Так и не повернувшись, продолжая смотреть в окно, Айзек Гриндл продолжил:

- Начиная с сегодняшнего дня, я даю вам месяц, чтобы уладить дела. Если по окончании срока вы не приступите к работе, я не стану ждать и найму другую горничную.

Ханна не верила своим ушам! Удивленными глазами она смотрела на мистера Грандла, а потом, опомнившись, вновь помрачнела. Сцепив пальцы и опустив глаза, она произнесла:

- Боюсь, мистер Гриндл, что мисс Марвел может не дать рекомендательного письма, – она была готова расплакаться. Будущее рушилось из-за злобной, мстительной хозяйки, которую Ханна в этот момент ненавидела.

- Думаю, что это не страшно.

- Вы примите меня без рекомендательного письма?

- Вы правильно поняли. Жду вас не позднее, чем через месяц, – он сел за стол, показывая, что разговор окончен.

У Ханны не было сил радоваться. Выйдя на улицу, едва переставляла ноги, руки дрожали. Облокотившись руками о белый заборчик, сделала вид, что любуется цветником. Немного постояла, успокоилась и только потом направилась к дому Марвелов.

Маргарет и Лидия еще не вернулись, значит, ее отсутствия не заметили. Можно было спокойно продолжить приготовление пирога. От радости, что все обошлось, она почти летала, но сосредоточиться не могла. Все ее мысли были о мистере Гриндле.

Его манера общения, и как он на нее смотрел, не давали покоя. В глубине души, интуитивным женским чутьем Ханна чувствовала, что в его отношении к ней есть такое-то снисхождение. Оно льстило самолюбию и одновременно пугало.

В приюте она видела, как служанка принесла новорожденного ребенка, зачатого от хозяина. Прошло достаточно лет, но рыдания горе-матери, отдававшей малыша в приют, звучали у нее в ушах.

На ее детский вопрос, почему мать не оставила ребенка себе, ведь отец ребенка богат, сестра Анна, смотревшая за детьми, ответила, что служанка – это развлечение и шалость для мужчин, а вся ответственность на девушке, нарушившей общественные приличия. Мало того, что ее выгнали с позором и скандалом, так теперь она не сможет найти хорошее место, и ей останется идти на завод или другую грязную работу. И еще сестра Анна добавила, что, как правило, девушки не выдерживают и опускаются на дно, становясь проститутками, потому что их грехопадение им никто не даст забыть.

За работой время бежало быстро. Ханна не заметила, как вернулась Маргарет. Довольным, возбужденным голосом она рассказывала мужу впечатления от посещения модистки:

- Совсем недавно в «Королев» мы с Лидией увидели новый фасон платья. Ты только представь, какая хорошенькая Лидия будет в нежно розовом. Модистка сказала, что еще ни у кого в городе такого фасона нет! Мы с Лидией первыми заказали! О, Николас, я так рада! У нас такой отличный вкус! Представь, как все удивятся, когда мы нанесем в нем визит! Начнут спрашивать, где мы купили! – она тараторила, не давая мужу вставить ни слова.

Лидия тоже была довольна поездкой. Как-никак, она была дочерью своей матери, потому так же любила внимание и наряды и обладала таким же неистребимым желанием утереть подругам нос. Кроме того, она получила долгожданное письмо от Алена Уилсона, в котором он сообщал, что думает о ней и нетерпением ожидает каникул. Окрыленная Лидия обдумывала ответ, достойный юной леди. В тоже время, она опасалась, что тон ее письма будет холодным, и это оттолкнет Алена. Любая ее корреспонденция проходила через руки матери, поэтому, чтобы избежать контроля на этот раз и придать их переписке некоторую таинственность, мисс Марвел просила отправлять письма Ханну. В свою очередь, письма для Лидии Ален так же слал на имя мисс Норт, которая получала их на почте. Таким образом, молодые люди в письмах могли более свободно писать о своей симпатии, однако не переступая за грани дозволенного.

Заметив, что хозяйка в хорошем настроении, Ханна обрадовалась. Она надеялась, что миссис Марвел не будет сильно ругаться, узнав, что она решила уйти. Но все же побаивалась сообщить о своем намерении. Это была ее первая работа, и ей в первый раз предстояло известить хозяев. Осталось набраться смелости, и сделать это.

«Если смогла решиться на собеседование, то сообщить об уходе – это не так сложно, главное не трусить», – твердила себе Ханна, но оказалось, что сказать проще, чем сделать.

Ужин закончился, посуда была убрана со стола и перемыта. Лидия музицировала, а Маргарет, слушая ее, занималась рукоделием. Решив, что это самый подходящий момент, Ханна, стоя за дверью в коридоре, выждала, когда Лидия доиграет вальс и сделает паузу, и пыталась подобрать слова, чтобы лаконично и просто сказать об уходе, но как назло, ничего путного в голову не приходило. Внезапно, Лидия перестала играть, и Ханна решилась. Тихо постучалась и вошла.

- Миссис Марвел, прошу прошения, что отвлекаю… - слова застревали в горле, язык заплетался. Особенно после того, как та отвлеклась от вышивания и, подняв голову, стала внимательно смотреть на нее. – Я хотела сообщить, что хочу получить расчет.

Видя, как хозяйка багровеет, Ханна испугалась, но собралась с силами и продолжила:

- Я готова отработать месяц, пока вы будете искать замену.

Лицо Маргарет стало злым.

- Неблагодарная дрянь! – завопила она высоким голосом. - Ты будешь работать столько, пока я не найду замену, а потом можешь убираться куда угодно!

- Нет, миссис Марвел, я отработаю месяц, как положено. Больше я не смогу ждать.

Шея хозяйки напряглась, глаза сузились и стали походить на щелочки, а на переносице появились две глубокие морщины. Такой миссис Марвел Ханна еще не видела за два года работы. Маргарет затрясло, ее рот исказился и, не в силах совладать с охватившей ее яростью, она заорала:

- Пошла вон! - схватив со столика фарфоровую статуэтку слона, изо всех сил швырнула в служанку.

Не успев понять, что случилось, Ханна почувствовала сильный удар около виска. Подняла руку к месту ушиба и почувствовала, что что-то липкое и теплое стекает по руке. Красное пятно растекалось на рукаве.

«Кровь!» – поняла и удивилась. А Маргарет не унималась и продолжала кричать:

- Убирайся! Пошла вот из моего дома! – от вида крови ее будто прорвало, и она не могла остановиться. Лидия притихла и тихо сидела за пианино, боясь пошевельнуться. На крики прибежал мистер Марвел. Даже не успев разобраться в случившемся и не обращая внимания на кровь, стекавшую по руке Ханны, он грубо вытолкнул служанку из комнаты, громко захлопнув дверь.

«Вот и все! – подумала Ханна и направилась в свою комнату, собирать вещи. - Будто я не человек, а тварь, хуже собаки».

Она хотела как можно скорее покинуть этот дом. В душе она была уверена, что рекомендации не получит, если даже останется на три месяца. Вещей было мало, потому быстро покидав их в потрепанный чемоданчик, стала тихонько спускаться по ступенькам, пробираясь к выходу.

По всему дому раздавался истеричный крик миссис Марвел:

- Эта неблагодарная дрянь смела мне перечить! Николас, она вывела меня из себя неуважением, и я из-за нее разбила любимую статуэтку, которую ты подарил… - она говорила что-то еще, перемешивая крики всхлипами, но Ханне все это было знакомо. Пока ее никто не пытался остановить, она спешно забежала на кухню, смочила платок в холодной воде и, прижав к виску, кинулась прочь.

«Подавись жаба своей рекомендацией! – буркнула она и, уходя, изо всех сил хлопнула дверью.

Уже на улице, постояв немного под свежим ветерком, и успокоившись, она задумалась, куда же податься.

Идти с пятнами крови в дом Гриндлов нельзя, а уйти от Маргарет и не сообщить мистеру Поупу, это было бы неуважительно по отношению к трудам, которые он приложил, стараясь найти для нее место.

«Нужно первой рассказать ему о случившемся», – трезво рассудила Ханна и направилась в храм Божий.

Когда зашла в церковь, расположенную недалеко от городского парка, на ее счастье преподобный был на месте и обсуждал с прихожанками предстоящее венчание их родственницы.

Стараясь не привлекать внимание, присела на скамью в стороне. И так, пока добиралась до пастора, ее несколько раз останавливали женщины и предлагали помощь, от которой Ханна вынуждена была отказаться. Принятие помощи, предполагало продолжение разговора, а она старалась избежать его, боясь, что не удержится и расплачется. Два года терпеть бесконечные придирки, необоснованное недовольство и брюзжание, и в итоге оказаться ни с чем. Всем любопытным Ханна отвечала, что засмотрелась и не заметила низко расположенной ветки, о которую и поцарапалась. Может, ее рассказ не вызывал доверия, но во всяком случае дальнейшие расспросы прекращались.