– Ты знаешь, где она?

– Она в Камден-Таун, с няней.

– Это не так далеко. – Для графини Бирсфорд это равносильно другому полушарию, а не двухчасовой поездке. Она не может приказать, чтобы карета графа отвезла ее на свидание с внебрачным ребенком, и, конечно, не отправится туда в своей шикарной коляске.

Но подруга может взять экипаж своего мужа и осторожно увезти ее из Лондона.

Энн, кажется, думает то же самое.

– Ты можешь... если завтра не будет дождя... Нет, я прошу слишком много! Ты не можешь.

– Могу. И сделаю. – С большим чувством вины я вспоминаю, что обещала взять в парк детей Шада, когда улучшится погода. Я также обещала прокатиться верхом с Шадом. Но все это можно отложить. Я не могу видеть Энн такой несчастной. – Шад позволит мне взять карету, я уверена. Я пошлю тебе весточку.

– Спасибо. – Энн бросается мне на шею. – Ты лучшая из подруг. Но обещай мне, что никому не скажешь. Даже своему мужу.

Почему она думает, что я скажу Шаду?

Шад

Есть только одна проблема с вернувшимся в Лондон Бирсфордом: чрезвычайное удовольствие и интерес, который моя жена продемонстрировала при его возвращении. Ее глаза сияют от воссоединения с леди Бирсфорд, и я обязан, стиснув зубы, согласиться с этой причиной. Я не злобный ревнивец, чтобы после двух дней брака обвинять жену в том, что она замышляет адюльтер. В нынешних обстоятельствах, после появления бастардов и миссис Перкинс, у меня мало моральных оснований для этого.

По нашей привычке мы с Бирсфордом встречаемся утром у Джексона, а потом отправляемся завтракать в ближайшую таверну. Мы сегодня первые клиенты, обнаруживаю я, войдя в клуб. Мальчик подметает пол, Джексон болтает с Бирсфордом, который уже раздет и с боксерскими перчатками на руках.

– Лорд Шаддерли. – Длинное изувеченное лицо Джексона расплывается в улыбке. – Рад снова видеть вас здесь, милорд. Вы пропустили настоящий бой между милордом и молодым мистером Хейденом, лорд Бирсфорд. Легковозбудимый юноша этот мистер Хейден, но держит фасон.

– Твой шурин? – поинтересовался Бирсфорд.

– Да, молодой Джордж. Воображает себя аристократом. – Я раздеваюсь до бриджей и чулок и надеваю пару туфель. Я позволил Джорджу Хейдену нанести мне единственный удар, когда он защищал честь сестры. А потом разобрался с ним на ринге. Он был чрезвычайно весел после того, как я его как следует поколотил. Можно подумать, что я оказал ему услугу.

Джексон вручил мне пару перчаток.

– Действуйте с лордом Бирсфордом полегче, нежели с мистером Хейденом, милорд, иначе о моем клубе пойдет дурная слава. Мы боремся здесь как джентльмены, милорд.

Мы с Бирсфордом кружимся, уставившись друг на друга. Наши ноги неслышно двигаются по деревянному полу. Мальчик, наклонившись к метле, наблюдает за нами.

Обычно мы боксируем в дружественной манере, извиняясь, если один из нас по небрежности позволяет себе сильный удар, и время от времени болтаем. Подозреваю, что Джексон считает нашу повадку оскорбительной, но, в то же время, он не одобряет клиентов, пытающихся убить друг друга. В конце концов, это наука, и Джексон живет тем, что учит ей.

– Ты хорошо выглядишь, – комментирую я. – Женитьба...

Я уворачиваюсь от внушительного удара в голову и, отскочив в сторону, атакую Бирсфорда. Я наношу ему удар в ребра, он болезненно морщится, но вскоре оправляется и бросается на меня. Его кулаки мелькают передо мной. Ему легче добраться до меня, и я отступаю назад, уклоняясь от его ударов и выжидая, когда смогу ударить сам.

Это не похоже на Бирсфорда, осторожного и дружелюбного партнера. Что, черт возьми, привело его в такое агрессивное настроение?

– Следите за защитой, милорд, – комментирует Джексон. – Не позволяйте лорду Шаду измотать вас, он хитрый.

Воспользовавшись тем, что Бирсфорд на минуту потерял внимание, я довольно сильно бью его в плечо. Меня подмывало нанести ему удар в голову, проучить его и привести в чувство, но я выбрал другую тактику, показав, что могу сильно его ударить, но предпочитаю этого не делать.

Бирсфорд пошатнулся и, вытянув руки, бросился на меня, словно желал схватить за шею и задушить. Кончается тем, что мы, сцепившись самым диким и недостойным способом, пытаемся повалить друг друга на пол.

– Джентльмены, джентльмены, – укоряет нас Джексон. – Нехорошо, господа. Прекратите, пожалуйста.

Потные, мы расходимся, тяжело дыша не от усилий, а от гнева. Бирсфорд смотрит на меня так, словно хочет убить, и, боюсь, защищаясь, я бы его тоже не пощадил. Он с ума сошел? Что случилось с моим добродушным другом?

– Лорд Шад, не забывайте держать левую руку выше, у вас локоть проваливается, сэр. Лорд Бирсфорд, не расходуйте напрасно энергию, преследуя лорда Шада по рингу, вы знаете, что он стремится измотать вас.

В зале появляются еще несколько любителей раннего бокса и наблюдают нашу борьбу.

Я вытираю пот с лица и шеи и отбрасываю полотенце. И замечаю, что на руке Бирсфорда, там, куда пришелся мой удар, начинают появляться синяки.

– Он тоже меня пометил? – спрашиваю я Джексона.

– У вас синяк на ключице, милорд, но... – Он подвигается ближе и позволяет себе скупую улыбку. – Не думаю, что в его появлении виноват лорд Бирсфорд. Уверен, причина в другом.

– Ах да. – Сказать по правде, меня смущает, что энтузиазм Шарлотты отпечатан на моей коже и теперь его видят все. Каковы бы ни были ее намерения относительно Бирсфорда, он должен знать, что в настоящее время именно я доставляю ей удовольствие. Самым беспечным тоном я добавляю: – Думаю, Бирсфорд тоже носит на своем теле подобные трофеи.

С гневным ревом Бирсфорд кидается на меня как дикий бык и, прежде чем я успеваю занять оборону, сбивает с ног. Встав надо мной, он тяжело дышит. Не сомневаюсь, если я попытаюсь встать, он ударит меня снова.

Когда Бирсфорд снова собирается броситься на меня, я перекатываюсь и поднимаюсь на ноги, однако на этот раз успеваю нанести удар первым.

Он оседает и падет без чувств. Похоже, наша дружеская встреча превратилась в нечто иное – теперь я тоже хочу его убить.

Я стою, запыхавшись, и жду, когда мой друг, или мой бывший друг, очнется. К моему облегчению, он приходит в себя через несколько секунд. Мы настороженно смотрим друг на друга.

– Почему бы вам не обменяться рукопожатиями, джентльмены? Думаю, на сегодня достаточно. – Джексон кладет одну руку на плечо Бирсфорду, другую – на мое и дружески разводит нас в разные стороны.

После рукопожатия – на сей раз это пустая формальность – мы с Бирсфордом расходимся по углам и одеваемся. Наше место на ринге занимают другие боксеры.

Джексон с любопытством смотрит нам вслед – обычно мы в хороших отношениях друг с другом, но сейчас идем молча, сторонясь друг друга. В походке Бирсфорда есть что-то от собаки, которая вот-вот готова напасть, на лице хмурое выражение.

Мы выходим на Бонд-стрит, с неба льет дождь.

– Что с тобой, черт побери? – наконец спрашиваю я.

Он с несчастным видом поворачивается ко мне и бормочет:

– Все из-за Энн.

Глава 9

Шад

– Я думал, все хорошо. – Бирсфорд с красным от смущения лицом свирепо хлещет тростью по безвинным кустам. Я привел его в парк, чтобы разузнать, в чем дело, и успокоить. Похоже, он настроен признаться. – Чертовски неловко, – добавляет он.

– Можешь рассказать мне все.

– Ты хороший товарищ, Шад. Извини, что пытался ... гм... убить тебя.

– По крайней мере, ты не француз.

Он смеется над моей попыткой пошутить. Я встревожен. Бирсфорд, мой добродушный, лишенный воображения друг, отчаянно несчастен.

–До нашей женитьбы, – говорит он, – Энн была... ну, в общем, игрива. Любила целоваться и так далее. Но я грань не переходил, ты же понимаешь. Для этого у меня была Дженни Перкинс.

Я ободряюще хмыкаю.

– А после того как мы поженились, она не... ммм... она делает, но она не делает... Черт побери, Шад, ты понимаешь, о чем я говорю! О постели. Мужчине нравится, когда леди демонстрирует некоторое...