтобы привлечь внимание других мертвых героев. Привлек. Некоторые призраки взлетели над соснами, помахали мне руками, прокричали свои девизы и за невозможностью нормально поговорить из-за разделявшего нас расстояния, опять опустились на землю.

Меня распирала вселенская злоба. Мне хотелось рвать, мять и протыкать врагов, мне хотелось засунуть в рот администратору Годвилля его собственный пиджак, а может и не только пиджак, и может быть вовсе не в рот. Но вместо этого я бесплотным духом парил над полянкой, и моего яростного воя не пугались даже попугаи на ветвях сосен, ибо не слышали и не видели меня!

Попугаи на ветвях сосен... Прости, Господи, ну и зрелище для коренного сибиряка.

И тут, о чудо, я ощутил, что начинаю таять! Какое прекрасное это чувство, скажу я вам... Мои полупрозрачные волосатые конечности растворялись в воздухе, моя голова превращалась в клочки тумана, а затем и вовсе распадалась на молекулы, на атомы эктоплазмы. И вот не надо сейчас говорить, что я несу околесицу! Да, несу! Фиг его знает, из чего состоят призраки, и фиг его знает, есть ли у этого вещества атомы. Но за неимением других слов я скажу так: я распался на атомы эктоплазмы, и я был каждым атомом, и каждый атом был мною!

Имя нам - Легион, ибо нас - множество!

Атомы эктоплазмы сливались с кусочками материи и все это растворялось в воздухе и летело, неслось к столице, перемешиваясь и выстраиваясь в цепочки, косички и смайлики. Я, разобранный на составные частицы, как профессор Брандл из легендарной кроненберговской "Мухи", летел воскрешаться! Неприятную мысль о том, что в мои атомы, как в вышеупомянутом фильме, может встроиться что-то постороннее, я прогнал небрежным усилием мысли. Я все же в браузерной игре, а не в научно-фантастическом триллере.

Как же это офигенно, скажу я вам, быть раздробленным на миллиарды осознающих себя части, быть роем, быть ветром, быть миром... Я смотрел одновременно в 4π стерадиана, я мог раздробить свое сознание на пять, десять, тысячу сознаний и каждое из них занялось бы обдумыванием конкретной задачи. Четырехядерный "Пентиум", осознав мои новые возможности, забился бы в угол и нервно закурил SATA-кабель, обмахиваясь кулером.

А потом все разом кончилось, миллионы маленьких "я" просочились сквозь трещины в стенах гигантского общественного храма Годвилля и воссоединились, лишив меня прелестей многозадачности и умения смотреть одновременно по всем пространственным векторам. В этом мне повезло, насколько я знаю правила "Годвилля", воскрешение происходит в храме рандомно выбранного города из нескольких ближайших. Я могу воскреснуть и в Подмосткве и в Нижних Котлах, но я воскрес в столице, и это было здорово!

Итак, я снова был собой и был един, а надо мной склонился монах в белом одеянии, показывал мне кулак и что-то говорил.

- Куда? - наугад спросил я. С тем же успехом я мог спросить и "Кого?" или "Какого?"

- ..блять! - ответил монах!

- Какого? - переспросил я, уже вполне осмысленно.

- Спиртного, говорю, полчаса не употреблять! - повторил монах. - Ты понял меня? И вообще, освободи алтарь, пока на тебе кто-нибудь не воскрес!

Перспектива оказаться под чьим-то, совсем не обязательно женским и симпатичным телом меня не радовала совершенно, и я тут же вскочил, от чего меня повело направо. Как оказалось, воскрес я с самопалицей в руках, она то и лишила меня равновесия... Ей-то я и взмахнул, чтобы равновесие вернуть, расплющив, как бог черепаху, золотой подсвечник.

- Ну как мальчишка, честное слово! - неодобрительно пробурчал монах. - У тебя это уже двадцать вторая смерть, а все нормально переход от смерти к жизни перенести не можешь! Забирай шмотник и иди уже отсюда! И полчаса не пить! Полчаса, понял? Полчаса!

- Да понял я, не дурак! Дурак бы не понял! - ответил я, тряся головой в попытках вытрясти из нее головокружение, а из ушей - шум сотен голосов. - А почему? Что произойдет-то?

- Возможно искривление логических аберраций.

- Чо?

- Спроси у всевышнего!

- Я и есть всевышний! В смысле, я бог - по ошибке попавший в тело своего героя.