- Что ж, капитан! Удобная позиция! У Вас в Трубичино было 4 лыжных батальона и почти тридцать танков!

   - У меня? - я выдернул из-под "лешака" петлицы, - У меня было 4 танка, две экспериментальные самоходки, четыре зенитки и 14 крупнокалиберных пулемётов. И никакого приказа атаковать УР я не получал. Вообще не было связи. Немцы из Новгорода глушили всё белым шумом. Связаться удалось на запасной волне, немецкой. Я - капитан, а не генерал, я не мог командовать не приданными мне частями. У них - свои командиры.

   - Мне кажется, - вставил Пётр Петрович, - что разговор уходит совсем не туда, товарищ генерал-лейтенант. Я не мог отдать такой приказ капитану Иволгину, я находился в Ленинграде, о том, что происходит здесь, узнал из сообщения Иволгина. В том, что управление боем было потеряно, капитан Иволгин не виноват. Виноваты совсем другие люди, и Вы это прекрасно знаете.

   - По-моему, я его где-то видел раньше, но не помню где! - сказал Мерецков.

   - Конечно, видели, у "миллионного". Он давно у меня. Их всего 8 человек осталось. "Личная гвардия", так сказать. Семеро на заданиях, а он здесь, ротой командует. И надо сказать: отлично командует. Представлен к званию Героя, второй раз, правда, уже. Первый раз завернули, дескать, потерь мало.

   - Повторите, капитан, как Вам удалось связаться с командованием?

   - На выходе у нас всегда и немецкие, и наши станции. Когда приходится работать в телефонии, работаем на немецких волнах, так как наши станции активно пеленгуются противником и, видимо, они ведут запись всех переговоров, а затем расшифровывают и переводят их. К таким выводам пришли ещё в октябре месяце. Практически всё, что говорится на русском языке, становится известно противнику. Поэтому, с разрешения комфронта, ещё Ворошилова, не сдаём захваченные немецкие радиостанции. Почти все в роте владеют немецким, маскируемся под них. Так как генерал Евстигнеев находился далеко от нас, мы вышли на связь по телеграфу, но на немецкой волне, одна из станций в разведупре работает на приём на этой волне. Затем ушли на запасной канал и ждали ответа. Ответ получили в 20.00. Через полчаса после передачи.

   - А почему раньше не связались?

   - Отбивали атаку с двух сторон, думали, что идёт задержка в связи с отсутствием связи. А когда батальоны начали отход через Волхов, было уже поздно связываться. И последнее: нам не были даны частоты лыжных батальонов, только канал танкистов. Он был забит шумом. Начиная с 06.00, они на связь ни разу не выходили. Запасных каналов также не было. Радисты сработали отвратительно.

   - Вы считаете, что всё сделали для того, чтобы обеспечить успех под Подберёзьем?

   - Поставленную задачу: вывести лыжников и спецгруппу на южный фас, мы выполнили. Были готовы поддержать мощным огнём атаку. Потери в боях и на отходе: 2 танка, одно зенитное орудие, 27 человек, из них шестеро разведчиков. И около 20 раненых. Для рейда по тылам противника протяжённостью 62 километра, и с такой насыщенностью войск, не так плохо. Ну, а то, что не срослось, нашей вины нет.

   - Идите, умойтесь и возвращайтесь!

   Я вышел из землянки, но слышал вопрос Мерецкова:

   - Он всегда такой ершистый?

   - Всегда. Ничего, привыкнете, он толковый.

   Расспросив Павлика о состоянии моего лица после помывки, вернулся в землянку.

   - Вот теперь узнаю, действительно, видел! - маленькие голубые глазки Мерецкова изобразили подобие улыбки. - Как исправить ситуацию, капитан? Вы были там, и, наверное, можете сказать, что можно предпринять.

   - Обратно нам не пройти, товарищ генерал. Немцы не пустят, только пробивать кулаком. Надо вернуть танки, ушедшие за Волхов, и атаковать с двух сторон: от Волхова и отсюда. Но, одно из орудий у нас в ремонте, меняют правый фрикцион. После этого сможем поддержать атаку от Мясного Бора. И заворачивать дивизии, ушедшие к Луге, иначе немцы их зажмут.

   - А если им поставить задачу забрать Осью и Долгово обратно?

   - У них мало танков, и мало артиллерии. Немцы знают, что там у них дыра, поэтому уже пристрелялись по этим позициям. Ещё ночью уже работала их артиллерия. Дивизиям лучше отходить сюда.

   - По головке за это не погладят.

   - Нет, конечно, но выхода реального нет. Котёл нам не нужен.

   - Так, показывайте, что видели в Трубичино!

   Я стал наносить на карту обстановку в Трубичино, по состоянию на утро вчерашнего дня.

   - Вот так примерно было, можно послать группу и уточнить.

   - Нет, ещё рано. Теперь Трубичино придётся брать после Подберезья. Хорошо, капитан, свободны. Отдыхайте.

   Разговор мне не шибко понравился, хотя я другого и не ожидал: начнёшь мямлить - сожрут к чёртовой бабушке! Сейчас все ищут самого виноватого, то есть стрелочника. Вышел от командующего, забрал совсем сонного Павлика и пошагали к своим. Места нам, естественно не нашлось! Ребята жгут костры, греются как могут, а вечера в начале марта холодные! Но, других условий не предвидится. Хорошо, что спустя полчаса зашёл Евстигнеев и разрешил ехать в Спасскую Полисть, поискать там место. Там места нашлись! Правда, вшивые и загаженные немцами, но это мелочь, по сравнению с морозом и ветром. Поели и поспали, тем более, что Дементьев привез горячую пищу, которую не получали четверо суток. Утром на "Додже" поехал в Мясной Бор: посмотреть, что делается с самоходкой. Удалось, наконец, рассмотреть то чудо, что собрали наши "Левши". На кировской машине стояла "Б-34Е", морская 152,4/50 пушка Обуховского завода, без противовеса, картузного заряжания, но картузы не морские, не шелковые, а береговые, картонные. А на "изделии" 174 завода МЛ-20, тоже раздельного заряжания, но с гильзой. Вот только вертикальный наводчик и командир были в одном лице. У обоих орудий - одинаковые дульные тормоза от МЛ-20. Из-за того, что пушка на "238" больше сдвинута назад, разница в длине ствола не сильно заметна. Но, прямой выстрел из Б-34 - 5000 метров, а у МЛ-20 только 4000. "238" заметно тяжелее, но, у КВ явно перегружены передние катки. Рядом с машинами довольно много людей, говорят о чём-то специфичном, не всегда понятном. Наконец, увидел двух конструкторов, с которыми общался на заводах. Они оживлённо разговаривали между собой. Подошёл к ним.

   - Здравствуйте!

   - Ой, здравствуйте, товарищ Иволгин! Ну как? Понравились наши "игрушки".

   - Ну, как сказать! Одну едва выволокли из-под Новгорода.

   - Что сказать, товарищ капитан, ахиллесова пята танка КВ. Стоит чуть газануть, и недостаточно резко отпустить рычаг фрикциона - хана феродо. Уже пять дисков стоит, всё равно летят!

   - А как наша?

   - Шла лучше, чем все КВ, хоть и тяжелее. Вот только с пушкой какие-то непонятки: почему картузы, а не гильзы?

   - Это временно. На сейчас. Будем использовать гильзы, но сразу этого не сделать, у нас заряд больше, чем у МЛ-20, и замок без ударника. Но, задача поставлена и решается. Обещают в течение месяца вопрос решить. Есть гильзы от пушки Кане, и у неё близкий по конструкции затвор. Но, пока так. Установка же не серийная. А для установки МЛ-20, там надо полностью менять конструкцию, убирать второго наводчика, делать раму, в общем, в отведённое время мы не укладывались, пошли по этому пути, но, прорабатываем и этот вариант. Главная проблема: балансировка установки у нас выполнена лучше: нагрузка распределена между тремя катками, а у 174-го всё падает на передний.

   - Хорошо, посмотрим. Когда закончите ремонт и промеры?

   - Через два часа.

   - Добро. Павлик! Свяжись с нашими, и Евстигнеевым. Сообщи, что через два часа - готовность.

   Иду на НП. Немцы ведут беспокоящий. Приходится прислушиваться к звукам. На НП не пробиться, народу больше, чем людей. Что за стиль управления? Впрочем, значит, приказ будет общим, без деталировки. И полная, почти, свобода для действий. Для порядка постоял минут двадцать на пронизывающем ветру, потом пошёл к своим. Пока шёл, мои получили приказ, повторяющий вчерашний, но, "с северного фаса". Собираю командиров. Танкисты получили подкрепление, теперь танков восемь, два взвода: но, "сборная солянка": 6 КВ и два Т-50. На лбу одного из них раскладываю схему УРа, прижимая её комьями земли.

   - Товарищи командиры! Нам предстоит поддержать огнём и манёвром атаку на Укреплённый Район "Подберезье". Имеющиеся силы и средства: два 152-мм самоходных орудия, разрушителей дотов. 6 танков КВ и два Т-50, охраняют и поддерживают основную группу. Пять зенитных автоматов 37-мм, обеспечивают ПВО группы и огневую поддержку пехоте, 13 вездеходных автомобилей и 17 крупнокалиберных пулемётов обеспечивают ПВО и работают по небронированным целям и пехоте. 6 станковых пулемётов с оптическими прицелами, 48 снайперов, 86 автоматчиков и пулемётчиков. Предлагаю следующее расположение по основным позициям... Противник, силами до трех усиленных полков, размещается в следующих местах: УР "Подберезье" и УР "Теремец". Задача: не вступая в непосредственное соприкосновение с силами и средствами противника, за счёт манёвра и скрытного передвижения по рокадной просеке выдвинуться в район УР Теремец. Первому взводу обеспечить разведку местности и проводку 4-х единиц бронетехники к опушке леса северо-восточнее Теремца. Третьему взводу: очистить западную опушку леса от возможных засад гитлеровцев. Обоим взводам взять "языка". Самоходам: уничтожить 4 береговых дзота с тыла и отходить. Экипажам Т-50 обеспечить наблюдение и огневую поддержку самоходам. После выполнения отходим к основной позиции. Вопросы?

   - Ручей?

   - Бревна уже в машинах.

   - Вопросов нет.

   - Становись!... Группа! Равняйсь! Смирно! Слушай боевой приказ!...

   Начали движение. Первый взвод на лыжах рванул вперёд. Через некоторое время раздались сначала четыре, а спустя пять минут целая серия одиночных выстрелов, потом все звуки скрыла начавшаяся огневая подготовка. Два взвода лихорадочно настилают гать через ручей, наконец, первый Т-50 осторожно переползает через замерзший ручей, за ним прошла 238-я, потом СУ-152 и второй Т-50. Там сейчас командует Миша Михайлов. Это его первый бой. Сдаёт экзамен на командира. Звонкие залпы Бэшки и чуть глуховатые МЛ20, всего шесть. Показалась первая самоходка, за ней идёт вторая, а Т-50 пятятся задом, иногда бьют из пушек куда-то. Отходят разведчики, без стрельбы, но, кого-то волокут на плащ-палатке. Блин, потери в таком простом деле! Танки развернулись и начали догонять СУшки. "238" уже на нашем берегу, ожидаем отходящую пехоту, и третий взвод с правого фланга. Подбежал на лыжах Михайлов: