— Держись, лейтенант — пробился сквозь помехи чей-то голос. — Третья рота завершает погрузку, к вам уже отправлены два резервных взвода. Держитесь, помощь рядом.

Вслушиваясь в переговоры, Алексей следил за метками на мониторе. Всё повторилось. Десантный транспорт вновь скинул шесть капсул, которые перегруппировались и устремились на помощь сослуживцам.

Внезапно одна из пластин обшивки на носу разведчика сдвинулась в сторону. Из недр корабля вырвался плоский летательный аппарат. Мгновенно развив огромную скорость, он с ходу атаковал капсулы. Прикрытие замешкалось. Прежде чем аппарат удалось сбить, люди потеряли четыре капсулы. Пятая, потеряв управление, ушла в пространство. Уцелевшая шестая, притормаживая, двигалась прежним курсом.

По мостику прокатился голос Кепплера:

— Борт ноль тридцать два.

— Ноль тридцать два на связи.

— Отойдите от корабля и дождитесь подхода третьей роты. — Видя, что капсула, как и прежде, сокращает расстояние с разведчиком, командующий авианосным соединением повторил приказ. — Говорит капитан Кепплер, вам ясен приказ?

— Я отказываюсь его выполнять.

— Назовите себя.

— Старший лейтенант Каджан, командир первой роты Лассонского пехотного полка.

— Я отстраняю вас от командования, — в голосе Кепплера зазвучали негодующие ноты, — приказываю немедленно вернуться. За неподчинение трибунал.

В ответ раздался невесёлый смех.

— Половина моей роты только что погибла, вторая гибнет в эту минуту. Вы серьёзно рассчитываете напугать меня трибуналом?

— Пойми, — перешёл на уговоры Кепплер, — связь с взводами на корабле потеряна минуту назад. Живых, возможно, не осталось. Со своими двадцатью бойцами ты им всё равно ничем не поможешь. Дождись третью роту. Ждать осталось семь, максимум десять минут. Не губи себя и людей, я тебя прошу.

— Эти десять минут люди на корабле могут не продержаться. Простите, капитан, я не могу бросить своих солдат. Конец связи.

Следующие девять минут Алексей слышал лишь мерное попискивание аппаратуры. Никто из присутствующих на мостике не осмеливался нарушить напряжённую тишину.

Двенадцать капсул третьей роты состыковались с обречённым кораблём. Двести сорок пехотинцев ринулись внутрь разведчика. Вскоре на мостике флагмана послышался молодой голос их командира:

«Мы внутри, мостик и верхние палубы под нашим контролем. Противник забаррикадировался в машинном отделении, отчаянно сопротивляется. Я нахожусь на мостике, капитан, это надо видеть».

Экран полыхнул. Алексей отпрянул и ударился затылком о ребро подголовника. Светофильтры отсекли вспышку, но в глазах Алексея запрыгали разноцветные пятна. Когда зрение восстановилось и он снова взглянул на экран, то увидел на месте неприятельского корабля лишь пламя опадающего взрыва.

— Они взорвали свой корабль.

По бледным лицам и застывшим взглядам было видно, что такого поворота генерал не ожидал. На мостике воцарилась тишина.

— Я согласен на ваше предложение, — повинуясь мимолётному порыву, вымолвил Алексей.

Сказано было негромко, но в тишине его слова услышали все.

— Кораблям флота занять исходные позиции.

Генерал медленно поднялся с кресла, кивнул Алексею и покинул мостик.

Широкая река, плавно изгибаясь, величаво катила вдаль свинцовые воды. Солнечные блики ещё играли на поверхности воды, но наступающий вечер всё настойчивей заявлял о своих правах. Виднеющиеся на горизонте сопки неумолимо тонули в надвигающихся сумерках. Наполненный вечерней прохладой ветерок ласкал лица двух немолодых мужчин, сидящих в открытой беседке на берегу реки.

— Плохо.

Выдав вердикт на доклад адмирала, президент пригубил рубиновый напиток из высокого бокала.

— Командующий всё сделал правильно, кто мог знать, что так получится?

— Что-то в последнее время «так получится» происходит слишком часто.

Адмирал Арон Двински, услышав упрёк, с укором взглянул на президента:

— Не греши, Гард. Операция в секторе проведена блестяще. Никто не виноват, что они себя взорвали.

— Захватили Гарду — виноватых нет. Пропала группа из десяти линкоров — виноватых опять нет. У нас виноватых вообще нет! Может, пришло время их поискать?

Обдумывая сказанное, Арон проводил взглядом огни низко летящего лайтера, личной охраны президента.

— А что ты хочешь? — вернулся адмирал к беседе. — По-твоему, мы должны пройти по галактике, выжигая всё вокруг? Да ещё не потеряв при этом ни одного человека?

— Остынь, адмирал, все, что я хочу — поменьше дурных новостей. А ты при каждой встрече обязательно чем-нибудь да порадуешь.

— Ну и чем же я тебя так радую? По-моему, всё идёт нормально. К войне мы готовы, армия и флот укомплектованы, планетарная оборона мощна как никогда. Не нервничай, Гард, за нами внушительная сила.

— Тогда почему вся эта сила до сих пор не в состоянии вернуть Гарду?

— Высадка на планету будет проведена в ближайшее время. Команды приступили к завершающему этапу подготовки.

— Отсюда подробнее.

— К высадке готовятся три группы с заданием проникнуть на базу противника и вывести из строя установку, генерирующую силовое поле. Первым идёт малочисленный отряд из трёх офицеров, за ними с интервалом в неделю пойдут две полноценные роты.

— Трое? Там, где не справился батальон?

— Батальон не смог добраться до поверхности, и ты это знаешь. Я считаю, в данном случае у тройки шансов больше. Тем более первая группа — это своего рода разведка. Основные силы, как я уже сказал, пойдут по проторенному добровольцами пути.

— Добровольцы, — повторил президент. — Кто они?

— Двое — наши офицеры из седьмой пехотной бригады. Третий — известный тебе землянин, вступивший в ряды нашей армии.

Видя недовольство, отразившееся на лице президента, адмирал поднялся и вытянулся перед единственным другом.

— Это моя личная инициатива. Парень, конечно, натворил дел, но принимая во внимание обстоятельства, можно отнестись к этому снисходительно. Считаю, что сгноить человека, который может оказаться полезным, по меньшей мере глупо. Я ведь не на курорты Кассолы его посылаю. Кроме того, у парня есть опыт. Понятно, это не то, что требуется в нашем случае, но наши бойцы не могут похвастать и этим. Всю ответственность за решение задействовать чужака беру на себя.

Президент долго, словно ища черты, которых раньше не замечал, вглядывался в лицо адмирала.

— С каких это пор вопросы отдельных личностей стали для тебя глобальными?

— Не за горами старость, — ответил адмирал, — пора зарабатывать баллы.

— Через две недели состоится заседание правительства. Жду от тебя доклада о возвращении Гарды под нашу юрисдикцию. Ты готов это сделать?

— Так точно.

Не говоря больше ни слова, президент забрался в бесшумно приземлившийся неподалёку скоростной лайтер.

— Ну, ты…

Одышка сбила голос. Ловя ртом воздух, Алексей никак не мог отдышаться. Сердце, стремясь выскочить наружу, билось в груди тяжёлым молотом. Уперевшись ладонями в дрожащие от усталости колени, Алексей позволил себе немного отдышаться. Крупные капли пота, срываясь с кончика носа, барабанили о внутреннюю поверхность лицевого щитка скафандра.

— Ну ты и кретин, — удалось наконец выдавить Алексею.

— Кретин тот, кто произвёл тебя на свет, — отозвался наушник хриплым задыхающимся голосом. — Хотел бы я посмотреть на существо, которое тебя родило.

Это был перебор. Алексей подскочил к человеку, стоящему к нему спиной, и с силой ударил прикладом в затылок. Тот завалился вперёд.

Глядя на копошащегося под ногами командира группы, Алексей пожалел, что они так и не успели снять скафандры. Скафандр повышенной защиты — вещь крепкая, прикладом не пробьёшь. Так, просто пощечина.

Сулайх вскочил и вскинул автомат, сыпля ругательствами. Взбешённый Алексей ответил тем же. Два человека зло уставились друг на друга сквозь прицелы, спроецированные на щитки.