Эллиот Дэвис, старший сын Джеймса и Энн Дэвис, скончался спустя несколько секунд после того, как его нашел младший брат. В статье с более поздней датой говорилось, что перед смертью Эллиот успел что-то сказать, но Алан Дэвис пребывал в шоке и не смог рассказать родителям о последних словах их старшего сына. Представить страшно, что чувствовал тогда их отец. И что чувствовал сам директор Дэвис, когда у него на глазах так внезапно и трагично умирал родной брат.

По пути домой у меня в голове снова и снова проигрывалась картина с участием двух братьев. И все же мы не могли понять, как во все это вписывается Джаред. Логика попросту ускользала. Эллиот Дэвис умер от аневризмы. Как же его смерть связана с текущими событиями?

Пока Глюк на тренировке, мы с Бруклин решили аккуратно порасспрашивать моих бабушку и дедушку. Понятия не имею, чем занимается помощник тренера, но тренировки Глюк пропускал крайне редко, а уж матчи — и вовсе никогда. Какими бы ни были его обязанности, должно быть, его работа для команды очень важна.

— Привет, бабуль, — поздоровалась я, как только мы с Брук зашли в кухню.

Бабушка всего на пару сантиметров выше нас обеих, худенькая, с седыми волосами и ласковыми голубыми глазами, из-за которых, по словам дедушки, таяли сердца парней. Он поигрывал бровями и настойчиво заверял, что на бабушку буквально охотились все мальчишки в школе. Не знаю почему, но меня это всегда веселило.

— Привет, детки. Я тут осваиваю новый рецепт для банды.

Бандой бабушка называет свою группу по игре в лото. Как минимум раз в неделю они с дедушкой играют в церкви, так что лото давно превратилось для них чуть ли не в религиозный ритуал.

— Пахнет отлично, — заметила я, свалив учебники на стол.

Магазин от кухни отделяла раздвижная дверь, поэтому бабушка могла готовить, пока нет покупателей. На своих сменах я делала то же самое и придумывала всевозможные разновидности сальсы, пока колокольчик не сообщал о появлении очередного посетителя. Лучше всего у меня получался соус из ядреного красного перца.

Бруклин на цыпочках прокралась к кастрюле.

— Дегустаторы нужны? Мы свободны весь вечер, а вкусовые рецепторы у нас что надо.

Бабушка рассмеялась и, вручив нам миску чипсов, помешала варево. Мы с радостью напали на чили кон кесо и вгрызлись в пряные хрустящие кусочки рая.

— Боже мой! — пробормотала Брук с набитым ртом. — Невероятно вкусно.

— Угу, — прогудела я, тут же принимаясь за следующий кусочек.

— Я приготовила целую кучу, так что и вам останется.

— Спасибо, бабуль.

— Вы там одновременно, что ли, в кастрюльку ныряете?

Я повернулась к только что вошедшему дедушке.

— Здравствуйте, пастор, — поздоровалась Бруклин, вытирая рот тыльной стороной ладони.

— Привет, дедушка.

Как всегда, он повесил кепку на положенный ей крючок и обнял нас обеих сразу.

— Раз уж вы попробовали зелье, значит, и мне можно не бояться неминуемой смерти. — Брук удивленно подняла голову, и дедушка добавил, бросив осуждающий взгляд на бабушку: — Да-да, эта женщина годами пытается меня умертвить. Разве звездочка тебе не рассказывала?

— Это правда, — пробубнила я, продолжая жевать. — Однажды бабушка испробовала новое жидкое средство для прочистки труб, но дедушка постоянно улавливал вкус химии в еде. Пришлось бабушке подключать всю свою фантазию.

— Да ладно вам! — отмахнулась бабушка. — Тот случай с химией был одним сплошным недоразумением.

Она подмигнула Бруклин, и мы с подругой рассмеялись над вечными подшучиваниями этой парочки. Они у меня ужасно забавные!

Взять хотя бы дедушкины проповеди. В его исполнении они больше похожи на выступления в жанре стендап, чем на уроки по изучению Библии, так что прихожан в церкви всегда немало. У дедушки густые белые волосы, добрые серые глаза и крепкая фигура. Он тоже не очень высокий, но они с бабушкой вполне видят экран в кинотеатре даже не с первого ряда. А еще они родители моей мамы. Папиных родителей я никогда не видела — они умерли еще до моего рождения. Зато у меня есть эта парочка, и с ними я абсолютно счастлива. Особенно, когда они не читают мне нотации.

— Можно задать вам вопрос? — спросила я.

Наливая нам отдельную миску кесо, бабушка бросила на меня быстрый взгляд:

— Конечно.

— Вы же знаете местечко в каньоне Або, где дорога трижды резко сворачивает, а потом выравнивается?

Дедушка вытер рот салфеткой и уточнил:

— Ты про повороты у старых церквей?

— Про них, ага, — ответила за меня Бруклин, уже копаясь в холодильнике в поисках газировки.

— Знаем, само собой. Далековато отсюда, — сказал дедушка, явно гадая, что мы задумали.

— Мы туда не собираемся, — поспешно заверила я. — Просто интересно, что там находится.

Мне не давала покоя мысль, что Джаред сумел найти себе убежище неподалеку от дороги. Может быть, там есть чей-нибудь амбар или сарай.

Дедушка задумчиво потер подбородок, но бабушка его опередила:

— Там старый особняк Дэвисов. И ферма.

Из-за двери холодильника выскочила голова Бруклин.

— Особняк Дэвисов? Я и забыла.

И я забыла. А ведь именно там я видела Джареда в последний раз.

— Насколько мне известно, в доме никто не жил уже много лет, — проговорил дедушка. — Должно быть, сейчас там одни руины.

— Вы знаете, как туда добраться? — как можно равнодушнее поинтересовалась я.

— Сразу за последним поворотом есть съезд, — ответил дедушка, — но надо быть очень осторожным. Чужаки всегда слишком быстро проезжают по тому участку дороги.

Всех, кто не из Нью-Мексико, дедушка называет чужаками, чем постоянно меня смешит. Жители нашего штата ездят по этой дороге так же быстро, как и все остальные. Однако, как мы ни старались, переубедить дедушку нам не удалось.

— А почему вы спрашиваете? — спросил он, пережевывая очередную покрытую сырным соусом чипсину.

— Для школьной научной ярмарки, — выпалила я раньше, чем успела досадно стиснуть зубы. В конце концов, не так часто я вру по-черному. Предпочитаю маленькие белые враки. — Кстати об этом. Я знаю, что мы наказаны и все такое, но, может быть, вы разрешите нам сегодня вернуться в школу и помочь мисс Маллинз подготовиться к ярмарке?

— Мама сказала, что разрешит, если и вы разрешите, — добавила Бруклин.

Господи! Еще чуть-чуть, и мы станем спецами по лжи.

— Научная ярмарка, говорите? — Бабушка уже второпях прибиралась в кухне, готовясь к посвященному легальным игрищам вечернему загулу. Клянусь, наблюдать за игроками в лото — смех да и только. — Ну, если ради науки… Но чтобы дома была раньше, чем стемнеет.

Дедушка подмигнул мне из-за бабушкиной спины и прошептал:

— Проще простого!

Он прав. Во имя науки бабушка разрешила бы мне и банк ограбить.

***

— Всегда хотела хоть одним глазком глянуть, что там внутри. — От волнения Бруклин едва не подпрыгивала на переднем сиденье машины Глюка.

Пока мы петляли в зарослях можжевельника и желтой сосны, Глюк посмотрел на меня в зеркало заднего вида.

— Значит, после Дэвисов там никто не жил?

— По словам бабушки, нет. После смерти Эллиота Дэвиса его родители прикрыли бизнес, заколотили дом, сунули детей в машину и переехали на юг Техаса. Причем здесь ничего не продавали. Думаю, мистер Дэвис в то время учился в девятом классе.

— Интересно, до сих пор ли они владеют домом и землей, — проговорила Брук.

— Хотелось бы знать, ага, — согласилась я и продолжила рассказывать Глюку о том, что мы успели узнать: — Эллиот Дэвис был младше моей бабушки, но она его помнит. И помнит, что тогда произошло. Говорит, Дэвисы были вне себя от горя. Она им очень сочувствовала.

Мы уже немало узнали о Дэвисах, но до сих пор так и не связали Джареда со смертью Эллиота. А ведь буквально завалили вопросами бабушку и дедушку. Я надеялась, что им хоть что-нибудь известно. Или они слышали что-то, чего не печатали в газетах. Меня даже поразило, как много помнит бабушка, но ее слова полностью совпадали с тем, что мы прочли в статьях. Эллиот Дэвис умер по медицинским причинам. Ничего подозрительного.