Тем временем, мое тело подхватили крепкие руки и потащили к выстраивающимся в походный порядок телегам. Сил сопротивляться и даже просто посмотреть по сторонам отчего-то не находилось, я продолжал закатывать глаза вверх, в попытке рассмотреть прилепленный к моему лбу предмет.

— А он точно, того, больше не очнется? — послышался знакомый голос Валентина.

— Ты что, это же артефакт Отрешенности, нам еще повезло, что мы нанялись в караван к господину Валтицу, — ответил голос, который я уже слышал сегодняшним утром: — у кого другого такой дорогой вещицы никогда-бы не нашлось. Так что до Кривого перевала можно больше ничего не опасаться.

— А после перевала что? — казавшийся вчера весельчаком и балагуром, сегодняшний возница заметно нервничал.

— То уже не наше дело, как его в крепость Отрады переправят, — судя по стихающим звукам, занимавшиеся моей переноской люди возвращались к своим местам в караване, а возница Валентин увязался за ними.

Названия, прозвучавшие в услышанном разговоре ни о чем не говорили. Ни об артефакте Отрешенности, ни о Кривом перевале с крепостью Отрады, я раньше ничего не слышал. Продолжавшая пульсировать на моем лбу, вещь старалась полностью поглотить мое внимание и не позволять думать о чем-либо еще.

"— Так вот же, отрешенность", — сквозь накатывающее состояние мантры, сообразил я, оценив схожесть своего состояния с названием артефакта.

Длительное хождение по "краю" в последние дни моей жизни надорвали привычную размеренность и невозмутимость в отношении к происходящему. Все, кого я знал в деревне, никогда не торопились с принятием того или иного решения, предпочитая лишний раз отложить дело на завтра, нежели решать его поспешно. Сегодняшний я был взвинченным и нервным, а не пассивным и инертным. Рассчитанный на стандартную реакцию одаренного, артефакт не смог полностью погасить мое стремление выжить. Я боролся изо всех сил, и артефакту не удавалось погасить одолевающие меня мысли.

"— В первую очередь, техника гиря развеялась за одну ночь, — сложив обрывки чужих слов и фактов в кучу, сквозь силу думал я: — накладывал ее бородатый ветеран стихии Земля. Имея единение с Металлом, мне не потребовалось никаких действий, стихия сама растворила бахир из антагонистического конструкта"

Посчитав примерную разницу между ветераном и витязем, имеющих соотношение сил один к семидесяти, я сделал очень грубое предположение. Если гиря рассосалась за восемь часов, то заморозка могла распасться за двадцать с небольшим дней. Из этого можно было сделать вывод, что Новый год уже наступил.

Факт пропущенного праздника Зимы меня сильно задел. Озлившись из-за этого, я стал еще активнее сопротивляться воздействию работающего артефакта. Раздумывая о том, что я еще могу предпринять, мысли остановились на причинах, почему с меня слетели обе техники.

"— Точно, надо воспользоваться тем, что у меня единение со всем стихиями", — я нашел фундамент своего освобождения.

Не имея знаний каким образом запустить нужный процесс, я принялся рассматривать внутренним зрением происходящие в моем теле перемещения энергий. Сначала одна, а потом и вторая, "ручейки" энергии заструились в области фокус-точек стихий. Недоумевая, что бы это могло быть, я следил за тоненькими энерго-каналами, делая различные догадки. Каналы имели одинаковую пропускную способность, но один из них был окрашен в синие тона, а второй в коричневые.

"-Так это же стихии, Воды и Земли, — сообразил я и тут же продолжил логическую цепочку: — одна противостоит Металлу, вторая Огню, вместе эти первостихии образуют Разум, теперь понятно, какой стихией пользуется конструкт в примененном на меня артефакте!"

Первостихии, самостоятельно принявшиеся откачивать противоборствующие им виды энергий, позволили детально наблюдать весь процесс. Как либо ускорить уменьшение запасов имеющегося в артефакте бахира у меня не получалось, так что я продолжал лежать и стараться не привлекать к себе внимания возницы.

К моему удивлению во время вечерней стоянки меня покормили. Тело послушно открывало рот и пило из поднесенной к губам посуды. Руки и ноги продолжали висеть как "плети", впрочем это не мешало окружающим относиться ко мне с опаской.

Не имеющие возможности избавиться от этого чувства, люди в караване злились и нервничали. Сначала один, потом второй, к концу ужина над всей стоянкой стоял гул из разнузданных голосов. Каждый старался дать "острый совет" Валентину, как лучше со мной обращаться, особенно когда мне приспичит по маленькому или по большому. Разрядившись подобным образом и довольные собственной "удалью", караванщики разбрелись спать, а приставленный ко мне возница несколько раз сильно пнул мое тело в промежность.

— Чтоб ты сдох, — красный от стыда и ненависти, Валентин пихнул мое корчившееся тело под телегу.

Боль в паху не утихала долгое время, но тут на помощь пришел артефакт. Пульсирующее тепло во лбу помогло от отрешиться от испытываемых ощущений и я смог продержаться, не разу не застонав. Это была моя маленькая победа над самим собой, ни разу в жизни мне еще не удавалось полностью перенести побои, не проронив ни звука.

Заталкивая меня под телегу, возница не озаботился поправить на моем теле тулуп. Холод от снега и ветра с новой силой принялись за тщедушное тело. Несмотря на ослабленную артефактом чувствительность, я все-же осознал, что заботиться о собственном здоровье по-прежнему необходимо.

"— О царь! Да я же и забыл, что техника обогрев держится только сутки", — наконец-то найдя истинную причину наступившего похолодания, я принялся исправлять ситуацию.

Как и в прошлый раз, для того чтобы создать конструкт в своем воображении, мне не потребовалось сколько-нибудь долгого времени. Зато, когда я попытался наполнить ее бахиром, дело застопорилось и не хотело ни в какую идти.

"— Да что такое-то! — мысленно возмущался я: — в прошлый раз, хоть и медленно, но получилось же!"

Продолжая пялиться внутренним зрением на происходящее в моем энергетическом теле, я отчетливо видел две тонких нити, сквозь которые тёк так необходимый мне бахир. Каждый ручеёк заканчивался в своей фокус-точке, сливая туда антагонистическую энергию.

"— Так, а мне тогда как бахир брать, канал Огня ведь не занят?!" — задал я сам себе вопрос.

Мысль возымела почти материальное действие, фокус-точка стихии Огня учащенно запульсировала, после чего изогнутая причудливой петлей линия воткнулась в ожидающий наполнения конструкт.

— Епт! — против воли соскочило с моих губ.

Возницы каравана уже спали, а я запоздало вспомнил об оставленном на посту охраннике. Если большинство караванщиков имело единение со стихией Огонь, то и вероятность, что охранник увидит вспышку бахира от активации моей техники, была очень велика.

"— Повезло", — подумал я, после того как спустя десять минут над стоянкой по прежнему завывал ветер и никто не спешил поднимать тревогу.

В отличие от прошлого раза, наполнение произошло почти мгновенно, так же быстро, как это делала женщина-витязь в "рунной" избе. Получив энергию, пространство вокруг меня начало изменяться. Огненного цвета сеть легла на кожу, полыхнув напоследок бордовым цветом углей.

"— Странно, — помимо прочего, отметил я различия в активации по сравнению с прошлым разом: — тогда цвет активации был бледным, считай едва-едва, да и пригревало после не так сильно"

Не имея возможности окончательно скинуть с себя тулуп, у меня вспотела спина и правая рука. Дискомфорт изматывал мое сознание, не давая ни заснуть, ни отдаться во власть пульсирующего артефакта. Ближе к утру воздействие на мое сознание ослабло, судя по всему, отсасываемая энергия стала уменьшать эффективность артефакта и я получил чуть большую свободу.

Эта мысль расслабила уставший организм и я заснул, тешимый надеждой, что проснусь уже абсолютно свободным. Тронувшийся караван окончательно убаюкал мое тело, подарив крепкий и здоровый сон.